Он погрузился в молчание. Жуткое ощущение из ночных кошмаров захлестнуло его с головой. Тело вновь будто оказалось где-то далеко-далеко – но уже не во сне, а наяву.
Послышались голоса – голоса жены и сына:
– Он умер?
– Не двигается!
Их голоса звучали тревожно, испуганно. На какой-то миг Уилсону Фиску захотелось сделать с этим хоть что-нибудь. Но в следующий миг он обнаружил, что больше не чувствует необходимости оберегать их.
Он больше не чувствовал ничего.
– Ричард, вызывай врача!
Голоса тех, кого он любил, затихли. Вскоре, затих даже неумолчный рокот прибоя.
* * *
СКВОЗЬ грязное стекло в спальню Питера Паркера заглядывало утреннее солнце. Листать «Бьюгл», лежа в постели, а не повиснув на мачте антенны, было непривычно. Но, честно говоря, приятно. И хотя тот уголок его сердца, что занимала Гвен, не прекращал болеть, все прочие боли после хорошего отдыха исчезли, как по волшебству.
«Неужели совсем недавно “плохие парни” всего-навсего отправлялись в тюрьму? Теперь же Кингпин – в какой-то жуткой коме, а Сильвермэйн... даже вспоминать об этом не хочу. Конечно, рано или поздно появится какой-нибудь новый противник. Однако пока что Коннорс с семьей благополучно вернулся домой, крупнейшие в городе преступные организации потерпели крах, скрижаль – в каком-то суперсекретном полицейском хранилище, и борец с преступностью вроде меня вполне может снять костюм, задрать ноги и немного отдохнуть от тяжких трудов».
Но тут до спальни Питера донесся громкий стук в наружную дверь.
«Или нет».
Он поднял голову и прислушался.
– Да, он у себя, – ответил Гарри. – Пит!
– Меня нет! – откликнулся Питер, не желая прерывать редкие минуты покоя. – Кто бы там ни был, я занят!
– Не настолько, чтобы не выслушать, что я тебе скажу.
Узнав этот голос, но от души надеясь, что ошибся, Питер отшвырнул газету, спрыгнул с кровати и добрался до гостиной как раз в тот момент, когда туда вошел Флэш Томпсон.
Разом нахлынувшее раздражение смутило самого Питера, но поделать с этим он не мог ничего.
– Тебе хватило совести показаться здесь?
– Вольно, Младший. Я просто хочу поговорить.
Томпсон даже головной убор держал в руках – наверняка в армии ему вдолбили, что таковы приличия. Жаль, держаться подальше от чужих девушек не научили.
Питер шагнул к нему.
– Поговорить? Говорить ты будешь только с моим кулаком!
«Вот на этот раз я его ударю. Не так сильно, чтобы отправить в больницу – просто чтобы запомнил».
– Пит, ладно тебе! – вмешался Гарри. – Остынь!
– Да пускай. Хоть в этот раз дохляк Паркер покажет характер.
Но Гарри снова попытался заслонить Флэша от Питера:
– Понимаешь, он просто хочет объяснить, что...
Но Питера уже было не остановить.
– Ну нет. На этот раз он словами не отделается.
С этими словами Питер отвел правую руку назад, а левой толкнул Флэша к стене и придержал, не давая увернуться. Остановился он лишь затем, чтобы объяснить причину:
– Я видел тебя с Гвен в тот вечер, когда она сказала, что занята и не может встретиться со мной. А насчет «показать характер» – сейчас покажу.
Флэш поднял руки:
– Послушай, книжный червь, хочешь подраться – пожалуйста, но дай сначала сказать. Я обещал одной блондинке сделать все, чтобы ты меня выслушал. Окей?
Судя по всему, Флэш не боялся драки, но и обычного нахальства в нем не чувствовалось. Не торопясь отпускать его, Питер сощурился:
– Ну и что ты собрался говорить? Будешь просить меня отвалить в сторону?
Томпсон едва не рассмеялся.
– Нет! Ну и ну, ты же самый умный из всех, кого я знаю. Как ты можешь быть таким тупым? Она решила поговорить со мной только потому, что беспокоилась из-за тебя.
– Что?
– Ну да, – кивнул Флэш. – Меня это, конечно, в восторг не привело, но она думала, что я могу что-то знать о твоей нелюдимости и манере то и дело исчезать.
– Что?! – скривился Питер. – Она хотела поговорить с тобой обо мне?!
– Выходит, так.
Все еще сомневаясь, Питер слегка ослабил хватку.
– Почему не с кем-нибудь из моих друзей – хоть с Гарри или Эм-Джей? Или, раз уж на то пошло, вообще с кем-то посторонним?
– Вот и я спросил о том же. И Гвендолин сказала, что вся прочая банда знает тебя всего два года. А я с тобой еще в школе учился. Вот она и подумала, что я могу знать о тебе больше. Например – что раньше ты был не таким, а потом изменился. А что я мог сказать? Честно подтвердил, что ты всю жизнь таким и был – худосочным мрачным нердом.
Подняв руку, Флэш попытался отцепить пальцы Питера от форменного кителя, но это ему не удалось. Твердая, как сталь, рука не сдвинулась ни на дюйм, пока Питер не отвел ее сам. Изумленный Томпсон одернул мундир. В глазах его блеснуло невольное восхищение.
– Ну ладно, разве что стал не таким уж худосочным. Пусть так.
Мозг Питера вскипел, отчаянно пытаясь сопоставить только что услышанное с тем, что он видел.
– Так между вами ничего нет?
Флэш взглянул ему в глаза.
– Ты что, слов «только потому» не расслышал? Не буду врать, что никогда не пытался, но мы перешли во френдзону тыщу лет назад. Тебе нечего за нее волноваться. Если не считать того факта, что она, должно быть, чокнутая, раз так в тебя влюбилась.
Питер опустил взгляд, посмотрел по сторонам и снова взглянул на Флэша.
– Э-э... спасибо.
Томпсон неловко хлопнул его по плечу.
– Не за что. Только больше так не делай, окей?
Гарри с явным облегчением потер руки и отправился на кухню.
– Ну, вот все и уладилось. Может, кофейку?
Томпсон придвинул к столу кресло.
– Только не делай слишком крепкий. Этот книжный червь и без кофеина дерганый.
– Извините, ребята, мне нужно позвонить.
Флэш картинно закатил глаза.
– Да ты что?
Питер кинулся в свою комнату. Закрывая за собой дверь, он услышал слова Флэша:
– Эй, Озборн, а ты усы отпустил?
Гвен ответила после первого же гудка.
– Питер? Какой Питер?
– Гвенди, тут у меня Флэш. Я знаю, это ты его прислала.
– Нет-нет, вы ошиблись номером. Единственный Питер среди моих знакомых, похоже, удалил мой номер из списка контактов.
