Когда она неохотно кивнула, я мигом умчалась в душ – наводить красоту.
Два часа спустя мы стояли у двери в полной боевой готовности. Джо надела мое джинсовое платье со съехавшей с плеча лямкой, ее длинные волосы были перекинуты набок и казались слегка взъерошенными. Однако ей очень шло. У Джо такой тип лица и такая густая шевелюра, что любое пренебрежение к внешности сходило ей с рук. Когда я пыталась воспроизвести нечто подобное со своей головой, то вместо красивых волн получалось так, будто надо мной пронесся ураган.
При виде Джо складывалось ощущение, что она живет в Калифорнии, а не в Луизиане, она всегда выглядела очень эффектно. Клиентки в Sephora готовы по сорок баксов выкладывать за такой естественный румянец.
– Двинули? – сказала я, взглянув на Джо, и она кивнула мне, встряхнув непокорной шевелюрой. Мне стало ясно: она согласится на все, о чем бы я ее ни попросила. От этого я любила ее еще сильней, сестринская связь между нами росла с каждым днем, и в последнее время я все чаще чувствовала ее. Джо почти исполнилось семнадцать, именно тот возраст, когда с ней уже можно считаться.
– Двинули, – подтвердила она, улыбнувшись.
Сестринская любовь и полное взаимопонимание – немного разные вещи. У меня были подруги в Техасе, которым я могла рассказать то, о чем никогда не сказала бы Джо или Бэт, но в последнее время граница между сестринской любовью и доверием размывалась все больше.
Здорово, когда у тебя есть человек, которому можно доверить самое сокровенное. Конечно, с мамой и сестрами у меня тоже были доверительные отношения, но доверие и комфорт не всегда идут рука об руку. Очень сложно найти людей, в которых бы сочетались оба этих качества, и я много раз ошибалась, открываясь не перед теми людьми.
Я как раз собиралась вызывать такси, но Джо отвела мою руку от телефона и покачала головой. От дома Лоренсов отъехал лимузин и стал выруливать на нашу подъездную дорожку. Открылась дверь, и я собралась уже сказать водителю, что он ошибся адресом, но тут из люка на крыше появилась голова Лори. Лимузин был не самой новой модели и выглядел слегка потрепанно, но при виде Лори Джо просияла. Почтительно склонив голову и сделав жест рукой, Лори пригласил ее в автомобиль. Мне не очень понравилось, что, усадив сестру в машину, он пренебрежительно повернулся ко мне спиной, словно меня и вовсе не было. Нет, мне не жалко, что все внимание досталось сестре, просто Лори показался мне не самым подходящим для нее кандидатом.
Джо подошел бы опытный мужчина с крепкой рукой и немалым терпением. Надежный, чтоб мог следовать с ней по жизни и гасить ее эмоциональные всплески. Лори, европейский внучок в ботинках «Челси» и собранными в хвост волосами, был воплощением девчачьих грез. На таких, как он, гроздьями вешаются. Наша Джо еще не дозрела, чтоб управляться с подобным молодчиком.
– Колесница ждет вас, сестры Спринг! – воскликнул Лори, когда я попыталась протиснуться мимо здоровенной коробки, лежавшей на сиденье.
– Я – не мистер Лоренс, а Лори, – говорил он Джо, когда я усаживалась на сиденье напротив. На диванчике между ними был промежуток в три фута. Лори отвернул крышку от стеклянной бутылочки кока-колы и протянул ее Джо. Та улыбнулась.
– Лори Лоренс, какое странное имя, – проговорила Джо и поднесла бутылку к губам.
– Нет, – усмехнулся он. – Мое первое имя вообще-то Теодор, но оно мне не нравится. Когда я был младше, мальчишки в классе дразнили меня Дорой, поэтому в старших классах я стал называть себя Лори. Мы переехали на юг Италии с севера, и мне представилась возможность начать жизнь с чистого листа.
