Но Алла даже не догадываясь, какое смятение она посеяла в рядах мэтров, заседавших в Большом жюри (на третьем туре все жанровые жюри объединялись).
Еще между турами Никита Богословский сказал в одном интервью по поводу Пугачёвой: «Я потрясен. Вы обратили внимание, что наш конкурс — не певцов, а артистов эстрады. Пугачёва как никто другой отвечает этому. Она поет хорошо, но главное — играет песню и выступает как актриса драмы и комедии. Думаю, если придется, справится и с трагедией. Ради открытия таких талантов мы и проводим этот конкурс, а Пугачёвой пожелаю "В добрый путь!" и крепить связи с советскими композиторами!».
Связи она крепить будет, но об этом еще никто не знает. Сам Богословский пока даже не догадывается о результатах конкурса.
Это потом, спустя годы, появятся мемуары мэтров с фразами, вроде «я прослезился, я понял, что у нее великое будущее.». Все было не так. Большинством голосов было решено вообще не присуждать ей никакого места: «Таким нечего делать на советской эстраде!». Оставалось объявить результаты.
И тут поднялась взволнованная Гелена Великанова, очень известная тогда певица (в 1960-е годы именно она исполняла такие шлягеры, как «Ландыши» и «Рулатэ», за которые, правда, и ей доставалось). Великанова всплеснула руками:
— Товарищи, уважаемые члены жюри! Я хочу сказать об этой девочке — Алле Пугачёвой. Как же мы можем не дать ей никакого места? Она же очень, очень талантлива! — Великанова говорила все громче. — Может быть, где-то у нее есть огрехи. Но она совершенно ни на кого не похожа! Товарищи! Да мы будем потом всю жизнь носить клеймо позора, что ничего не дали Пугачёвой!
— Ну, это ты, Геля, погорячилась! — раздраженно произнес кто-то из членов жюри. — Нечего ей давать. А хочет петь, пусть идет в ресторан — самое место.
В нашем разговоре Великанова уверяла, что сам Леонид Осипович Утесов назвал тогда Пугачёву «вульгарной».
— Нет, она не вульгарная, она яркая, — спокойно сказал Константин Орбелян, руководитель эстрадного оркестра Армении. — Мне она тоже понравилась. И Ося вот со мной согласен, — Орбелян кивнул в сторону Кобзона.
И Кобзон тоже поддержал ту самую «синюшную» девочку, которой десять лет назад уступил студию.
— Ну так что же, товарищи?! — Утесов сердито посмотрел вокруг. — Вы что, собираетесь переголосовывать?
— Конечно, Леонид Осипович! — воскликнула Великанова. Спустя почти четверть века после описываемых событий автор спросил у Гелены Марцеловны, как же она рискнула отстаивать певицу, которая активно не понравилась большинству: дело-то почти безнадежное.
— А я по натуре боец! — задорно произнесла она, словно перед ней как тогда снова сидели угрюмые мэтры. — Каждый из членов жюри обязательно «тянул» кого-нибудь из конкурсантов, это было понятно. Но когда я увидела, что не пускают действительно талантливого человека, то стала бороться!
Примечательно, что до этого конкурса Великанова не то что не была знакома с Аллой — даже, по ее словам, не слышала песен в исполнении Пугачёвой.
…Когда объявляли лауреатов, все претенденты полукругом выстроились на сцене Театра эстрады и замерли. Алла стояла с краю, в светлом распахнутом пальто. Между Геннадием Хазановым и Валерием Ярушиным, руководителем группы «Ариэль».
Первое место. Второе место. Третье место. Алла почти плакала прямо здесь, на сцене: ее не было в списке лауреатов.
«А также, — устало закончил председатель жюри, — третье место решено присудить Алле Пугачёвой».
После этого Алла что-то шепнула на ухо Ярушину, застегнула пальто и быстро ушла со сцены, где в упоении смеялись, обнимались, целовались победители. Кто-то окликнул ее, она даже не обернулась. Поскольку теперь результаты Пятого конкурса артистов эстрады имеют уже историческое значение, то позволю себе привести их полностью в интересующей нас номинации «вокальный жанр».
Первое место поделили Валерий Чемоданов и Ренат Ибрагимов.
Второе — Валерий Кучинский, Надежда Якимова, Лидия Борисюк-Видаш.
Третье — Шатен Айрумян, Борис Лехтлаан, Сергей Мороз и она, наша героиня.
Прочтите еще раз — по одному — эти имена. Попытайтесь вспомнить, какой вклад каждый из них внес в развитие отечественной эстрады. (Кроме последнего, лишь Ренат Ибрагимов останется вписан в эстрадные «скрижали».) Где все эти люди? Что пели они? Нет ответа.
Впрочем, странность этой ситуации некоторые члены жюри осознали, точнее, отчасти осознали сразу же. В номере «Советской культуры» от 29 октября 1974 года певица Ирма Яунзем, народная артистка РСФСР, писала:
«Нам пришлось прослушать на первом туре около 100 вокалистов и более 20 ансамблей. Впечатление было такое, будто бы мы слышали все время одно и то же. Настолько все это было безликим, серым, неинтересным. За исключением. Вот об исключениях и хочется сказать особо. Такие вот исключения и говорят о том, что не умирают высокие традиции советской эстрады, их подхватывают как эстафету поколений настоящие таланты, призвание которых столь очевидно, что обсуждению не подлежит (как выяснилось немногим ранее, очень даже подлежит — А. Б.). Трио «Ромэн», В. Чемоданов, С. Мороз, В. Кучинский, А. Пугачёва — все они имеют свое лицо, свою индивидуальность. И микрофон, этот бич XX века, в их руках из врага превращается в друга».
Кстати, в том же номере газеты был напечатан некролог Екатерины Алексеевны Фурцевой, министра культуры СССР. Ее сменит товарищ Демичев, с которым Алле еще предстоит общаться.
* * *
А Гелена Великанова вскоре встретилась с Аллой еще раз, случайно.
«Она обратилась ко мне с просьбой, — вспоминала Гелена Марцеловна. — Чтобы я позанималась с ней, помогла поставить несколько песен. Но я ответила, что Алле ни в коем случае нельзя работать с кем-то: она сама настолько талантлива, что ей никто не нужен».
Через несколько лет Великановой предстоит помогать молодому Валерию Леонтьеву, у которого будут серьезные проблемы с проникновением на большую советскую эстраду. В первую очередь Гелена Марцеловна посоветует ему сбрить бороду, которой Леонтьев невероятно гордился. Но это другая история.
Спустя годы уже заматеревшая Пугачёва будет рассказывать, как после ее конкурсного выступления на сцену поднялась Клавдия Ивановна Шульженко и в восторге бросила к ногам молоденькой певицы букет роз.
Нет. Не было тогда там ни Шульженко, ни роз.
Это как раз типичный случай Пугачёвского мифотворчества.
Но что же она шепнула тогда на сцене Ярушину? Он поведал об этом в своей книге. Пугачёва отчетливо произнесла:
— Вот увидишь, как теперь я буду мстить этим гадам!
Глава 15
«Веселые ребята»
Роман со Слободкиным
Конфликт с Буйновым
«Ирония судьбы»
Новый текст «Арлекино»
