С удовлетворением отметил, что и в ином мире его навыки мага не потеряли силу — больничная одежда оказалась на месте. А собачья шерсть полностью исчезла.
Стер тыльной стороной ладони кровь с губ и, скривившись, сплюнул на ковер.
— Вставай, — глухо проговорил Ранфер, сдерживаясь, чтобы не пнуть пару раз, не отбить засранцу почки ногами. — Бери бумагу и пиши.
— Что? Бу-бумагу? — нервно бросил тот, пытаясь встать, но от страха снова падая на ковер.
— Да.
— Что писать?
Наконец мужчина смог подняться, нашел в шкафу чистый лист и какой-то странный тонкий карандаш. Осторожно сел на стул, который ему пододвинул Ранфер, и положил руку на лист, приготовившись писать.
Бывший оборотень многозначительно обхватил рукой спинку стула Ромы, давая понять, что сбежать тому не удастся.
— Пиши: "Я", имя свое, "этим письмом заявляю, что моя девушка", пиши имя этой твоей Кати, "с которой я имел короткую интимную связь, много дней безуспешно пыталась меня отравить, чтобы заполучить имущество, доставшееся от моей бывшей возлюбленной Елены Алексеевой".
Рома поднял глаза на Ранфера, совершенно не понимая, что происходит, но написал все в точности.
— Зачем это нужно? — спросил он, даже перестав заикаться.
— Сейчас увидишь, — мрачно ответил оборотень, и этот голос не сулил мужчине ничего хорошего. — Продолжай писать: "Если однажды я буду найден мертвым, знайте: ей это удалось. В моей смерти прошу винить именно ее…"
— Что это значит? — глухо спросил белый как мел Рома и отложил карандаш.
Ранфер выдернул листок из рук мужчины и обвел глазами комнату.
— Где тут у вас хранятся документы или еще что-нибудь важное? — спросил он и через мгновение нашел взглядом папку с бумагами на полке в шкафу. Прямо возле небольшого мини-бара.
Положил туда листок и с чистой душой вернулся к Роме, захватив по пути одну пузатую тяжелую бутылку.
Тот грыз ногти и нервно озирался по сторонам.
— Это что, была моя предсмертная записка? — выдохнул он.
— Вроде того, — ответил оборотень, взглянув на парня холодным взглядом снежно-синих глаз.
В этот момент Ранфер кое-что понял. Да, хоть у него и получилось это странное обращение в зверя, он все равно больше не был волком. Его ничто не связывало с одержимыми инстинктами хозяевами леса. Он стал человеком, способным управлять своими эмоциями и желаниями. И, судя по всему, способным еще на многое, что пока остается неизвестным. В его венах абсолютно точно больше не текла волчья кровь. Но кое-что оставалось неизменным.
Духом он все еще был волком.
Поэтому, на миг сжав зубы, он закончил:
— Волки не знают иного пути — кровью за кровь заплати.
И со всего размаху разбил бутылку о мужской висок. Затем, отбросив горлышко, развернулся, открыл портал и исчез в черном провале пространства.
ГЛАВА 11
В полудреме казалось, что я вижу большую серебристую луну, горящую белым пламенем на черном полотне ночи. Мелькали какие-то фигуры и снежные пятна. Чудился Ранфер, чьи волосы блестели как настоящие алмазные нити, переливались и светились в темноте не хуже лунного диска.
Мне хотелось дышать, но я не могла этого сделать. Легкие будто склеились. Грудную клетку словно зажали стальным обручем, и ребра не способны были разорвать это кольцо.
Я страдала, кричала. Но крика не было слышно. И открыть глаза не получалось.
Казалось, это никогда не закончится. Но потом в какой-то момент я просто резко села на кровати и глубоко вздохнула, будто вынырнув со дна какого-то магического болота, что прежде никак не хотело меня отпускать, но наконец сжалилось.
Кислород заструился по венам, я не могла надышаться.
В этот момент пришло понимание, что все позади. Все закончилось. И я жива.
Вот только где я?
Окружающий мир никак не походил на рощу луносолнца, скорее на медицинское крыло Арктур. И это несказанно радовало! Я лежала одна в большой светлой палате, рассчитанной на несколько человек. Вокруг стояло еще пять свободных коек, и все были заправлены. Однако мое внимание все же привлекла та постель, что стояла рядом. Она тоже выглядела пустой, одеяло тщательно подоткнуто под матрас, подушка лежала уголком вверх. Но что-то с ней было не так.
Я протянула руку и дотронулась до мягкой ткани.
Пусто. Холодно. Но внутри меня в этот момент что-то волнительно всколыхнулось, затревожилось, подкатив к глотке, сдавив ее в нервном спазме.
— Ранфер, — проговорила я вслух, и буквы этого имени мягко прокатились по горлу, спускаясь вниз, в легкие. Пробуждая меня, оживляя. Заставляя оглядываться по сторонам, искать вокруг следы его присутствия.
Я чувствовала его. Везде. Не видела, но знала, что он был здесь. В каждом метре помещения словно остался его невидимый след.
В воздухе, в котором витал едва заметный, только его аромат. В невидимом, неощутимом тепле, все еще сохранившемся на одеяле койки. Около распахнутого настежь окна, из которого в комнату лился яркий солнечный свет.
На тумбочке, где стояла целая ваза с коралловыми лилиями… С моими цветами первой любви.
Я тут же встала с постели, наклонилась над букетом и вдохнула нежный, тонкий аромат, который был присущ только этим растениям. Аромат, который теперь всегда будет напоминать мне о Ранфере.
Затем я поискала глазами хоть какую-нибудь обувь. Под кроватью стояли тапочки. Я поспешила их надеть, почти совсем не задумываясь о том, как выгляжу. На мне была больничная одежда, и я уже была готова ринуться на поиски моего волка, остановившись лишь в последний момент.
Желудок отчаянно урчал, прося закинуть в него что угодно: хоть сырой стейк, хоть холодную овсянку, хоть подметки от старых ботинок. Похоже, я не ела очень давно. Может быть, в этой палате я пролежала не одни сутки. А значит, желательно было привести себя в порядок перед тем, как показываться на глаза честным людям. И нелюдям.
К счастью, я быстро обнаружила дверь, ведущую в туалетную комнату. Меня там ждало полотенце, душевая кабинка и зубная щетка с порошком для чистки зубов. Все, что нужно приличной девушке для счастья.
Уже через пятнадцать минут меня было не узнать. С мокрых волос все еще капала вода, зато я переоделась в свежий халат. В животе, правда, урчать стало еще сильнее, но желудку придется подождать. Я должна была узнать, чем кончилось сражение с кровавыми. Я должна была понять, что стало со всеми моими друзьями. Что с Ранфером.
Мысль о том, что он мог погибнуть, я даже не рассматривала. Но как теперь себя чувствует мой оборотень? Оборотень, которого я лишила волчьей сущности?
Я быстро выбежала в пустынный коридор, направляясь к выходу из медицинского крыла. Там должна была сидеть вахтерша, которая мне обязательно все расскажет.
