- И что же?
- Сама жизнь. Неужели ты думаешь, что кто-то даст тебе возможность начать ее сначала? Ты сам должен понимать, что повторения не будет.
- Учишь меня жизни? Какой странный демон, - зло усмехнулся лейтенант, покачав головой.
- Я не демон. Но ты решил иначе, и был готов уничтожить просто потому, что, по-твоему, я представляла угрозу. Гнев и ярость плохие советчики.
- Кто же ты тогда? Убила того типа в заброшенном доме, пыталась убить меня. Я уже не говорю о твоем муже. Неужели так не терпелось заполучить его деньги?
- Ты противоречишь сам себе. К чему эти обвинения, если достаточно лишь прислушаться к голосу разума?
- К чему весь этот разговор, если ты все равно собираешься меня прикончить? Или, твои слова должны на меня повлиять? Как повлияли на Глеба? Я все знаю - он теперь один. Без друзей, без поддержки.
- Он всегда был один. Странно, что ты этого не понимаешь. И ты плохо знаешь своего товарища, если считаешь, что кто-то может им управлять.
- Я сам видел... ты его используешь. Он одержим, раз предал все, чему верил ради тебя. Неужели твое тело того стоит?
- Я люблю Глеба, и никогда не причиню ему вред. По крайней мере, сознательно.
Лейтенант скривился, глядя на меня.
- Любишь? Разве демоны на такое способны?
- Почему нет? Демоны способны испытывать то же, что и остальные живые существа. Ненависть, злость, любовь. Впрочем, сейчас речь не об этом. Ты не слушаешь меня и совершенно не желаешь понять одну простую истину - многое в этом мире не то, чем кажется. Было бы не трудно подчинить тебя своей воле.
Лейтенант напрягся, стараясь грозным взглядом заставить меня держаться от него как можно дальше. Наша молчаливая битва взглядов могла затянуться, но от сдался первым, отвернувшись от меня к окну. Уверена - мысленно он уже прощался с жизнью. Я присела перед ним на корточки и, коснувшись его лица, повернула к себе:
- Но мне не нужно слепое оружие. Если когда-нибудь ты станешь мне помогать, это будет твоим осознанным решением.
- Помогать? Тебе? - презрительно сплюнул он на пол, - я никогда не позволю демону себя уговорить.
- Демону - возможно. Но на что ты готов ради ангела?
Миг, и веревки, опутывавшие его тело, исчезли. Мне пришлось отступить на шаг, чтобы не быть сбитой мгновенно сорвавшимся с места Рогозиным.
- Не знаю, зачем ты меня освободила. Наверное, слишком глупа, если думаешь, что я поверю в этот бред.
- Поверишь, - я позволила ему себя схватить, и даже не попыталась вырваться, - как только увидишь это.
Наверное, нужно было предупредить Глеба о том, что я собиралась сделать. Но времени было в обрез.
Наше путешествие заняло несколько секунд. Когда лейтенант сообразил, что мы уже не на кухне, в доме охотника, он выпустил мои руки, и, отступив на пару шагов, стал нервно оглядываться вокруг. Мы оказались высоко в горах, солнце садилось за горизонт, и я чувствовала на своем теле его теплые лучи. Легкий ветер трепал мои волосы, но совсем скоро он будет сильнее. Куда сильнее того, что может представить и пережить обычный человек.
- Как...? Что ты сделала? - впервые в голосе Рогозина послышались паника и страх. Возможно, он все-таки усомнится в моем демоническом происхождении? Или наоборот - найдет этому лишнее подтверждение. С того места где мы находились, был едва виден город с его многочисленными улицами, парками, площадями. Где-то там ездили машины, люди спешили куда-то по делам.
Постепенно землю окутывали сумерки. С нашего места наступление ночи выглядело особенно впечатляющим. Мне всегда нравилось наблюдать отсюда за городом, находящимся в сотнях километров от леса, где я воплотилась в чужой оболочке, держась от него в стороне, не принадлежа ему, не влияя на его жизнь. Он был подобен тысячам других городов, где каждый из жителей встречал рассвет, бежал на работу или учебу, приходил домой. Жил, любил, страдал, надеялся...
- Какого черта мы здесь? - не сдержавшись, Рогозин отбросил опасения, и, схватив меня за плечо, развернул к себе.
- Терпение, мой друг, - я улыбнулась, видя выражение его лица при последнем слове, - не стоит торопить то, что должно произойти.
- О чем ты говоришь? Что хочешь сделать? - я отчетливо прочла в его глазах желание встряхнуть меня посильнее, и выбить причину, по которой мы оказались здесь, но, видимо, вовремя ощутив мое настроение, он опустил руки, и постарался отойти как можно дальше.
Внезапно, высоко в небе появился похожий на дым клубящийся след. Еще недостаточно потемнело, чтобы мы смогли увидеть объект во всей его ужасающей красоте. Я наблюдала то, что обычному человеку было недоступно. Влетев в земную атмосферу с небольшой скоростью, болид встретил сильное сопротивление воздуха. Летящий объект успел нагреться, казалось я даже отсюда способна чувствовать жар, исходящий от него. По тому, как выдохнул лейтенант, я поняла, что он тоже его видит. Я знала, что за это время болид значительно уменьшился в размерах, словно тая в полете. Наконец, над земной поверхностью тело полностью потеряло скорость, словно увязнув в воздухе, перестав светиться, сделавшись практически невидимым в темноте. Я напряглась в ожидании того, что должно было произойти. Лейтенант, видимо забыв, кто, находится рядом с ним, захваченный неповторимым и ужасным зрелищем, схватив мою руку, потянул прочь от края.
- Уходим, быстро.
- Поздно, - произнесла я, - мы должны остаться до конца.
Словно в замедленной съемке, насквозь пробив один из этажей высотного здания, метеорит упал на город. Через мгновение раздался удар, больше похожий на взрыв. В центре падения вырос гигантский огненный шар, поглощая здания, деревья, машины, людей, превращая город в горящие руины. Шар, состоящий из испарённой воды и воздуха, начал расширяться и деформироваться, постепенно подбираясь к нам, образуя характерный "гриб".
Когда до огня оставалось не так много, я почувствовала боль в руке от пальцев Рогозина. Быть может, он пытался привлечь мое внимание, надеясь заставить исчезнуть, прежде чем пламя поглотит нас обоих. Но я стояла на том же месте, даже не делая попытки сбежать от угрозы, лишь крепко схватив лейтенанта, лишив того возможности сделать какую-нибудь глупость. Огонь прошел сквозь нас, опалив нашу кожу жаром, подобным палящему жару африканского солнца, не причинив никакого вреда. Спустя мгновение, перед нами снова предстала картина города - целого, невредимого, кипящего жизнью. На несколько минут воцарилась гнетущая тишина. Лишь дыхание Рогозина говорило о том, что я все еще не одна, и рядом со мной находится живой человек. Наконец, видимо собрав волю в кулак, лейтенант заговорил.
- Что это, мать твою, было?
- Наше возможное будущее, - тихо ответила я, не посчитав нужным добавить, что вариаций может быть сотни, если не тысячи. Но это был наиболее допустимый сценарий, - ты видел то, что произойдет в одном городе. Но их может быть сотни, тысячи - городов, которых ждет подобная участь.
