— Думаю, вы преуспели в медицине.
— Почему вы так думаете?
— К вашим годам вы сохранили все передние зубы и выглядите бодрым.
— Избегайте излишеств, сын мой. Не ешьте, когда не голодны, не пейте вина и пива до пьяна. Ну, а зубы… Крепкая нитка, мел, мята и щетка. Ну, и сарацинская вода. Чистить два раза в день, и ваши зубы доживут до моих лет. Если, конечно, до моих дней доживете вы, что с вашей работой маловероятно.
— Приготовьте мне все это к следующему визиту, буду хранить зубы.
Юный монах и Ёган помогли ему одеться.
— Не взыщите, сын мой, но деньги я с вас возьму. С крестьян стараюсь не брать, у них нет ничего, а с вас возьму, не побрезгаю.
— Сколько?
— Мне нужны две козы. Вернее, не мне, а одной бабе с двумя детьми, у которой на стройке амбара мужика привалило бревнами. Теперь у нее два ребенка и муж-калека.
— Сколько стоят две козы?
— Девять монет.
— Ух ты, меня еще никогда так дорого не лечили. Но делать нечего, — Волков вытащил из кошеля две монеты по пять крейцеров. — Сдачу отдайте бабе с мужем-калекой.
— Благослови вас Бог, сын мой. Брат Ипполит проводит вас.
После мази и утяжки плеча боль в нем заметно притихла. И солдат стал разглядывать монастырь и, заглянув в одну раскрытую дверь, сразу остановился:
— Брат Ипполит, а у вас здесь, что, библиотека?
— Да, — сказал молодой монах и, помедлив, добавил: — но посторонним туда нельзя.
— И что, много там книг?
— Не перечесть. Сотни.
— А что за книги? На каких языках?
— Книги разные, пращуры наши были мудры. Философы были, геометры, богословы, ботаники.
— Ботаники? Кто это?
— Люди, знающие толк в выращивании капусты и пшеницы.
— А, что, есть и такие? Я думал, в таком ремесле любой мужик разбирается. А что еще есть там?
— Есть древние, воспевающие полководцев и битвы.
— А, историки.
Монах посмотрел на него удивленно. И кивнул:
— Да, историки.
Они вышли во двор.
Ёган помог Волкову сесть на лошадь.
— Ну, спасибо, брат Ипполит, — сказал солдат.
— Через три дня мы вас ждем, а повязку перетягивайте каждое утро.
Выехав из ворот, Волков неожиданно увидел красивый замок, стоявший на холме. Когда они ехали к монастырю, он его и не заметил.
— Чей это дом? — Спросил он у Ёгана.
— Госпожи Анны.
— Хозяйка — женщина?
— Несчастная женщина.
Волкову было неинтересно про чужие несчастья, но Ёган продолжил:
— Коннетабль, которого убили дезертиры, был ее сыном.
— А-а, тот мальчишка? Как там его звали? Хельмут Грюн?
— Нет, его завали Рут. Кавалер Рут.
— Так в этом доме живет его мать?
— Жалко женщину. — Сказал Ёган. — У нее месяца три назад пропала дочь.
— А муж?
— А мужа у нее вообще не было.
— Так бывает, — философски заметил солдат.
— Говорят, что она была это… того… — Он перешел на шепот, — дети ее были детьми старого графа.
— Барона?
— Да графа. Это земля графа, но не этого графа молодого, который сейчас граф, а его отца покойного, старого.
— А-а, Анна была любовницей графа, понял.
— А коннетабль кавалер Рут служил нашему барону. А у него была сестра, не помню, как зовут, вот она и пропала.
— А что это у вас люди пропадают? Девица эта, а теперь сын трактирщика.
— Так у нас, почитай, раз в две недели кто-нибудь пропадает. С зимы началось.
— А что ж граф не наведет порядка? Чем барон занимается?
— Так молодому графу пятнадцать лет, он с дружками своими паскудными охотится, пьет да девок портит. А барон наш так просто пьет. Не до того им.
— Барон пьет, значит?
— Ага, как сын пропал — так и пьет.
— А пропавших никто не ищет?
— Искали. Вот кавалер Рут и искал. А где искать-то? Кругом болота. Раньше хоть леса были, а сейчас вода одна. Даже собаки не сыщут.
— Ну, хоть мысли есть, куда люди девались?
— Лихо.
— Что лихо?
— Чума, война, дезертиры — лихо, — объяснил Ёган.
— Болван ты, Ёган. Что еще за лихо? Чума у вас закончилась еще зимой, дезертиров я видел четверых, что они тут делали? Добрые войны, такие везде нужны. Таким хорошие деньги платят, а они тут прохлаждались. Война так вообще вас не коснулась, и монастырь у вас не разграблен, и замков не пожгли, и в деревнях люд есть. Какое еще лихо? Порядка у вас нет.
— Это да, порядка у нас нет. Так я же говорю, барон то пьет, а граф молод еще. Раньше хоть коннетабль следил, а теперь то кто?
— Да найдет кого-нибудь.
День шел под гору, когда они вернулись в Рютте. Харчевня была набита людьми, не то бродягами, не то нищими.
— Что это они, здесь ночевать будут?
— Ага, подёнщики? В монастыре, вроде как, стройка собирается, так сюда люд со всей округи попер. За любую деньгу работать готов.
— Эй, вы, — рявкнул солдат, обращаясь к троим поденщикам, собиравшим резать старого козла прямо в харчевне, — вы что делаете?
— Еду готовим. — Ответил один из них.
— А ну, пошли на улицу.
— Нам хозяин дозволил, — робко заметил другой.
— Вон, я сказал! — Заорал Волков.
Люди увели козла, а остальные в трактире притихли.
— Ёган, умыться и обед. Не забудь потом коней почистить.
— Все сделаю, — пообещал слуга.
Солдат остановился в нерешительности. Все столы в харчевне были заняты, Ёган заметил это.
— А ну-ка, — он подошел к одному из столов, — господа хорошие, переселяйтесь отсюда.
— Куда ж мы пойдем? — Спросили люди.
— Поищите, поищите. — Не особо церемонился с ними Ёган, выталкивая их.
— И кружки свои заберите.
— Да куда ж нам, на пол, что ли? — Возмутился один.
— Иди-иди, не доводи до греха моего господина.
Наконец, стол был освобожден, и Волков уселся на лавку.
— И позови мне трактирщика, — сказал он.
Пока готовили еду, Волков умывался и увидел трактирщика, который подошел к нему и поклонился.
