— Ты не катаешь, что ли?
Он не переставал скалить зубы. Он смеялся надо мной. Я размахнулся и со всей силы врезал ему кулаком по морде. Он покачнулся и упал на задницу. Я смотрел сверху вниз на то, как он сидит, раскорячив ноги, на полу, и испытывал чувство невозможного наслаждения. Мне страшно захотелось повторить этот момент: я даю ему со всего маху в морду, а он красиво, плавным замедленным движением, вскинув руки и раззявив рот, падает на пол. Видимо, давно во мне жило это желание. И тут Виктор снова захохотал. Он заливался таким беззаботным смехом, словно я рассказал ему уморительный анекдот.
— Дай руку, — простонал он, не в силах остановить свой дурацкий смех.
Я машинально протянул ему руку, чувствуя себя полным идиотом. Он обыграл меня. Виктор схватился за мою руку, быстро поднялся и ладонями похлопал себя по заду.
— Зря ты это, — сказал он.
— В счет будущего, — буркнул я. — Если ты ее бросишь… Если ты ей изменишь…
— Господи, да почему я должен перед тобой оправдываться! — воскликнул Виктор, как ни в чем не бывало неторопливо ложась обратно на диван. — Я что, уже в кандалах? Вы что, присяжные? А я обвиняемый? Если вы с ней дружите, я должен давать отчет перед всей честной компанией? Как часто? Раз в неделю? По субботам? В десять утра?
Я вдруг почувствовал жуткую усталость. Ноги налились тяжестью. В грудь как будто затолкали ком ваты.
— Да ни о чем я тебя не спрашиваю, — с тоской проговорил я. — Делай что хочешь. Катай кого хочешь. Но если Алена узнает!..
— Нечего узнавать, — сказал Виктор. — Ничего больше нет.
— С Аленой? — с трудом произнес я, боясь в это поверить и одновременно наполняясь отчаянной надеждой.
— Без Алены. Ничего и никого. Давно нет. С того вечера, помнишь, в деревне, когда она сцепилась с Женей. — Я кивнул. Голова моя была как деревянный шарик, надетый на железный штырек. — Девчонку подвез, потому что она попросила, — продолжал Виктор. — По старой памяти. Выпить хочешь?
Я кивнул. Выпить правда очень хотелось. Виктор протянул мне бутылку коньяка, стоявшую на полу. Я взял со стола стакан и плеснул туда коньяк. Пить из горла после Виктора почему-то не хотелось.
— А как же Ольга? — тупо спросил я, уставившись в стакан. Потом одним махом опрокинул в себя коньяк и закашлялся. Виктор подождал, пока я кончу кашлять.
— Не знаю. — Он пожал плечами.
— Она тебя видела с девчонкой.
Виктор опять пожал плечами. Ему было насрать на Ольгу. Он был жестокий к тем, кто был ему не нужен. И я с ужасом подумал о том, что когда Алена станет ему не нужна… А собственно, почему я решил, что она когда-нибудь станет ему не нужна? Забыв про стакан, я хлебнул прямо из бутылки, и на этот раз меня обожгло по-хорошему.
— Ты откуда знаешь, что я знаю про вас с Аленой? — спросил я.
Виктор усмехнулся.
— Когда я пришел к ней, тогда, первый раз, она сказала, что ты только что ушел. Ну, я и подумал, вряд ли ты ушел сразу. Как-то мне в это не верилось. Наверняка торчал где-нибудь поблизости, во дворе курил или на лестничном окне тосковал. А раз не ушел, то мог меня видеть.
Мы помолчали.
— Так она сказала тебе, что я с ней… в общем, что я ее…
Виктор неопределенно мотнул головой. Ясно, что какой-то разговор был.
— Про нас уже, конечно, все знают? — спросил Виктор.
— Только Наталья с Денисом.
— Ты доложил?
Я покачал головой.
— Они наблюдательные. И потом, дурак бы не заметил.
— Да, собственно, и никакого секрета нет! — хмыкнул Виктор. — Можно всем мирком да за свадебку.
XXII
В такси меня совсем развезло. Глаза слипались и уплывали внутрь головы. Мне казалось, что они похожи на яичные желтки, болтающиеся в каком-то мутном растворе. Я с трудом выбрался из машины, с трудом понял, сколько денег должен шоферу, с трудом поднялся к себе и не раздеваясь рухнул в постель. Когда утром я разлепил глаза, было уже одиннадцать. «Хорошо, что воскресенье», — вяло подумал я и опять провалился в сон. Через час меня разбудил телефонный звонок. Это был Денис. Он как-то странно похмыкивал в трубку.
— Говори толком, — сказал я. — Голова раскалывается.
Денис еще попыхтел и, как бы решившись, выпалил:
— Вчера ночью Наталья звонила Ольге. Рассказала о Викторе и Алене. — Он помолчал и обреченно добавил: — Я ее убил.
— Что?!! — Я вскочил с кровати. В мою голову как будто вогнали острый кол. — Что ты сказал?!!
— Я убил ее словом. Я сказал, что она… что она… в общем, женщине такое не говорят.
У меня подкосились ноги, я плюхнулся обратно на кровать и подумал, что после этой прелестной ночки и не менее прелестного утра будет странно, если у меня не отнимется на фиг какая-нибудь часть тела. Я попытался как можно глубже вздохнуть и тут почувствовал, как во мне прорезалась бешеная злоба.
— Какого черта?! — заорал я. — Какого черта ты мелешь?! Да что вы все, сговорились? Идиоты! Я… я сам вам шеи сверну! Оставьте меня в покое! Нет меня больше, ясно? Нет! Целуйтесь, трахайтесь, орите друг на друга, квартирами торгуйте, хлебайте свою… как ее… «Гугушу» с пивом! Я тут ни при чем! И нечего ко мне больше соваться! Ни одного хрена не пущу!
— Тише, тише, — примирительно сказал Денис. Он, видимо, после ночных приключений уже совершенно овладел собой. — Не кипятись, чайник. Все нормально. Все живы. Ну, извини, ляпнул не подумав.
Волна злобы отхлынула. Я сидел на кровати ослабевший, покрытый холодным потом и полностью несчастный. Хотя, спрашивается, с чего бы мне быть несчастным? Тут претендентов на то, чтобы чувствовать себя несчастными, и без меня хватает. Меня-то лично во всех этих запутанных отношениях волнует лишь один сюжет. И с тем я уже начинаю смиряться. Я потянулся за сигаретами, но пальцы так дрожали, что я не смог ухватить пачку.
— Ладно, рассказывай, — хрипло сказал я.
— Нечего рассказывать, — отозвался Денис. — Позвонила минут через пять, как я втащил Ольгу в дом, и вывалила ей всю кучу.
— И как Ольга?
— Спит. По-моему, она не очень врубилась. Ты же знаешь, в каком состоянии она вчера была. — Он помолчал. — А почему ты не спрашиваешь, как Наталья?
— Да хрен с ней, с твоей Натальей. Вот уж кто мне решительно неинтересен.
— А зря, — проговорил Денис каким-то странным голосом, как будто он чего-то не понимал.
— Ну, раз ты настаиваешь… Как там Наталья?
— Готовит завтрак.
— Так ты дома? Я думал, у Ольги.
— Я у Ольги, — еще более странным голосом сказал Денис.
— А как же…
— Не знаю. Не знаю. Ничего не могу понять. — Голос Дениса стал усталым и безразличным. — Сначала позвонила, потом пришла. Я ее убил… Прости. А теперь собирается кормить нас овсяной кашей.
