Дома родителей и семейства Орбакасов оказались в непосредственной близости, так, что из одних окон были хорошо видны другие, чем новоселы и стали пользоваться в свое удовольствие.
Зинаида Архиповна еще работала, поэтому Алла с Мишей решились отдать дочку в детский сад.
«Но с этим вдруг возникла огромная проблема, — вспоминает Миколас, — все сады в округе были забиты. Каким-то чудом я устроил Кристинку в сад в Текстильщиках. Туда нам приходилось добираться сперва на автобусе, а потом еще на метро. Но все дети там оказались какие-то больные, с насморком, и буквально недели через две мы Кристину оттуда забрали, и я отвез ее родителям в Каунас».
Так несколько следующих лет Кристина жила на два города — Москву и Каунас. Бабушка Аня и дедушка Зенон принимали самое непосредственное участие в воспитании внучки, пока та не пошла в школу. Она научилась свободно болтать по-литовски, а еще раньше была крещена в католической вере.
«Вся моя семья — католики, — поясняет Орбакас. — И моя сестра решила крестить племянницу. В тот момент, правда, ни меня, ни Аллы в Каунасе не было».
Летом у Орбакаса-Орбакене была самая эстрадная страда. Сборные бригады артистов развлекали отдыхающих на стадионах.
По программе Алла должна была спеть две песни и быстро покинуть площадку: сзади напирали другие.
Она исполняла свою пару, конферансье уже прочищал горло для объявления следующего номера, но публика продолжала хлопать. Тогда Алла, будто не замечая те страшные рожи, которые ей из-за кулис корчил администратор, начинала петь третью песню.
Когда она нехотя сходила со сцены, администратор срывался чуть ли не на визг, грозился выгнать.
Но Пугачёва была упряма. Она уже убедилась в своей магической власти над публикой, и сторонние глупости ее не очень волновали.
— Аллу очень хорошо принимали, — вспоминал Орбакас, — и скоро старые артисты начали возмущаться, что она их забивает. Алла плюнула на все это и ушла из областной филармонии. Мама ее приятеля по училищу, Мишки Глуза, помогла ей устроиться в Москонцерт».
Скоро она ушла и от Орбакаса. В ноябре 1973 года они развелись. Миколас объяснял это тем, что они редко виделись из-за постоянных гастролей, отвыкали друг от друга. И он даже не помнит, кто именно предложил разойтись. Рискнем предположить, что все-таки Алла. Причем, это не было связано с другим мужчиной, как бы ни ласкала чье-то воображение такая версия. Она просто уходила.
Она рвалась дальше, дальше, дальше. Она не могла останавливаться. Оказываясь дома, она видела все того же спокойного Миколаса, который довольствовался несколькими номерами в провинциальных сборных концертах. Кроме дочки их, пожалуй, больше ничего не связывало.
Алла с Кристиной перебралась к родителям, Миколас какое-то время оставался жить в их квартире. Потом ее разменяли: Орбакасу досталась комната в коммуналке, а Пугачёва переехала в однокомнатную в Вешняках, где проживет до 1980 года, пока не получит свое знаменитое жилье на улице Горького.
— Когда мы с Аллой разошлись, — говорил Орбакас, — сперва она сгоряча ляпнула, что не даст мне видеться с дочкой, но потом быстро успокоилась. Как-то она сама позвонила и сказала, что Кристинка скучает.
Алла и Миколас почти не общались долгие годы. У Орбакаса вскоре появилась другая жена, литовка. Но они прожили всего полтора года. Потом он женился в третий раз, снова на русской — цирковой артистке Марине, — и теперь уже счастливо. Родился сын, но назвали его не Станислав, а по-литовски Фабис.
Журналисты вдруг стали беспокоить Миколаса в середине 1990-х, когда оживился интерес к Пугачёвой. Он не отказывался от интервью, но желтый огонек в глазах репортеров быстро угасал: Миколас весьма сдержан в мемуаристике, хотя и признает непростой характер первой жены. Да и вспоминать новые подробности с годами все трудней.
