— А что произойдет, если человек, находящийся в спорном районе, заболел?
— В экстренных случаях Израиль должен будет согласовать с нами въезд в эти районы.
Другими словами, если у еврейского поселенца на каком-нибудь холме Западного берега случился сердечный приступ, ему придется ждать, пока МККК одобрит израильский амбуланс, который приедет, скажем, из Тель-Авива. Швейцарский нейтралитет.
Мой новый друг продолжает:
— Израиль также не имеет права использовать свою эмблему, Звезду Давида, за пределами своей страны, потому что этот символ является религиозным, это еврейский знак.
— А разве эмблема полумесяца, используемая Палестинским Красным Полумесяцем, не исламский символ?
— Да, конечно.
— Но ведь они использует эту эмблему?
— Да.
— И "полумесяц" можно использовать где угодно?
— Да.
— Мне хотелось бы понять, разве МККК не против использования религиозных символов?
— Нет, это другое.
— Почему?
Он не не в состоянии объяснить мне, хотя я думаю, что это очень просто: ислам начинается с I, а иудаизм — с J.
Много лет назад я присутствовал на встрече с еврейскими лидерами Нью-Йорка и тогдашним сенатором Хиллари Родэм Клинтон, где последняя выразила свое удовлетворение принятием израильской организации Magen David Adom в качестве полноправного члена МККК. Тогда мне это показалось всего лишь очередной попыткой нью-йоркского политика покрасоваться перед евреями своего штата, но сейчас, находясь в машине МККК, меня заинтересовал вопрос членства в МККК. Я помечаю себе внимательней изучить этот вопрос. И поскольку наша поездка все еще продолжается, мы беседуем о четвертой Женевской конвенции и иных деликатных вопросах. Четвертая Женевская конвенция, изданная в 1949 г., как и остальные Женевские конвенции, является детищем МККК и стала частью международного права. В этой части земного шара она диктует, что Израиль может и что не может делать на территориях, захваченных в 1967 г. МККК, по словам моего собеседника, является "хранителем международного гуманитарного права". Решения МККК, хотя и не имеющие обязательной юридической силы, все еще остаются неотъемлемой частью так называемого "международного права".
Любопытно услышать от моего нового друга, что МККК все еще считает сектор Газа, из которого Израиль вышел в 2005 году, оккупированной территорией. Это, конечно, означает, что Израиль несет ответственность за нее и ее граждан. Если вы живете в Газе и хотите пять лет учиться музыке, как например, Надия, Израиль должен будет оплатить это.
— Израиль вышел из Газы. Почему она все еще оккупирована?
— Потому что Израиль перекрывает свою границу с Газой.
— Сирия закрыла границу с Израилем. Значит, Сирия, юридически говоря, оккупирует Израиль?
— Это иной случай.
— Почему?
— Израиль блокирует доступ в Газу через международные воды.
— В чем разница между водой и сушей?
Похоже, у парня начинается от меня головная боль, ибо он не имеет понятия, как мне отвечать.
— Объявила ли МККК, возьмем лишь два примера, Тибет и Кипр "оккупированными территориями"?
— Я вернусь к вам с ответом по этому поводу. Свяжитесь со мной завтра.
— Я позвоню.
С каждым новым холмом, к которому мы приближаемся во время поездки, мне открывается новый факт о МККК. Например: если вы хотите быть в управляющем совете МККК, вам следует быть швейцарцем, иначе забудьте об этом. Кроме того: заседания совета директоров МККК, на которых решаются основные вопросы, являются закрытыми, и протоколы этих заседаний не публикуются.
— Может быть, я ошибаюсь. Пометьте это как вопрос, — говорит он мне.
— Сделаю. Есть ли контролирующий орган, проверяющий и анализирующий решения совета?
Не совсем. В области демократии и международного закона, где система сдержек и противовесов должна быть неотъемлемой частью игры, как выясняется, есть исключения. На высших уровнях директивных органов, в сердце демократического общества господствуют диктаторы.
Мы едем все дальше, окруженные все более великолепными пейзажами, на которых не видно ни одного еврея, пока не достигаем лагеря беженцев Дженин, находящегося внутри города Дженин. Мне рассказывают, что помощь лагерю оказывает в первую очередь UNRWA (Ближневосточное агентство Организации Объединенных Наций для помощи палестинским беженцам), a МККК добавляет свои усилия к деятельности UNRWA.
* * *
— Израиль со всеми своими солдатами давно покинул Дженин. Почему лагерь беженцев удерживается в прежнем состоянии теперь, когда единственный, кто контролирует этот район, это палестинское правительство?
Старик, житель лагеря, отвечает:
— Потому что мы хотим вернуться туда, откуда мы пришли!
— Где это?
— Хайфа.
— Вы родились в Хайфе?
— Нет, я родился здесь. Но мой дом — Хайфа, который захватили сионистские террористы.
Хайфа находится в пределах Израиля 1948 г. Без Хайфы мы можем попрощаться с Израилем. Это то, чего хочет этот человек? Безусловно.
Нам надо было привезти с собой депутата Ахмада Тиби. Было бы интересно посмотреть, не попытается ли он разбить сотовый телефон этого человека.
Но вместо депутата Тиби появляется ребенок.
— Откуда ты? — спрашивает его старик.
— Из Дженина.
— Нет! Откуда ты?
— Из Хайфы!
Это шоу, которое щедро финансируется ООН. Сотрудники ООН и МККК, палестинцы ли или европейцы, кивают в знак согласия при каждом упоминании Хайфы, что противоречит всему, что эти организации декларируют публично, но я предпочитаю не поднимать этот вопрос. Вместо этого я спрашиваю старика:
— Вы верите, что вернетесь туда, в Хайфу?
— Также, как я верю в Аллаха!
Появляются новые люди, включая местных сотрудников МККК, и мы беседуем. Еще одна группа молодых и старых жителей Дженина сообщает мне, что они все "беженцы из Хайфы". Хорошо это знать.
Сидя возле здания UNRWA в лагере, местная сотрудница МККК объясняет мне, что именно делает МККК в Дженине:
— Мы поддерживаем деятельность UNRWA в локальных центрах лагеря беженцев. В настоящее время мы красим центр внутри и снаружи, и мы также собираемся купить подросткам футбольные формы, мячи и прочее вещи, необходимые для игры в футбол. В общем, мы объясняем людям, кто мы такие, и в чем заключается наша деятельность по защите гражданского населения от нарушений израильтянами законов международного права. Чтобы вам было понятнее, мы говорим, например, что если кто-то из них был избит на КПП, он должен прийти к нам и сообщить об инциденте. Мы также говорим приходить и сообщать о любых иных нарушениях израильтянами.
