Над полем повис одобрительный гул толпы. Войсковой старшина поглубже вздохнул и продолжил:
— Призы за стрельбу назначаются в следующем порядке: 1-го разряда — тому, кто положил в белую полосу все пять пуль; 2-го разряда — тому, кто положил в белую полосу четыре пули и 3-го разряда — тому, кто в белую полосу положил три пули. Если из числа состязавшихся выполнят условия для получения призов более определенного числа их, то преимущество отдается тем, которые в белой полосе мишени выбьют большее число номеров. Всего на призы Чернявенской сотни выделено казной триста рублей.
На этот раз веселый шум из толпы зрителей длился намного дольше. Во время возникшей паузы, Селевёрстов, что-то быстро прошептал на ухо Буревому, после чего тот продолжил:
— Чтобы повысить накал состязаний, по просьбе атамана Селевёрстова и старейшин станицы Черняева в них будет участвовать казачий сын Тимофей Аленин. Говорят, он в пятнадцать лет отроду хорошо дерется с казаками приготовительного разряда. Посмотрим, так ли он хорош в стрельбе и наездничестве.
Буревой развернулся к атаману Селеверстову и, усмехнувшись в усы, сказал: «Зови своего героя».
Селевёрстов, повернув голову назад и, найдя меня в толпе, призывно махнул рукой. Увидев этот жест, как и обуславливались ранее я выбежал перед строем казаков и, перейдя на строевой шаг, подошел к Буревому, вскинув руку к папахе, доложил: «Господин, войсковой старшина, Тимофей Аленин по вашему приказанию прибыл».
— Становись на левый фланг, Тимофей Аленин, — улыбаясь, отдал команду Буревой.
— Есть, — развернувшись, я добежал до левого фланга строя казаков и, соблюдая все требования, встал в строй.
— Ну, что же, — над полем снова загрохотал бас Буревого. — Начнем, помолясь. Вольно. Через пять минут первые шесть казаков выходят на линию огня. Разойдись.
Строй казаков рассыпался. Буревой, взяв под руку Селевёрстова, направился к своей свите.
— Всё готово, Пётр Никодимыч, мишени, махальные, трубач?
— Так точно, господин войсковой старшина. Всё согласно требований наставления 1884 года. Мишени все новые. Махальные назначены, и укрытие для них подготовлено. За каждой мишенью на линии огня закреплены казаки в звании не ниже младшего урядника. Поле на шесть мишеней оградили еще два года назад валами. Оцепление по валам выставлено. Всё готово к началу состязания.
— Тогда пойдемте к линии огня, понаблюдаем, как твои казаки отстреляются и чем меня удивит твой Тимофей Аленин, — Буревой махнув свите рукой, направился к линии огня, где уже собирались казаки, которым выпала очередь стрелять первыми. Поближе к линии огня стала подтягиваться толпа зрителей, для которых натянутыми веревками была обозначена безопасная зона.
* * *
Я стоял рядом с казаками-малолетками, которые ждали свое очереди для выхода на линию огня. Многие из них, особенно «отметеленная» нами с Ромкой семёрка казаков за исключением Афанасия Гусевского, смотрели на меня с неприязнью, которая усилилась, когда они рассмотрели, что в руках у меня восьмизарядный карабин Маузера, который я забрал у Ромки, стоявшего с моим снаряжением в толпе зрителей. Не обращая на молодых казаков внимания, я проверил, как ходит затвор у карабина, патроны в патронной сумке и, поставив карабин к ноге, замер. Судя по прошлогодним стрельбам, ждать своей очереди мне предстояло больше получаса.
Первые шесть казаков вышли на линию огня и встали напротив своих мишеней, находящихся в двухстах шагах. К ним подошли урядники, контролирующие стрельбы, проверили оружие «малолеток» и выдали по первому патрону. Дождавшись, когда все махальные спрятались в укрытие, а старший махальный урядник Лунин поднял шест с красным флажком, прозвучала команда старшего на линии огня вахмистра Митяя Широкого: «Стрелять». Выставив прицелы и зарядив карабины, смена, из положения стоя, сделала первый выстрел, после чего взяв «ружье вольно» стали ждать показа пуль.
После подачи сигнала «перестать стрелять», старший махальный опустил флаг и шесть махальных побежали к своим мишеням, указками показали стрелявшим казакам отметки пуль, отметили их на мишени и внесли результаты в листы отметок, после чего спрятались в укрытие.
Старший махальный поднял флаг, на линии огня выдали очередные патроны, новая команда «стрелять», и всё пошло по накатанному кругу. Пять выстрелов каждого казака, и новая смена из шести казаков выходит на линию огня.
Как долго, думал я, глядя на эти перестроения. Хотя, как говорили в советской армии, все уставы написаны кровью. Если не соблюдать требования имеющегося наставления по стрельбе, недолго и до несчастного случая. Уже две смены отстрелялись. Через три моя очередь.
Минут через двадцать шестая смена, состоящая из меня и еще трех казаков, наконец-то вышла на линию огня. Я передал восемь патронов к маузеру уряднику Науму Башурову, который отвечал за мой огневой рубеж и стал ждать, когда кто-то из махальных по нашей с атаманом Селевёрстовым задумке прикрепит лист бумаги, закрыв центр моей мишени. Вахмистр Шохирев махнул рукой, из укрытия махальных выбежал приказный Данилов, и, прикрепив к моей мишени лист бумаги, опять спрятался за стеной укрытия.
* * *
— Что происходит? — войсковой старшина Буревой недоуменно посмотрел на Селевёрстова.
— Господин, войсковой старшина, вы же хотели, что бы Тимофей Аленин удивил вас. Надеюсь, ему это удастся. — Атаман вытянулся по стойке смирно. — Разрешите ему сделать еще три дополнительных выстрела.
— Разрешаю. Ну, смотри у меня, Петр Никодимыч. Я должен быть действительно удивлен. — Буревой наставил на Селевёрстова указательный палец.
— Будете, Николай Петрович. Непременно, будете. — Селевёрстов развернулся в сторону линии огня и махнул рукой.
По его взмаху взвился флаг старшего махального, урядники быстро проверили оружие у смены на линии огня, выдали по патрону, и прозвучала команда «стрелять».
Я смотрел через прорезь прицела на мишень метрах в ста тридцати от себя: «Да, не та стена сарая, в которую я стрелял на „экзамене“ у Селевёрстовых, но размеры тоже нормальные. Где-то два на полтора метра, посредине белая полоса сантиметров в сорок, а на ней по центру полоса черного цвета шириной сантиметров восемь-десять. Круг в центре закрыт листом бумаге. На контрасте цветов все хорошо видно. Начнем».
Отстреляв со сменой, пять патронов, я по разрешению вахмистра Шохирева выстрелил еще три раза и стал ждать результатов.
Махальные с листами отметок подошли к столу, где сидел секретарь станицы, который вносил результаты состязаний в журнал стрельб. К столу подтянулась свита Буревого с ним во главе.
— Удивляй, Петр Никодимыч, — войсковой старшина разгладил усы, стряхивая с них иней. — Удивляй меня.
— Вот, смотрите. — Селевёрстов передал Буревому лист бумаги с мишени Аленина, который ему только что доставил приказный Данилов.
Войсковой старшина взял в руки лист бумаги, осмотрел его, крякнул и вернул назад атаману.