Вообще же есть в этом фатальная насмешка — девчонка затащила его в ЗАГС и оказалась Аллой Пугачёвой. И вся последующая жизнь серьезного литовского артиста приобрела несмываемый рыжий оттенок.
В 2005 году брату Орбакаса (тому самому спортсмену, что привез некогда судьбоносный джинсовый костюм) потребовалась срочная и дорогая операция. Миколас обратился к Алле за деньгами. Она помогла.
…Забавно, что спустя два с лишним года после развода Орбакаса и Орбакене, журнал «Советская женщина» писал: «Муж Аллы — артист цирка, работает в оригинальном жанре.».
Советская артистка не имела права быть «разведенкой».
Зато фамилия артистки снова стала — Пугачёва.
Глава 14
Конкурс артистов эстрады
Гелена Великанова
Третье место
«Буду мстить этим гадам»
Алла медленно шла по коридору Театра эстрады и разглядывала портреты мэтров, развешанные по стенам. В конце коридора она увидела во весь рост себя. Это было огромное зеркало.
— Девушка, дорогая! — окликнул ее кто-то. — Будьте добры, еще раз так же пройдитесь по коридору.
Она обернулась и увидела человека с кинокамерой. Рядом с ним стоял другой и тихо, но сердито что-то говорил.
— А зачем вам? — поинтересовалась Алла.
— Мы с телевидения, делаем репортаж об этом конкурсе. И вот вы так здорово тут шли, что мы захотели это снять.
— Так я же здесь выступать буду! Может, вы лучше это снимете?
— Ну, это само собой. А как вас зовут?
— Алла Пугачёва.
— А-а! Я про вас слышал от Володи Трифонова. А меня зовут Женя Гинзбург. Я режиссер. Делаю программу «Артлото».
Эта информация Аллу взволновала. «Артлото» была одной из немногих развлекательных программ на телевидении семидесятых. (Как раз в ту пору, о которой речь, в 1974 году, одним из ее ведущих стал Евгений Петросян. Автор предлагает по достоинству оценить телевизионный стаж Евгения Вагановича.)
Однако Гинзбург и его оператор сейчас были тут совсем по другому поводу. Они готовились снимать Всесоюзный конкурс артистов эстрады.
— Будьте добры, — попросил Гинзбург Аллу, — еще раз пройдите по коридору и смотрите на эти портреты. Просто мы стали вас снимать тайком, а у оператора пленка кончилась.
— Ради бога, — ответила Пугачёва и снова двинулась по коридору под стрекотание камеры.
Всесоюзные конкурсы артистов эстрады проводились тогда раз в три года, и не было ни одного молодого певца, «разговорника» или клоуна, который бы не силился попасть туда. Это все равно, что быть зачисленным в отряд космонавтов. (Смех за кадром.)
Для каждого жанра был предусмотрен отдельный конкурс, где работало свое компетентное жюри. К первому туру допускался практически любой, достаточно было лишь ходатайства концертной организации. Подчас в рамках первого тура члены жюри даже выезжали смотреть артиста «на месте», т. е. в каком-нибудь провинциальном городке, где тот, собственно, и жил. Второй тур уже предполагал куда более серьезную борьбу за выход в финал. Третий же тур был самым вожделенным. Его транслировали по телевидению на всю страну. А если учесть трагичный дефицит развлекательных программ на тогдашнем ТВ, то легко догадаться, что вся страна обязательно смотрела финал конкурса. И его лауреат действительно мог проснуться на следующее утро знаменитым и даже почти богатым. Из этих лауреатов потом составляли концертные бригады, которым давали очень хорошие площадки по всей стране. В общем, без всякого преувеличения можно сказать, что на конкурсах решались вопросы артистической карьеры, славы и денег.
