— Ну да… латинские названия, которые используют биологи…
— Ну да… плюс к тому портрет, который является ключом ко всему этому делу, написан поверх старинной карты. А на этой карте изображен аптекарский огород — тот самый, из которого впоследствии вырос Ботанический сад.
— Значит, камень действительно спрятали где-то в Ботаническом саду… Но как же нам разгадать вторую часть ботанического ребуса?
— Я знаю только одно: тайна твоей семейной реликвии связана с Ботаническим садом, значит, нам нужно туда отправиться! Чем гадать тут да кофе наливаться…
Михаил хотел было заартачиться, но вспомнил, из какой передряги вытащила его Надежда, и смирился с неизбежным. А как хорошо было бы сейчас прилечь и вздремнуть после сытного завтрака. Но ведь не дадут покоя…
Меньше чем через час они уже купили билеты и вошли в ворота Ботанического сада.
— И что теперь? — осведомился Михаил, едва поспевая за Надеждой, и добавил, не удержавшись от сарказма: — Или мы будем ждать, когда проявится твоя знаменитая интуиция?
— А хоть бы и так… — проговорила Надежда, оглядываясь по сторонам.
Перед входом в оранжереи находился небольшой киоск, где продавались сувениры и книги по садоводству. Среди них Надежда обратила внимание на красивый подарочный альбом, посвященный истории Ботанического сада с петровских времен до наших дней.
Надежда рассеянно перелистывала этот альбом, сама не зная, что надеется найти.
— Дама, вы будете покупать? — неодобрительно проговорила продавщица. — Здесь вам не библиотека! Если все будут книги листать, они товарный вид потеряют!
— Одну секунду… — отмахнулась от нее Надежда.
Она наткнулась на старинную фотографию, подпись под которой гласила, что на этом снимке запечатлен обед, устроенный директором Ботанического сада в честь посещения оного сада великим князем Константином Константиновичем. В той же подписи перечислялись наиболее важные персоны из свиты великого князя и из руководства Ботанического сада. Здесь же было особо отмечено, что обед был приготовлен исключительно из плодов и овощей, выращенных в Ботаническом саду.
«Его императорское высочество отдельно похвалил изысканное блюдо, приготовленное из шампиньонов».
— Ага! — воскликнула Надежда. — Значит, шампиньоны здесь тоже выращивали!
— Дама, берете книгу? — настойчиво повторила продавщица.
— Что? А, книгу? Нет, не беру! Куда я ее поставлю, вон она какая большая! Вы мне лучше скажите, где здесь до революции выращивали шампиньоны?
— Чего? — неприязненно переспросила продавщица. — Вот уж чего не знаю, того не знаю! Листает книгу, листает, а брать не хочет, и еще про шампиньоны какие-то интересуется!
И тут из дверей оранжереи вышла знакомая Надежде худенькая старушка — та самая, которая помогла Надежде найти священный фикус, а вместе с ним — загадочный ключик.
— Здравствуйте! — бросилась к ней Надежда. — Вот вы-то мне и нужны! Как удачно, что я вас встретила! Вы ведь очень хорошо знаете историю Ботанического сада…
— Ну, не то чтобы очень хорошо… — застеснялась старушка. — А что конкретно вас интересует?
— Где здесь до революции выращивали шампиньоны?
— Шампиньоны? — переспросила старушка.
— Ну да, я вот прочитала, что на обеде в честь великого князя подавали шампиньоны, выращенные здесь же, в саду…
— Ах, ну это, скорее всего, в подвалах старого корпуса.
— Старый корпус? А где он находится?
— Точнее будет сказать — находился. Он находился на углу Аптекарского проспекта и улицы Профессора Попова. Но сейчас его сносят, он находится в угрожающем состоянии, и руководство приняло решение снести его и на том же месте построить новое здание под библиотеку и научный архив.
Надежда вспомнила мрачное деревянное здание, мимо которого она много лет назад ходила в институт. Оно тогда еще выглядело ветхим, доживающим последние дни.
Неужели они опоздали?
Переглянувшись с Михаилом, она вышла в парк и направилась к той его части, где находился старый корпус.
Они прошли мимо оранжерей, мимо альпийских горок и розария и подошли к границе парка. Именно здесь прежде находилось то самое ветхое здание. Сейчас этот участок был огорожен временным забором, на котором висели таблички:
«Не входить. Опасно для жизни».
Сам старый корпус был уже снесен, на его месте возвышались груды мусора, которые сгребал небольшой яркий экскаватор. Неподалеку стоял вагончик-бытовка.
— Выходит, мы опоздали? — проговорил Михаил с сожалением, к которому примешивалось облегчение. Он уже утомился от Надеждиного авантюризма.
— Может быть, и не совсем опоздали… — отозвалась Надежда и проскользнула за забор. Экскаватор как раз остановился, водитель вышел и ушел в вагончик. Несомненно, судьба предоставила им шанс, который больше не повторится.
— Туда же нельзя… — попытался остановить Надежду Михаил.
Надежда не удостоила его ответом.
Она уверенно шла по усыпанной мусором площадке, оглядываясь по сторонам.
— И что ты ищешь? Здесь же уже все разрушено, и даже если тайник когда-то был, от него ничего не осталось!
— Шампиньоны выращивают в подвалах. Само здание действительно разрушено, но до подвалов пока еще не добрались… ага, вот и то, что я искала!
За небольшой грудой мусора в земле зиял темный провал. В глубину этого провала вели каменные ступени.
— Неужели ты собираешься туда спускаться? — проговорил Михаил и тут же поправился: — Неужели мы собираемся туда спускаться? А если свод обвалится и нас засыплет камнями?
— В восемнадцатом веке строили очень надежно. Особенно подвалы. Не бойся, оно двести лет простояло, так с чего вдруг сейчас обрушится? Только вот тут осторожнее, не задень за эту проволоку!
В нескольких шагах от входа в подвал над самой землей была натянута проволока.
— Это еще что такое? — Михаил удивленно уставился на эту проволоку.
— Растяжка, как у мины! — усмехнулась Надежда. — Смотри, куда она ведет!
Проволока тянулась к железной бочке, на которой стояли ржавая канистра и несколько пустых бутылок.
— Это у них такая самодельная сигнализация, — пояснила Надежда. — Если кто-нибудь полезет в подвал и при этом заденет за проволоку, канистра свалится, поднимется шум, и рабочие прибегут, чтобы выпроводить нарушителя. Но мы с тобой в эту ловушку не попались…
И Надежда начала спускаться по ступеням.
Михаилу ничего не оставалось — он тяжело вздохнул и поплелся вслед за своей бесстрашной подругой.
Чем ниже они спускались, тем темнее становилось вокруг.
Скоро можно было с трудом различить ступени.
