– Глеб, сориентируй меня. Нам нужно двигаться в том направлении? – все же решил уточнить Азаров.
Ничего не поделать. Карта и компас у него, конечно, есть, но в стальном корпусе компас бесполезен, потому что показывает все что угодно, только не нужное направление. По карте же не определиться ввиду отсутствия в поле зрения ориентиров. Если только покинуть машину и отойти хотя бы на пару метров. А вот у сержанта подобных трудностей нет.
– Туда, господин капитан. Только погудели бы вы еще разок. Глядишь, и парни подтянутся.
На новый рев сирены подтянулись еще трое десантников из их отделения и пятеро из сводных взводов. Неразбериха – она и в поле возможна, а уж при высадке в населенном пункте и подавно. С другой стороны, вот оно, отделение, в полном составе. Пулеметчик, правда, где-то запропастился, но, главное, снайпер на месте. А уж за пулеметы и Григорий отработать может.
– Все, Глеб. Больше ждать не можем. Заблудились или погибли, потом будем разбираться. Сейчас главное – мост, иначе все тут ляжем. Двигаем.
– Так точно. Ты, – ткнул он в одного из прибившихся автоматчиков, – все время рядом со снайпером. Чтобы ни одна зараза к нему не подобралась.
– Слушаюсь, – вальяжно сплюнув, согласился солдат.
Этот в легионе точно за деньгой. И в десант пошел добровольцем, только позарившись на премию. Как таковых десантников среди легионеров было мало, но в той или иной степени знакомых с парашютами хватало.
Во многих городах стояли парашютные вышки. Владельцы аттракционов, почувствовав веяние новой моды на парашютные прыжки, быстро сориентировались с тягой народа к этому развлечению. Да только храбрецов, готовых доверить свою жизнь куску шелка, было куда меньше, чем желающих пощекотать нервы. А тут полная безопасность, купол над головой и адреналин в крови. Имитация настоящего прыжка была полной – несмотря на уже раскрытый парашют и страховку, прыгали с площадки чуть выше него, пролетая несколько метров в свободном полете.
Словом, тех, кто хотя бы раз да прыгал с подобной вышки или непосредственно из самолета, в России хватало. Премия же послужила лишним стимулом. Поэтому добровольцев на полную роту набрали.
Сержант быстро распределил прибившихся по парам со своими подчиненными. Те имели представление, как нужно действовать в связке с бронеходом, и будут подсказывать невольным новичкам. Ну, лучше уж так. Григорий очень надеялся, что подобная ситуация самая худшая. Но был уверен, что у его подчиненных с поддержкой дела обстоят похуже. Тем более на фоне того, что за трескотней автоматных и винтовочных выстрелов, грохотом пулеметов и артиллерийской канонадой время от времени звучали призывные ревы сирен.
Как бы это ни было странно, на фоне разгорающейся перестрелки они противника пока еще не наблюдали. Наконец Григорий подал звуковой сигнал о начале движения. И, получив подтверждение от других пилотов, направился по центру улицы. Две пары по обочинам на одной линии с машиной. По паре двинулись в обход домов и сквозь них, дабы не прозевать укрывшегося противника. Снайпер со своим напарником чуть позади. С одной стороны, ему нечего делать в первой линии, с другой – прикрывают тыл.
Больше ста метров до перекрестка прошли без происшествий. Но затем слева и справа одновременно затрещали автоматные очереди. Григорий едва и успел, что отклониться и сделать шаг назад. Мимо пролетел ранец, брошенный из окна дома в европейском стиле, хотя и принадлежавшего аборигену. Они отличаются. С одной стороны, некоторой грубостью постройки, с другой – украшением на местный манер.
Ранцевый заряд упал в паре метров от него, ближе к обочине. Глеб, в голос помянув чью-то мать, рыбкой нырнул в окно дома. Второй боец сориентировался молча и закатился за угол, растянувшись в пыли. Григорий успел отступить еще на шаг и плюнуть струей пламени из огнемета в открытое окно, откуда вылетел гостинец, одновременно опускаясь на колено и наклоняясь вперед.
Взрыв вышел знатным. По ощущениям, не меньше пары килограммов тротила. Азарову едва удалось удержать машину от опрокидывания. Да и то лишь благодаря тому, что он успел опуститься на колено и сгруппироваться. А вот самочувствие самого капитана оставляло желать лучшего.
Отключить акустическую систему он не успел, а потому получил полной мерой. Помимо беспрестанного звона в ушах, его накрыла дикая головная боль. Выпучив глаза, он тряс головой и шумно дышал, роняя тягучую слюну. Да что же ты будешь делать! Опять контузия? Да сколько можно-то?!
С другой стороны, он в сознании. Выдернув правую руку из рукава бронехода, зубами стянул лайковую перчатку и сунул пальцы под шлемофон. В машине тесно, но он управился. Не почувствовав влаги и не веря себе, выставил раскрытую ладонь перед глазами и повернул ее так, чтобы пальцы оказались в свете, проникающем через смотровые щели. Чисто! Сунул руку под другой клапан. И там сухо.
Ч-черт. Значит, просто оглушило. Вот и слух начал возвращаться. И головная боль явственно отступает. Похоже, пронесло. Извлек из рукава левую руку, вернул снятую перчатку на кисть, одновременно обследуя местность в смотровые щели.
Из пылающего дома слышались стенания какого-то бедолаги. Скорее всего, того самого, что пытался его подорвать. Саманная стена, за которой укрылся сержант, пошла трещинами, но все же устояла. Сам Глеб вскоре появился в оконном проеме, похлопывая себя по уху, явно пытаясь восстановить слух. Не контузия. Тоже просто малость оглушило.
Зато боец выглянул из-за угла как ни в чем не бывало. Разве только чумазый и грязный. Это утро выдалось больно уж богатым на переживания, да и жарко уже. Так что поводов вспотеть предостаточно. И вокруг полно пыли. Результат предсказуем.
– Глеб, ты как, в порядке? – убедившись, что с остальными все нормально, поинтересовался Григорий.
– Жить буду. Но если дальше так пойдет, то недолго, – как сквозь вату услышал Азаров.
– Тогда пошли дальше. Нужно торопиться.
Когда наконец дошли до перекрестка, сразу стало очевидно, что они находятся в полосе обороны. Траншеи отрыты как вдоль кривых улиц, так и поперек них. Их зигзаги убегали в обе стороны. Местами окопы имели перекрытия, спасающие от бомбежки. Не от всех калибров, конечно. Стопятидесятимиллиметровый фугас разберет эту защиту на раз. Но сто двадцать уже спасует.
Если судить по высоте брустверов, они зашли с тыла, что в общем-то ожидаемо. Как и огонь из траншей. Противник уже оклемался от артобстрела и ожидал удара с этой стороны. Даже если они не видели высадки из-за рвущихся вокруг снарядов, то уж звуки боя в тылу слышали всяко-разно. Ну не последние же тупицы их командиры.
Десантники тут же залегли, открыв ответный огонь. Метров пятьдесят, не больше. Селения у аборигенов имеют странную планировку. Вернее, практически ее вообще не имеют. Дома то скучены до тесноты, то разбросаны на большой площади. Вот и здесь было очень даже вольготно.
Недолго думая, Григорий пустил веер гранат из пневматической трубы на своем левом плече. Одна угодила в задний, в смысле ближний и более низкий, бруствер. Две в передний, и радости это макаронникам принесло мало. Последняя рванула, ударившись о стенку окопа, и уж тут-то без потерь не обошлось однозначно.
