— Видишь, че творится, а? Нашу песню не задушишь, не убьешь.
Народ все прибывал. (Надо добавить, что на протяжении всей этой прогулки Жванецкий очень тихо говорил Пугачёвой: "Ну зачем ты меня сюда привела? Ведь потом спросят: "Где ты был 19 августа?". Что я отвечу? На пляже? Да?".
— Правильно Миша! На пляже, — смеялась Алла Борисовна. — Чтобы быть ближе к своему народу. Видишь, как он, этот народ, задницы показывает всему этому перевороту. Пойдем!
— Ой, нет, ну зачем же? — не успокаивался Михаил Михайлович. — Ведь скажут потом: Хазанов вот был у Белого дома, а я… на пляже!).
Алла велела тем временем продумать программу, что петь. И тут ее осенило:
— Сейчас будем петь "Ням-ням"! Будем, а? — обратилась она к Жванецкому. Но тот сказал, что не знает этой песни.
Тогда А. Б. все переиграла:
— Нет, не будем. "Ням-ням" запретили. Мне запретили ее петь. И вообще меня запретили.
По толпе прокатилась волна ужаса: "Ее запретили!". Шутка была воспринята всерьез.
Наконец, процессия добрела до лестницы, разделявшей части пляжа. Тут, у лестницы, А. Б. остановилась и попросила какого-то мальчика подать руку. Но тот почему-то испугался и убежал. Ей подавали руки какие-то тетки, но А. Б. настаивала на том, чтобы это сделал мужчина.
В другой части пляжа народа было действительно меньше, но А. Б. привела всю толпу с собой.
— Алла Борисовна! — воскликнул кто-то. — А можно вас сфотографировать?
— Можно, — А. Б. сделала широкий жест. — Только вот с этой штучкой. — И ткнула пальцем в крышку на объективе.
Затем двинулись в сторону моря.
— Это что, Горобец? — А. Б. указала на какого-то загоравшего толстого мужика.
— Нет.
— А-а… А то я как вижу толстого, мне все время кажется, что это Горобец (руководитель «Рецитала» — А. Б.).
Тут А. Б. окинула взглядом толпу и предложила устроить массовое крещение, то есть всем полезть в воду. Идея была воспринята на "ура".
Когда сама А. Б. решила искупаться, кто-то предложил ей снять рубашку.
— А зачем? — удивленно спросила она. — Не надо. Жванецкий купаться наотрез отказался, сославшись на то, что он был в туфлях и нес сумку с документами. Алла начала его уговаривать:
— Ты что, не одессит, что ль? Ну ладно, Миш. Пойдем, ну люди же смотрят. Если ты не пойдешь, то все останутся с тобой, а я, что, одна буду купаться?
Толпа закричала, что все пойдут купаться, и двинулась за Аллой Борисовной в воду. Ей предложили снять хотя бы тапочки, но она отказалась и так вошла в воду. Тапочки, естественно, тут же всплыли. А. Б. взяла их в обе руки и шагнула в пучину. Все последовали за ней, что Алле не очень понравилось:
— Давайте вы все останетесь, а я пойду купаться одна, а? А. Б. постояла в воде и спросила:
— Ну что, мне перед вами окунуться, что ли?
По толпе пронесся гул одобрения. Тогда она резко присела, окунулась, встала и закричала:
— Кайф! — и обратилась к людям с фотоаппаратами. — Снимайте! Кадр века! Я в воде! Изображаю радость!
В конце концов А. Б. решилась поплавать. Удалившись от берега в окружении детей, она вдруг громко заявила:
— А я ведь плавать не умею! Держите меня!
Кто-то попытался поддержать ее за руку, но Алла Борисовна воскликнула:
— Нет! Так я точно утону.
…На берегу Аллу уже поджидал какой-то человек с пачкой папирос и ручкой.
Но А. Б., как и всегда в людных местах, автографы давать отказалась. Неподалеку оказался Челобанов с женой, которые с интересом за всем этим наблюдали.
— Алла Борисовна! Здесь Челобанов.
— Где? — заинтересовалась А. Б.
Ей показали, после чего она произнесла:
— Ну и ладно. У них своя жизнь, а у нас здесь своя. (Челобанов прибыл на гастроли вместе с Пугачёвой. — А. Б.) А где Миша? Он свалил уже, что ли?
— Да нет, — ответили ей. — Вон он стоит, автографы раздает.
— Вот пусть он и раздает, а я не буду!
Тут Жванецкий сообщил, что они должны срочно идти на обед, но вся толпа направилась за ними. Тогда А. Б. остановилась и серьезно произнесла:
— Можно, я вам скажу два слова, а потом вы останетесь здесь, а я пойду домой, ладно?
Народ приблизился вплотную.
— Я вас всех очень-очень люблю!
…Потом, уже у шикарной дачи, в которой А. Б. жила во время гастролей, она встретила двух тетушек. Они сообщили, что приехали из Сибири и очень хотят посмотреть на Пугачёву.
— Ну, смотрите, — разрешила Алла и полезла на дачу через забор.».
Как известно, ГКЧП успеха не добилось, Горбачев вернулся из Фороса, а 8 декабря 1991 года вместо СССР было основано Содружество независимых государств.
Перед самым своим уходом в отставку, 21 декабря, Михаил Сергеевич успел подписать указ о присвоении нескольким деятелям культуры звания «Народный артист СССР».
В этом списке значилась и Пугачёва Алла Борисовна. По иронии судьбы уже после развала Союза титул народной артистки Российской Федерации она сменила на народную СССР.
Когда все газеты и журналы запестрели заголовками «Последняя народная артистка Союза», огорчился Олег Янковский:
— Да не она последняя, а я! Моя фамилия была в списке последней — на букву «я»!
Но никто не прислушался к жалобам актера.
…Видимо, в то же примерно время уральские дети придумали считалку:
Алла, Алла Пугачёва,
Алла съела Горбачева.
Горбачев ей изо рта:
«Алла, Алла, ты куда?»
Спустя почти полгода, в конце мая 1992 года министр культуры Российской Федерации Евгений Сидоров вручал удостоверения народных артистов СССР (уже, в общем-то, совершенно никчемные).
Когда министр произносил официальную приветственную речь, Пугачёва, сидевшая прямо перед ним, отвернулась куда-то в сторону. Сидоров не выдержал и сказал с обидой в голосе:
— Алла Борисовна, могли бы и на меня посмотреть, я все же как-никак министр.
Пугачёва взглянула на него и развела руками:
— Вас, министров, много, а я одна.
Глава 36
Духи «Алла»
Операция в Швейцарии
На грани смерти
Челобанов
В апреле 1992 года вместо тихо умиравшего Театра песни была основана фирма «Алла».
«Дальнейшее существование театра было бессмысленно, — пояснял Евгений Болдин. — Все наши артисты уже начали работать сами, сами зарабатывали деньги. Театр был всем удобен, когда он помогал, а мы на это деньги не считали».
