– Это еще что, – отмахнулся ее благодетель. – Посмотри, что делается на заднем сиденье!
Она обернулась, увидела необъятных размеров пакет с торчащим из него хвостом ананаса.
– Видишь, как я пекусь о твоем здоровье? А ты, дуреха, хотела бросить такого доброго человека, – Макс тоже улыбался до ушей. Ему страшно шла эта мальчишеская улыбка. И оттопыренное ухо тоже шло… – Любишь гранатовый сок? Я купил сразу два литра.
Она терпеть не могла гранатовый сок, она считала его слишком кислым, но соврала не моргнув глазом:
– Просто обожаю.
Макс обрадовался еще больше, словно для него это было принципиально важно, сказал, продолжая улыбаться:
– Все, беглянка-рецидивистка, пошли. Тебя, наверное, уже ищут.
Макс не ошибся, ее действительно искали, и не только рассерженная медсестра… В коридоре перед ее палатой стояла Анна.
– Тихомирова! – заорала медсестра. – Где вас носит? Обход через десять минут, а я вам еще уколы не сделала. Почему вы в верхней одежде?! Это же нарушение режима!
– Извините, – пробормотала Лиза и юркнула в палату.
– Так, а вы, молодой человек, куда собрались?! – Медсестра встала в дверях, уперлась руками в крутые бока, строго посмотрела на Легостаева.
– А я вот ей передачку принес, – сказал тот растерянно.
– Передачки нужно в приемном покое оставлять, – проворчала она, забирая у Макса увесистый пакет. – Че вы ей тут наложили? Она у вас что, слон, чтобы столько зелени съесть?
– Да там только самое необходимое…
– Все, покинули помещение! Идите в холл, там ждите, пока обход не закончится, нечего у врачей под ногами путаться!
Дверь в палату с грохотом захлопнулась, отсекая возмущенные голоса Анны и Макса.
– Готовьтесь к обходу, – сказала медсестра неожиданно спокойно. – Укольчик я попозже сделаю.
Лиза уселась на свою койку, поставила Дракона на тумбочку, рядом с легостаевской «передачкой».
– А говорила, что тебя выписали, – с упреком сказала ее новая соседка. – Такая молодая, а уже врунья. Что за молодежь пошла?! Совсем старших не уважают.
Лиза не стала с ней препираться, голова ее была забита другим – предстоящим объяснением с сестрой Макса.
Дверь распахнулась, пропуская в палату группу людей в белых халатах. Лиза насчитала девять человек. Группу возглавлял невысокий лысый мужчина в синей хирургической робе.
– Не волнуйтесь, дамы. Это студенты мединститута, будущие врачи, – пояснил он, придвигая стул к Лизиной койке.
Будущие врачи сгрудились за его спиной, смотрели на нее с жадным любопытством.
– Вот, коллеги, сейчас я покажу вам, как выглядит огнестрельная рана, – сказал врач, задумчиво разглядывая Дракона.
После этих слов его подопечные оживились, зашушукались, а Лиза почувствовала себя героиней криминальной хроники.
– Что мы знаем про огнестрельные раны? – допытывался врач.
– Что они заведомо инфицированные? – робко предположил один из его подопечных.
– Все верно! Заведомо инфицированные, – врач перевел взгляд с Дракона на Лизу. – И что мы обязаны в связи с этим предпринять?
– Назначить антибиотики, – уже смелее сказал все тот же будущий врач…
Лизе казалось, что осмотр не закончится никогда. Ей было очень неловко под внимательными взглядами девяти пар глаз. Она даже покраснела от смущения. Наконец экзекуция была закончена, ее состояние признали удовлетворительным, и вся компания переместилась к кровати ее соседки.
Соседка приготовилась: откинулась на подушку, скрестила на груди пухлые руки, страдальчески закатила глаза. В отличие от Лизы ей было о чем рассказать. Вот хотя бы о желчном пузыре, «под завязку забитом камнями». Она так увлеклась, что врачу и студентам удалось вырваться из их палаты только минут через двадцать. А Лиза так и не спросила, когда ее собираются выписывать.
Как только дверь закрылась, тетка сердито посмотрела на Лизу:
– Ну и какие врачи вырастут из этих? – Она презрительно сощурилась. – Видала, как они быстро ушли! А я им еще не рассказала про свой остеохондроз. Вот, все вы одинаковые!
Лиза неопределенно кивнула головой, взяла в руки Дракона, отвернулась к окну. За ее спиной послышалось возмущенное фырканье, зашуршала фольга, наверное, соседка решила перекусить.
В дверь деликатно постучали.
– Ну, кто там еще? – рявкнула тетка. – Ходют тут, ходют! Поболеть не дадут!
В палату заглянул Макс, спросил заговорщическим шепотом:
– Экскурсия уже ушла?
Лиза прыснула, но тут же посерьезнела – в палату вслед за Максом вошла Анна. Сегодня, с аккуратным макияжем и свежей укладкой, она выглядела значительно лучше, чем вчера. И в глазах ее больше не было настороженности. Или это Лизе только показалось?…
– Как дела? – спросила Анна и приветливо улыбнулась. А Лиза некстати подумала, что у них с Максом одинаковые улыбки, открытые и располагающие.
– Здороваться нужно, – проворчала соседка, откусывая большой кусок от бутерброда.
– Так ведь уже здоровались, – отмахнулась Анна, подошла к Лизиной кровати, уселась на стул. Макс пристроился сзади, уперся руками в спинку стула, весело посмотрел на Лизу поверх сестриной головы.
– Ну, ты как? – Анна бросила быстрый взгляд на Дракона в Лизиных руках, наверное, узнала, – Максим сказал, что к тебе вернулся дар речи?
– Вернулся, – Лиза сжала Дракона покрепче.
– Вот и замечательно! – Анна хлопнула в ладоши, – теперь…
«…можешь собирать вещички и сматываться», – про себя закончила Лиза и напряглась так, что у нее заболел позвоночник.
– …теперь Максиму будет с кем пообщаться долгими зимними вечерами, – закончила Анна.
Смысл сказанного доходил до нее очень долго. Получается, что Анна допускает, что ей, Лизе, придется какое-то время пожить в доме ее брата? Наверное, Макс уже рассказал ей о своих планах. Осталось только понять, как Анна на них отреагировала. Если судить по ее улыбке…
– Ты уже что-нибудь ела? – неожиданно спросила Анна.
– Что?
– Я спрашиваю, как тут кормят?
– Нормально, – Лиза пожала плечами.
– Так уж и нормально? – Анна с сомнением покачала головой. – А Вовка говорит, что кормежка дрянь.
– А я, вообще-то, позаботился, – подал голос Легостаев.
– О чем? – Анна развернулась, посмотрела на брата снизу вверх.
– Как о чем? О хлебе насущном! Вот, обратите внимание, – он с гордостью кивнул на передачку.
Анна изучила содержимое пакета, скептически хмыкнула:
– Позаботился он о хлебе! Ты что ей притащил, дуралей? Это ж не еда. Это ж закуска!
