— Бог ты мой… — прошептала Женя. — То есть какой-нибудь генератор работал или как это называется?
— Что-то в этом роде, — хмуро кивнул Олег. — Я вообще не представляю: тут ведь надо, по идее, два проводника, землю… Впрочем, я в электричестве разбираюсь только на уровне пользователя. Но шокер, очевидно, был преобразован особым образом, чтобы смог выдержать такое могучее накопление энергии. Мы можем только предполагать, какую дьявольщину измыслил убийца — умный, хитрый и совершенно беспощадный. И чем дольше я над этим думаю, тем больше возникает вопросов. И самый главный: почему между убийством Стоумова и Полежаева прошло восемь лет, потом опять пятилетний перерыв, а потом вдруг посыпалось, как из рога изобилия (извини за идиотский юмор): Неборсин, Климов, Пахотина, теперь Алина…
— Может быть, убийца не знал, где их искать? Ведь те трое переехали в Нижний, разве так просто найти?
— Не исключено… — Олег вдруг резко свернул с шоссе и углубился в переулки. — Давай все-таки проверим, нет ли Корнюшина дома. Мало ли что он мог наплести секретарше!
— Или она — нам, — добавила Женя. — Тебе не кажется, что мы напрасно уперлись в одного человека? Их вполне может быть двое: один действует здесь, другой в Нижнем. А то и несколько!
— Не исключено, — согласился Олег. — В конце концов, звонил же Стоумов кому-то в Нижний! Надо, кстати, будет попытаться выяснить номер, это вполне реально, особенно если племянница тети Кати подсобит. Еще неизвестно, жертва Корнюшин или преступник. А может быть, и то и другое!
Олег остановил машину рядом с серой «хрущевкой», спрятавшейся среди разросшихся тополей.
— Придется быть с ним поосторожнее. А потому я сейчас к нему на квартиру сбегаю, а ты меня подождешь!
И он выскочил из «Тойоты» так проворно, что Женя и слова не успела молвить.
Взмахнул пультом, злорадно усмехнулся — и она даже не стала дергать ручку двери, поняв, что заблокирована в машине.
С силой сцепила пальцы, пытаясь успокоиться. Какое, однако, низкое коварство! Это Олег за нее как бы беспокоится. Ну что ж, очень трогательно. Но вдруг на него сейчас обрушился предательский удар — и некому подстраховать, прийти на помощь!
О господи, да где он там?! Ох, идет наконец!
Олег подбежал к машине, схватился было за дверцу, потом вспомнил про пульт. Оказавшись рядом с Женей, вдруг сграбастал ее в объятия, забормотал в макушку:
— Знаю, знаю, что скажешь, только не надо, ладно? У меня насчет тебя какой-то рефлекс срабатывает, я бы прямо счастлив был, если б мог тебя высадить сейчас и заставить идти домой меня ждать…
«Идти домой меня ждать…»
Интересно бы знать, какая все-таки дурь занесла ее в «Агату Кристи»? С чего возомнила, что способна быть хотя бы бледным подобием детектива, если единственное, чего ей хочется в жизни, это идти домой и ждать?…
— Больше не сердишься? — отстранился Олег. — Все, не дуйся, времени нет, полетели!
— Ты меня на даче так же запрешь? — настороженно спросила Женя.
— Возможно, там мне понадобится подстраховка, так что сориентируемся на местности.
— Слушай, — спохватилась Женя — Грушин, помнится, говорил, что ты работаешь в контакте с полицией. Но, как погляжу, ты еще больший солист, чем он. Не пора ли нам все-таки привлечь дополнительные силы? Сам говоришь, всякое может быть, а у нас один пистолет на двоих.
Олег, не ответив, лихо обошел на повороте «КамАЗ» и помахал озверевшему шоферу.
«Тойота» шла в гору.
— Как тебе сказать… — задумчиво проронил Олег. — Времени терять не хочется, если правда. Думаешь, я только свистну: «Сарынь на кичку!», как тут же сбежится мне на подмогу вся полицейская рать? Ага, конечно! Пока их вразумишь, не только Корнюшина прибьют, но и нас с тобой, и знать не будешь, свои или чужие. Это какая-то патологическая традиция: частный детектив избегает контакта с официальными органами. Чаще всего, конечно, в интересах клиента, иногда — и в своих шкурных. Что же до меня… Заметь, мы с тобой бегаем по городу, как юные тимуровцы, из чистого спортивного интереса. Никому не обещано ни мало-мальского гонорара, я забросил все свои прочие дела. Саша Лю, к примеру, христом-богом просил вычислить нового «босса», который наложил лапу на «Джонку», а я…
— Но ведь этим боссом вполне может оказаться Корнюшин, так что еще не знаешь, где найдешь, где потеряешь.
— Резонно, — кивнул Олег. — Я и забыл. Про Корнюшина вообще думать долго неохота, у меня от него мороз по коже бежит. Ну до того он похож на ожившего покойника, который явился мстить своим обидчикам, что просто не верится, будто это живой человек.
Женя нахмурилась. Не слова Олега поразили ее, нет… «вещий холод на голой руке», как сказал поэт! Осталось только понять, что именно вещует эта дрожь! Нет, мелькнуло озарение — и исчезло, не оформившись в мысль.
— У меня и впрямь были раньше неслабые отношения с родной полицией, — продолжал Олег. — Я ведь когда-то и сам в органах служил, да комиссовали по ранению. Давно это было, теперь я, условно говоря, здоров, но обратной дороги нет. Но связи сохранил кое-какие. Я сегодня утром попозванивал кое-куда, порасспрашивал насчет Корнюшина. Вроде бы чистой воды гробовщик, никаких посторонних контактов. Правда, говорят, в последнее время его интересы расширились, но след оказался настолько зыбок, что и говорить пока не о чем. Однозначно не рэкет, хотя если вспомнить вчерашний вечер…
Женя так глянула на него, что Олег удивленно повернул голову:
— Что смотришь?
Она уставилась на дорогу.
— Понимаю, — усмехнулся Олег. — Как пишут в романах, со вчерашнего дня словно бы целая жизнь прошла. Да, товарищ Дима Грушин придал моей судьбе особое ускорение, попросив присмотреть за своей «сотрудницей особого назначения»… В связи с этим вертятся у меня на языке некоторые вопросы, но пока не уверен, имею ли право их задавать.
Женя ожидала, что Олег еще раз спросит: «Так как, имею?» — и тогда она позволит эти вопросы задавать, но он молчал. Может, ждал от нее поощрения? Но отчего-то стало страшновато. Конечно, насчет Грушина скрывать нечего, да и о чем говорить! А вот если Олег захочет окинуть окрестности ее жизни более пристальным взглядом… Молчать о Льве или нет? А если нет, что открыть? Вчера рыдала в самолете над своей разбитой любовью, а сегодня вся дрожишь от нежности к другому человеку… Или, учитывая разницу во времени, рыдала она все-таки позавчера? Ну, это в корне меняет дело!
«Тойота» пожирала шоссе, будто гоночный автомобиль. Стоило глянуть в окно, как ощутимо ощущался свист, с которым проносились мимо темно-зеленые заросли. Там уже довольно часто мелькали желто-красные, а то и фиолетовые пятна. Да, осень подступила в этом году рано.
— Это место как называется? — нарушила молчание Женя.
— Хехцир. Тайга тут уже довольно серьезная.
Темнело с каждой минутой. Стены леса вдоль дороги смыкались неразличимо, небо еще светлело, но когда свернули с шоссе на грунтовую дорогу, и вовсе почудилось — ночь.
