– А с чего все-таки вчера были цветы? – осторожно спросила Юлька.
Весна продолжала радовать теплом, в театр мы сегодня не собирались и просто болтались по центру, разглядывая попадающиеся на каждом шагу мемориальные доски и таблички с описанием памятников архитектуры.
– Нравится он мне, – не задумавшись, ответила я.
– Больше, чем Теркин?
Я смутилась:
– Ну, не буду же я Теркину дарить цветы!
– Почему бы и нет?
– Потому что ему все дарят. Не хочу быть одной из толпы! У Шмарова я единственная и неповторимая, он меня сразу запомнит, начнет узнавать, потом ждать… А я возьму и не приду – что у него будет за физиономия!
– Вот лежит сейчас Шмаров, – ехидно заулыбалась Юлька, – и думает: что это вчера такое было?
Уличные часы показывали половину первого дня, и я не поняла, с чего бы Лешеньке до сих пор валяться в постели, размышляя о вчерашнем спектакле. Но картинка оказалась очень живописной, и я не стала спорить, просто спросила:
– А что?
– Да у него вчера такое лицо было – «и чего она ко мне привязалась со своими цветами…»
– Неужели совсем не обрадовался? – удивилась я.
– Ну, Лера, он понял, что над ним прикалываются, – смущенно пояснила Юлька. – Чему тут радоваться? Он себя полным дураком чувствовал, только и мечтал побыстрее со сцены убраться.
– Думаешь, ему никогда ничего не дарили?
– Не знаю, как насчет «никогда», – задумалась она. – Но давно, это точно.
Мне в голову вдруг пришла одна замечательная мысль, я даже засмеялась и поспешила ее озвучить:
– Надо будет ему в следующий раз записку написать.
Юлька остановилась, повернулась и испытующе посмотрела на меня:
– Ты что, серьезно собираешься еще раз?
– А почему нет? – фыркнула я. – Уж лучше, чем…
Я замялась, но она сразу подхватила:
– Чем что?
«Чем пробегать по переходу, как мышь, и бояться смотреть по сторонам», – закончила я про себя, а вслух просто отрезала:
– Ничего.
– И что же ты ему напишешь? – покорно сменила тему подруга.
– «Алексей, почему вы всегда такой грустный? – начала на ходу сочинять я. – Даже на поклоне не улыбаетесь. Вы гораздо красивее и талантливее многих в этом театре, почему же вы так мало себя цените? Стоит вам только захотеть, и за вами тоже будут бегать поклонницы…»
– Да, – протянула Юлька. – Такому письму он точно не обрадуется.
– Почему? – удивилась я.
– Он примет все это за издевку, – серьезно сказала она.
– Почему это? – возмутилась я. – Я и на самом деле так думаю. Издевкой было бы написать: «За вами тоже будут бегать поклонницы, как за каким-нибудь Теркиным».
Юлька засмеялась:
– Возможно, он вообще не знает, что у Теркина есть поклонницы.
– Как это не знает? Все-таки в одном спектакле играют.
– Да, но Шмаров настолько из другого мира… Ох, Лера, тебя бы на сцену, – вдруг вздохнула Юлька. – Тебе бы тоже писали письма: «Вы гораздо красивее и талантливее многих…»
– Но ведь я не была бы красивее и талантливее, – смутилась я.
– А Шмаров, конечно, красивее и талантливее!
– А Шмаров – да! – горячо воскликнула я. – Ну, кого еще в нашем театре можно назвать красивым парнем? Теркина, что ли?
– Горина, – передразнила Юлька, а меня тем временем осенило:
– Слушай… А помнишь, мы читали в Интернете, что он еще в детском спектакле играет, который в нашем театре идет?
Мы уже давно привыкли называть театр «нашим», чем немало шокировали всех, кто это слышал.
– Точно! Только вот в каком…
– Поехали посмотрим, – загорелась я.
Детским спектаклем оказалась сказка «Звездный мальчик», где наш Алеша исполнял не какую-нибудь, а главную роль.
– Ну ничего себе! – протянула я, откидываясь на спинку кресла. – И ты еще после этого говоришь, что он никому не нужен?
– А кому он нужен? Детям, что ли? – парировала Юлька. – Так они вообще внимания на актеров не обращают. А если родители цветы посылают дарить, то вручают их какой-нибудь принцессе, потому что у нее платье красивое.
– Разве в «Звездном мальчике» есть принцессы? – задумалась я.
– А я там вообще женских персонажей не помню, – отозвалась подруга.
Совместными усилиями мы вспомнили только старинный черно-белый фильм, а также единственный женский персонаж – собственно, главного героя там играла какая-то тетенька.
– Давай в Интернете поищем, – предложила я.
– Сейчас бесплатных текстов не найдешь, только за деньги скачивать предлагают, – отмахнулась Юлька.
– Проверим. – И я забила в строку поисковика «Звездный мальчик».
Она зря переживала: первая же ссылка навела нас на текст сказки Оскара Уайльда. Денег за скачивание никто не просил, и мы немедленно распечатали текст.
– Всего одиннадцать страниц, – заглянула в конец Юлька. – И как они ее на целый спектакль растянули?
– На фильм же хватило, – резонно возразила я.
– Так ведь в театре обычно два действия!
– А они, наверное, короткие. Чтобы детишки не переутомились.
– Ладно, давай читать.
Сказку мы осилили минут за пятнадцать. Одновременно закончили чтение, подняли головы и обменялись скептическими взглядами.
– Даа, – первой отмерла Юлька. – Вот это сильно! Вот это я понимаю – сказка!
– Андерсен отдыхает, – поддакнула я.
– Да нет, – подумав, ответила она. – Тут, в отличие от Андерсена, конец хороший.
– Ничего себе хороший! – возмутилась я. – А крот, которому выкололи глаза? А убитые бельчата?
– Это издержки производства, – цинично отозвалась Юлька. – Неизбежные жертвы на пути становления главного героя.
Вкратце суть сказки сводилась к следующему.
Два дровосека несли из леса хворост, когда им показалось, что с неба упала звезда. Почему-то они решили, что это золото, и побежали его делить. Но нашли лишь мальчика, завернутого в золотой плащ, и один из дровосеков взял его к себе. Мальчик вырос очень красивым, но злым и бессердечным, вследствие чего и проделал вышеупомянутые злодейства в отношении крота и бельчат. Особенно же он любил развлекаться, бросая камни в нищих и калек. И занимался этим до тех пор, пока одна из нищенок не признала в нем своего сына. Мальчик отрекся от такой неприглядной матери и прогнал ее, однако сам в наказание сделался страшным и противным. Вот тогда-то он осознал свои ошибки, горько заплакал и отправился на поиски нищенки. Наконец он добрел до какого-то города, где был немедленно продан в рабство некоему египетскому колдуну. Колдун не кормил мальчика, бил палками и заковывал в цепи, а также заставлял искать белый, желтый и красный слитки золота. В лесу мальчик, сполна осознав свои ошибки, помог зайчику выбраться из силков, и зайчик в благодарность исправно находил для него искомые слитки. Но до колдуна мальчик их не доносил – отдавал прокаженному, просившему есть. Отдав последний слиток, мальчик снова стал красивым, и все признали в нем принца. А прокаженный с нищенкой оказались его родителями и по совместительству королем и королевой. Конец.