Джо взволнованно повела плечами и чокнулась с ним бутылкой. Со стороны можно было подумать, что они едут на выпускной, но наша Джо отрицала и выпускной, и встречи выпускников, и даже футбольные матчи. Я, для сравнения, не пропустила ни одного и всегда громко болела за наших. Мы очень сильно с ней отличались друг от друга. Джо отпила из горлышка, пролив на себя немного газировки. Тонкая струйка стекла с подбородка и капнула на платье из светлого денима.
– Расскажи про Италию, я хочу узнать все до последней мелочи, – попросила Джо, размазав по моему платью пятно. Не сестра, а сплошная головная боль!
Лори протянул ей салфетку и заверил, что все не так уж катастрофично. Она засмеялась и откинулась на спинку кожаного кресла. Меня слегка встревожила фамильярность, с которой они общались, но об этом я решила поговорить с сестрой чуть позже. Может быть, любой девчонке, и даже Джо, необходимо, чтобы в ее жизни появился такой вот Лори, возник и тут же исчез, сорвав бутон. Может быть, именно этого ей не хватало, чтобы развиться наконец в настоящую женщину. Сестра как будто застряла в фазе застенчивой домашней девочки, и это, с одной стороны, было здорово, но с другой – сказывалось на ее способности находить друзей.
Потом Лори стал рассказывать о своей школе в Веве, где парни все были одинаково подстрижены и пытались затащить учительниц в койку. На весенних каникулах они уезжали в Швейцарию и рассказывали о своих победах, и хотя Лори этого не говорил, но нам с Джо было понятно, что им просто хотелось почувствовать себя взрослее.
Было забавно и непривычно смотреть, как Джо впервые флиртует с парнем. У нас не было братьев, а кузенов – по пальцам пересчитать, да и тех мы особенно даже не знали. Одним словом, мальчишки казались нам представителями другого биологического вида. Для меня этот период закончился в седьмом классе, когда пришли месячные, выросла грудь и раздались бедра. На меня начал обращать внимание мужской пол, а девушки стали недолюбливать.
Я никогда не пыталась быть самой главной, как Шелли Ханчберг, к примеру; мне просто хотелось иметь друзей. Я довольствовалась группой девчонок, которые были настроены ко мне не слишком враждебно. Правда, их больше интересовало видео в ютубе и оттенки помады. С возрастом наши отношения становилось все хуже, они занимали в спорах чужую сторону, и мы в конце концов перестали общаться. Я не пожелала бы Джо столкнутся с подобным неприятием. Пусть родители и учителя сколько угодно не соглашаются, но возраст с шестнадцати до двадцати – действительно трудная пора. И Джо только встала в начало этого пути.
Лори что-то вещал Джо, а я погрузилась в задумчивость и смотрела в окно. Путь оказался недолгим. Я понимала, что мы добровольно суемся в осиное гнездо и что пора перестать волноваться о Джо. Мне хотелось подстраховать ее от жизненных неурядиц, но кто знает, чем избыточная опека обернется впоследствии. Нельзя ощущать жизнь в полной мере, если на твою долю не пришлось достаточно взлетов и падений. И если сейчас оберегать Джо от ошибок, то в открытом плавании она спасует и пропадет. Такое сплошь и рядом происходило с моими знакомыми. Родители растили их в оранжерее, и когда их увольняли из Forever 21, они начинали истерично названивать домой, зажав айфоны в дрожащих руках, и умолять, чтобы мамочка их забрала. Все это происходило у меня на глазах много раз.
Я тоже по-прежнему жила с Мередит и до помолвки с Джоном не собиралась покидать родительский дом. Я не знала, когда именно это случится, но точно в самом скором времени. Так уж повелось у военных: женатый у начальства всегда на лучшем счету, и я готова была составить прекрасную партию какому-нибудь офицеру. Мне, конечно, многому предстояло научиться, освоить премудрости ведения хозяйства, но в социальных ролях я уже неплохо ориентировалась. Быть офицерской женой – это не просто печь пироги и развозить по занятиям микроавтобус с детишками, это значит – быть сильной женщиной, на чьи плечи ложится хозяйство в отсутствии мужа, которого нужно поддерживать ради блага страны.
