Я поднял глаза и увидел, как Сара пытается удержать слезы, а Оливер обнимает ее за плечи. Хоть я и буду ужасно скучать по Саре, я был рад, что она встретила Оливера. Теперь, когда они нашли друг друга, у них впереди только хорошее.
А теперь пора уходить.
На душе было немного тяжело, когда я в последний раз смотрел на Букингемский дворец из отъезжающей машины. Он весь светился в темноте зимней ночи, как гирлянды на деревьях Лондона. Я знал, что такого места нет на всем белом свете. И даже если я больше никогда не ступлю сюда лапой, мне на всю жизнь хватит историй о Рождестве, когда я стал королевским корги.
Букингемский дворец и все мои друзья почти сразу скрылись из виду, а я на большой скорости помчался в единственное место во всей стране, где хотел встретить Рождество.
Домой. К семье.
Наконец-то.
По пути в Редхилл я почти задремал. За окном была темная и холодная ночь, сверкающий снег лежал повсюду. Но когда мы приблизились к моему району, я вскочил и стал смотреть в окно. Вот начальная школа Клэр, куда я ходил с ней по утрам, когда она была младше. А вот хирургия, где работает Эми. Там парк, в котором так здорово гулять. А это – магазин на углу, Джек водил меня туда каждое воскресное утро покупать газеты. А там…
Наша входная дверь, с блестящей серебряной цифрой семь.
Я дома.
Стоило большой черной машине остановиться, дверь открылась, и мое сердце наполнилось радостью. Вот они – Эми, Джек и Клэр, ждут в рождественских пижамах, оставшихся с прошлого года.
Только водитель выпустил меня из машины, я спрыгнул на землю и понесся к ним. Джек схватил меня на руки и крепко прижал к себе, а Эми и Клэр гладили и говорили, как же они соскучились.
Вот бы я мог сказать им то же самое, но, по-моему, они это и так знали.
– Простите, мэм, – обратился к Эми привезший меня лакей.
– Спасибо вам огромное, что вернули нашего Генри домой! – Эми потянулась обнять изумленного лакея. – Вы и представить не можете, сколько он для нас значит.
– Э… мы были рады, – ответил лакей. – Он определенно оживил обстановку во дворце.
– Не сомневаюсь, – проворчала Эми, но она улыбалась, глядя на меня.
– Вообще-то, мы привезли кое-что для вас, – продолжил лакей. – Из дворца. В благодарность за то, что позволили одолжить своего песика.
– Одолжить? – начал Джек, но Эми шикнула на него.
– О, это очень мило. Не стоило…
Эми прервалась, когда появился водитель, которого было едва видно из-за гигантской корзины с крышкой. Лакей подбежал помочь нести ее.
– Вау, – Клэр пялилась во все глаза. – Генри и правда произвел впечатление во дворце.
– Кажется, да, – согласился Джек. – А нас награждают за то, что мы позволили ему погостить, или за то, что забираем обратно?
Эми рассмеялась.
– Это не важно. Я просто рада возвращению Генри.
Но никто не был рад сильнее, чем я сам.
Лакей и водитель поставили гигантскую корзину на кухонный стол, дали Эми четкие указания не открывать ее до завтра, и уехали во дворец.
И тогда остались только мы, Уокеры – все, кроме Соки, которой я еще не видел.
– Ну, чем будем заниматься сейчас? – спросил Джек, садясь на ступеньки, чтобы снова меня погладить.
– Сегодня сочельник, – сказала Клэр. – И Генри дома. Давайте займемся чем-нибудь всей семьей.
Эми улыбнулась.
– Горячий шоколад и рождественский фильм? А для Генри собачий шоколад.
– Супер! – Клэр побежала в гостиную. – Чур, мне лучшее место. Пойдем, Генри! Можешь сесть со мной.
Я гавкнул в знак согласия и побежал следом. Да, хорошо быть дома.
День двенадцатый
Среда, 25 декабря, Рождество
Генри
– Ага. Значит, ты вернулся.
Рождественским утром я проснулся от взгляда ворчливой пушистой кошки, с мрачным видом сидевшей у моей корзины. Я словно никогда и не уезжал. Снова закрыл глаза.
– Кажется, так. Где ты была вчера, Соки? Пропустила мое грандиозное возвращение домой.
– Ты же меня знаешь, – сказала Соки и по-кошачьи изящно махнула лапой. – Ненавижу эти бурные эмоциональные сцены. Кроме того, я слышала, как они говорили о твоем возвращении. Подумала, что они во мне так сильно уже не нуждаются.
– Сильно не нуждаются?
Я надеялся, что Соки попытается приглядеть за семьей в мое отсутствие, но не очень-то верил, что она справится.
Соки вздохнула:
– Я не понимала, сколько всего людям нужно, пока ты не исчез. Кажется, даже хорошо, что ты вернулся. Значит, мне снова можно заниматься своими важными делами, а не нянчиться с семьей.
Важными делами Соки, насколько я мог судить по жизни с ней, было дремать, зевать, есть и бродить по окрестностям с таким видом, словно она тут хозяйка.
– Что ж, мне бы не хотелось отвлекать тебя от действительно важных дел, – сказал я. – Поэтому буду счастлив снова взять на себя ответственность за семью.
– Рада слышать, – сказала Соки и грациозной походкой отправилась к своему привычному месту – батарее в прихожей, чтобы свернуться там клубочком.
Я смотрел ей вслед, раздумывая, скучала ли на самом деле по мне кошка.
Эми первой спустилась по лестнице и, задержавшись, чтобы приласкать меня, пошла к плите.
– Как же здорово, что ты дома. Ты – наше рождественское чудо, Генри.
Я ткнулся носом ей в руку, чтобы показать, как сильно и сам рад быть дома.
– А уже можно открыть подарки? – спросила Клэр, вприпрыжку спускаясь по лестнице следом.
Она тоже остановилась, чтобы погладить меня.
– Скоро я расчешу тебе шерстку, Генри. Даже не пытайся меня остановить.
Эми улыбнулась ей:
– И тебя с Рождеством.
Клэр закатила глаза.
– С Рождеством, мам, – сказала она и обняла Эми. – Но серьезно. Подарки.
– Ты ведь помнишь, что в этом году каждому от меня только по одному? – встревоженно спросила Эми.
Обычно рождественским утром детей ждали целые горы свертков. Но теперь все, кажется, изменилось.
– Помню, мам. Но возвращение Генри – единственный подарок, который мне действительно хотелось.
Клэр снова опустилась рядом со мной и обняла.
– Отличная выходит экономия! – пошутила Эми.
– Но это не значит, что я не хочу открывать подарок из дворца, – ответила Клэр.
– Ах, этот…
