– Кто ты? – потребовала Марс.
– Это немного сложный вопрос.
А потом, на глазах Марселы, мужчина изменился. Лицо пошло рябью и исчезло, ему на смену возникла молодая женщина с распущенными каштановыми кудрями.
– Можешь звать меня Джун. – Марсела прищурилась, а незнакомка лишь улыбнулась. – Думала, ты одна такая особенная? – Она скрестила руки и посмотрела на три трупа. – Нельзя оставлять их здесь, вдруг кто наткнется. – Джун опустилась на колени, мгновенно снова стала боксером и подхватила первую жертву под плечи.
Марсела с искренним удивлением наблюдала за ней.
Джун нетерпеливо посмотрела вверх:
– Не поможешь?
* * *
Марсела прижала полотенце к щеке, ее пистолет балансировал на краю раковины. Тонкая линия все еще сочилась кровью. Марс проверила свое отражение в зеркале ванной и раздраженно зашипела.
Разрез заживет, но они испортили прекрасную рубашку.
– Кто ты? – крикнула Марсела через плечо в гостиную, где оборотень обыскивала тела солдат.
– Я тебе сказала, – хриплым голосом отозвалась Джун.
– Нет, – сказала Марсела, – ничего подобного.
Она отбросила полотенце, взяла пистолет и вернулась в гостиную. Тела бок о бок лежали на полу, последний – тот, у которого отсутствовала половина черепа, – пачкал полированное дерево.
Смерть вообще грязная штука.
– Не кривись, – сказала Джун, читая ее лицо. – Вряд ли сейчас есть время из-за этого скандалить.
– Чертовы копы, – пробормотала Марсела.
– Это не полицейские, – возразила Джун. – Они проблема. – Она сорвала маленькую черную заплатку с плеча одной формы и протянула ее Марселе: – Вернее, ЭОН.
Марсела подняла бровь. Сам патч был без опознавательных знаков, за исключением простого черного Х, едва заметного на ткани.
– Это должно мне о чем-то сказать?
Джун поднялась на ноги.
– Да, – ответила она, потягиваясь. – Это значит «ЭО: наблюдение и нейтрализация». ЭО – это мы. Они нас нейтрализуют. – Она подтолкнула тело кончиком своей туфли. – Акулы, которые появляются от неосторожного движения. Вам повезло, что я вас нашла, мисс Риггинс.
Марсела взяла полуразрушенный шлем. Перевернула его, вытряхивая пепел.
– А как ты меня нашла?
– А. Бетани.
Марсела нахмурилась, вспоминая бывшую подругу. Покойную любовницу покойного мужа. Бетани.
– Пустоголовая девица, сиськи до подбородка…
– Я знаю, кто она.
– Она любила поболтать. Много. О Маркусе и том месте, которое он держал для нее.
Марсела не понимала, что сжимает шлем, пока тот не развалился в ее пылающих руках.
– А ты? – спросила она, вытирая ладони. – Ты ищешь моего мужа?
– Чего покойника искать. Вы об этом сами позаботились. – Джун присвистнула. – Крутой у вас талант.
– Ты даже не представляешь.
– Я знаю, что вы вошли в комнату с пятью мужчинами, которые сидели за столом и играли в карты, а когда вы уходили, двое превратились в пепел, один получил пулю в голову, а два других бормотали всевозможные странные вещи. – Джун заговорщически улыбнулась. – В следующий раз вам, вероятно, стоит просто убить их всех. Нет ничего хорошего в том, что выжившие треплют языками. Видите ли, Марсела, – добавила она, подходя ближе, – проблема в том, что один из тех, кого вы убили той ночью, был моим.
– Мои соболезнования, – сухо сказала Марсела.
Джун только отмахнулась:
– Моим заказом на убийство. Видите ли, в нашем деле считается дурным тоном перехватывать цель.
Марсела подняла бровь:
– Ты убиваешь мужчин?
– Эй, к чему такой сексизм. Мы не выбираем, кем родиться. Но так да, конечно. И, как понимаю, ты мне задолжала одну жизнь.
Марсела скрестила руки.
– Неужели.
– Ага.
– Кто-то конкретный?
– На самом деле, думаю, вы его знаете. Энтони Хатч.
Марсела ощетинилась. Вспомнила вечеринку на крыше, блуждающий взгляд Хатча, его покровительственную улыбку.
Джун все продолжала болтать:
– У нас с ним есть незаконченное дело личного характера. Его трудно поймать за задницу. Но видите ли, я слышала, что он вас ищет.
Марсела не удивилась. В конце концов, она сократила число его подручных.
– Хочешь, чтобы я убила Энтони Хатча?
Лицо Джун потемнело.
– Я хочу, чтобы ты подвела меня к нему достаточно близко. Дальше мы в расчете. Что скажешь?
– Я могла бы это сделать, – сказала Марсела, постукивая пистолетом по ноге. – Или я могу просто убить тебя.
– Попытайся, – парировала Джун с кривой улыбкой, – но убьешь не меня.
Марсела нахмурилась.
– Как это?
– Трудно объяснить, – сказала Джун. – Проще показать. Эта моя маленькая игра с переодеванием – ничто. Но если отведешь меня к Тони Хатчу, увидишь, на что я действительно способна.
Марсела была заинтригована.
– По рукам.
– Прекрасно, – сказала Джун с внезапно ослепительной улыбкой. Она подошла к окну. – А пока что нам, наверное, следует уйти отсюда. Лишь вопрос времени, когда они вышлют подмогу.
– Полагаю, ты права… – Марсела рассмотрела тела на полу. – Но было бы грубо уйти, не оставив сообщения.
* * *
– Твою ж мать, – пробормотал Стелл.
Он уже прошел сцену в вестибюле, где консьерж – пожилой мужчина по имени Ричард Эйнсли – тяжело лежал на стуле с перерезанным горлом.
Сцена на четырнадцатом этаже была еще занятнее.
Пепел валялся на ковровой дорожке, стены запачкали мелкие брызги крови.
Стелл вынул дротик из соседней двери. Все признаки драки, но нет тел.
– Сэр, – позвал Хольц. – Вы должны это увидеть.
Стелл обошел темные пятна и проник через открытую дверь в квартиру Марселы.
Два техника охраняли сцену, упаковывая вещи и записывая все, что могли, но, когда они ушли с дороги, Стелл понял, почему Хольц его вызвал.
Если ты не убьешь ее сейчас, то пожалеешь.
Марсела Риггинс не пыталась скрыть свою работу. Напротив, она выставила ее на обозрение. Тела трех агентов – то, что от них осталось, – лежали на полу, представляя собой странную картину.
Жуткая версия «ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не скажу».
Первый солдат, у которого не хватало части черепа, зажимал руками уши. Второй, со сломанной шеей, закрывался бронированными перчатками. А третий, от которого остались только хрупкие кости внутри тактического костюма, вообще не имел головы.
