– Не рассказывай. Она не поймет, – сказал Алексей ей на ухо, сидя за Авой на каталке.
– С кем? Наверное, мне приснилось, – солгала Ава, ставя чашку на медицинский столик, на котором были свалены рулон марли, ножницы и маленькая пластиковая чашка в форме боба. – Я рада, что все хорошо. Я очень волновалась.
– Все в порядке, – ответила Наташа, показывая замотанный марлей локоть. – Отделалась синяками, как всегда. Никто не пострадал, слава богу. Даже миссис Смоли.
– О, – сказала Ава, представив это.
Наташа вздрогнула:
– Да, мы прыгнули с лестницы. Она очень легкая, и, думаю, на одном боку у нее синяков точно нет.
– Здорово, – Ава спустила ноги с кровати. – Последнее, что я помню: Мария Хилл рассказывает об атаке на десятый этаж. А потом я почувствовала, как ты прыгнула.
Наташа была серьезна:
– Они убили младшего агента, невинного зануду. Я не знаю, как они к нему подобрались. Они, похоже, все контролируют и выбрали время для удара как раз тогда, когда взломали базу.
– Прямо как в Рио, – сказал Алексей. – Я беспокоюсь.
Ава кивнула.
– Та же самая последовательность. Нападение делится на две части, как тогда, когда они пытались достать тебя: сначала взлом, а потом взорванный мотоцикл в Рио.
– Согласна, – сказала Наташа. – Все равно кто – «Красный ангел», или «Красный отдел», или красное платье...
– Зеленое, – поправила Ава.
– Да неважно. Ясно, что все это сделал один человек, и это не Юрий Сомодоров, – ответила Наташа, бросив на Аву многозначительный взгляд. – По крайней мере, теперь точно не он.
– Она о тебе беспокоится. Не хочет, чтобы ты пострадала. Разве можно ее винить ? – прошептал Алексей.
Ава села и спустила ноги с кровати:
– Не надо об этом говорить. – Обсуждать события в амазонском лагере ей хотелось меньше всего на свете – она едва узнавала себя, не понимая, откуда взялось то цунами ярости и как она собиралась с ним справиться.
– Но ты знаешь. Абсолютно точно знаешь, откуда оно пришло. А еще знаешь, что тебе все труднее себя контролировать, – сказал Алексей. – Ты должна что-нибудь ей рассказать, Мышка.
Ава устремила взгляд на Наташу. Она не собиралась раскрывать душу ни перед одним из Романовых, неважно, мертвым или живым.
– Да, нам нужно поговорить, – сказала Наташа. – И мы обязательно это сделаем.
Ава попыталась встать:
– Нужно идти.
– Не так быстро, – ответила Наташа. – Надо осмотреть тебя и убедиться, что все в порядке. Вновь обсудить ситуацию с квантовой спутанностью и понять, что происходит в твоей голове, понять, почему ты упала в обморок.
– Если ты пустишь Тони к себе в голову, он увидит, насколько она увеличилась, – сказал Алексей. – Твоя сила. Ты готова к такому ?
– Нет, – сказала Ава им обоим, чуть громче, чем думала. Наташа странно на нее посмотрела.
– Я больше не хочу видеть Тони с его электродами вообще, – заявила Ава. – Я не квантовая лабораторная крыса, и ты тоже.
– Он придет. Я не могу ему запретить, – ответила Наташа. – Тони возвращается из Швейцарии, где целую неделю работал с квантовыми физиками. Готовься.
– О, хватит, – бросила Ава, взяв одну из ее туфель. – У нас нет на это времени. Давай выбираться отсюда. Колсон рассказал тебе? Я остановила продажу «Веры»...
– Под этим ты подразумеваешь, что убила дилера во время сделки? Когда была с друзьями-гражданскими? Разрушила свою легенду и привела их на сверхсекретную базу ЩИТа? Да, я слышала, – сказала Наташа язвительно.
– Это была не просто сделка. Это же «Вера», – Ава пыталась защищаться.
– Я знаю, и Мария Хилл сейчас исследует образец в лаборатории. Но ставить себя в потенциально опасную ситуацию, когда ты одна в городе, было ошибкой. Тебя могли убить.
– Она права, ты знаешь, – вздохнул Алексей. – Тебе действительно надо быть осторожнее. Если с тобой что-нибудь случится...
Ава закатила глаза:
– Я не знаю, как он это сделал, но, клянусь, я видела, как дилер заставил покупателя прыгнуть под поезд. Мне что, нужно было сидеть и смотреть, как парня раздавит словно жука?
– Да, – сказала Наташа. – Именно так. – Она сложила руки и выглядела как один из инструкторов Академии, наблюдающий за экзаменом.
– Ты говоришь правильные вещи, сестра, но в реальности ты бы сделала то же самое.
– Сделала бы, но тебе в этом не созналась, – заметил Алексей.
– Что я сделала, – сказала Наташа, вздохнув, – так это поговорила с Колсоном о твоем возвращении к занятиям. Ты начнешь в понедельник.
Ава почувствовала, как ее лицо вспыхнуло от унижения.
– Так нечестно. Я не могу вернуться в Академию, будто ничего не случилось, только не сейчас. Просто дай мне шанс. Позволь показать тебе, на что я способна, – сказала она.
Наташа покачала головой:
– Не в поле. Твоя задача – учиться в Академии.
– Зачем?
– Посмотри на это так: знаешь все эти спайдерменовские лозунги на футболках? «С великой силой приходит великая ответственность»? Это не просто слова. Это правда.
– Хочешь сказать, что, используя свою силу, я поступаю безответственно? – спросила Ава звенящим голосом. Она почти ощущала, как голубое электричество мечется в ее голове, прося выхода...
– Осторожнее, Ава. Не теряй контроль. Не сейчас, – предупредил Алексей.
– Нет, – сказала Наташа. – Ты ведешь себя глупо. – Она пожала плечами. – И безответственно.
– Спасибо за доверие. И, кстати, всегда пожалуйста.
– За что?
– Я только что спасла тебя, разве не так? Послала ЩИТ тебе на помощь? Разве не поэтому я оказалась на этой дурацкой каталке? Или ты злишься, что я не примчалась спасать тебя сама?
– Что? Я пыталась сказать, чтобы ты оставалась здесь. Я бы справилась одна.
– Я нужна тебе. Тебе это хорошо известно. Почему ты не признаешься в этом?
– Потому что она Романофф, – сказал Алексей. – И ей страшно.
Наташа встала:
– Знаешь, в чем проблема? Ты даже не представляешь, сколько ты еще не знаешь, и это пугает. Вот реальная трудность.
Глаза Авы вспыхнули:
– Есть мысль. Ты займись своим делом, а я займусь своим.
– Не пойдет. Я несу за тебя ответственность. Спроси Колсона.
– Почему? Потому что ты взяла меня из Академии как какую-то библиотечную книжку? – разъяренно сказала Ава.
– Именно, – ответила Наташа.
– Экстренное сообщение, – начала издеваться Ава. – Единственный человек, который всегда был на моей стороне, – это я сама. Остальные либо уходили, либо умирали.
