– Не говори. Ни одного пассажира за три дня. – Алекс взглянул на типа, который до смерти надоел ему за это время, но, всё же, улыбнувшись своей белозубой улыбкой, добавил: – Как будто все попрятались в норы и затаились! Неужели никому не нужно никуда лететь?
– Не «никуда», а в Татаму, – кадык на худой шее его собеседника дёрнулся. – Мне плевать на тех, кто летит в другом направлении!
– Не огорчайся, Гарви, скоро появятся, – Алекс поморщился от запаха дешёвого виски, которым разило от собеседника, отошёл к музыкальному автомату, бросил никель.
[4] Пластинка опустилась на диск и зазвучала популярная песенка Патти Пэйдж «Tennessee Waltz»:
I was dancin' with my darlin' to the Tennessee Waltz
When an old friend I happened to see…
На вид Гарви лет сорок пять, высокий, худой, плохо выбритый, маленькие глазки спрятаны под кустистыми чёрными бровями. С утра начинает напиваться в баре (в такую-то жару!), при этом становится всё более агрессивным. Ругает всех подряд, цепляется к официантам и работникам маленького аэропорта. Он неплохой пилот, но крупно повздорил с руководством: то ли из-за пьянки, то ли пассажирам нахамил. Теперь летит домой, в долгосрочный отпуск – без оплаты, разумеется – а как дальше будет, неизвестно.
Алексу двадцать шесть. Среднего роста, крепкий, улыбчивый, светловолосый. Он арендует у Компании маленький самолёт, и возит пассажиров по незначительным городишкам на Южном побережье. А вот на север, в столицу штата, три раза в неделю летает большой четырёхмоторный «Боинг».
Полёт в Татаму стоит двести долларов. На четверых – по пятьдесят. Не хочешь ждать попутчиков – плати все двести и лети один. Гарви платить не хочет. Четвертый день ждёт попутчиков, торопиться ему некуда. Четвёртый день отравляет существование всем окружающим.
Вдали, на серпантине дороги показался автомобиль. По тому, как он быстро и хищно глотал мили, оставшиеся до аэропорта, было видно, что машина мощная и дорогая. Так и оказалось. Открытый «Ягуар» последней модели словно в прыжке подкатил к зданию и, резко затормозив, замер у входа.
Открылась правая дверца, на тротуар вышла девушка. Невысокая, ладная. Тёмно-зелёное с коричневым дорожное платье, каштановые волосы собраны в пышный хвост, на голове соломенная шляпка с коричневой лентой. В руках – небольшой чемоданчик и зонт.
Повернулась к машине и помахала огненно-рыжей, в больших солнцезащитных очках, девушке за рулем. Та послала ей в ответ воздушный поцелуй, и «Ягуар», завизжав покрышками, резко рванул с места.
Алекс разочарованно вздохнул. Девушки, приезжающие на таких машинах, не летают ни в Татаму, ни в другие городишки Южного побережья. У неё, наверное, билет на «Боинг». Она летит в столицу штата, а потом дальше, в Нью-Йорк.
Однако девушка миновала стеклянные двери, ведущие в здание аэропорта, и уверенно направилась к их столику. Остановилась, приветливо улыбаясь.
– Вы Алекс Стенли? – посмотрела на него, на Гарви, затем опять на него. Глаза синие, ясные, смотрит прямо, внимательно.
– Да, – Алекс торопливо приподнялся, подвинул девушке стул, – присаживайтесь, мисс…
– Ида. Ида Кроуфорд.
– Очень рад, мисс Кроуфорд! А это Гарви Броуди. Чем могу быть вам полезен, мисс Кроуфорд?
– Ох, не надо этих «мисс», Алекс! Просто Ида. Ведь вы пилот, да? Сможете отвезти меня в Татаму, срочно?
– Конечно, мисс… то есть, Ида. Могу, только вот, – Алекс замешкался, заблудившись в её синих глазах, – нам не хватает ещё двух пассажиров.
– А когда же они подъедут? – она слегка улыбалась.
– Не знаю. Может, они вообще не подъедут, – он не знал, как объяснить Иде ситуацию: Гарви наверняка не согласится платить пополам с ней стоимость перелёта.
– Дело в том, мисс Кроуфорд, – голос Гарви был полон непонятной Алексу злости, – что самолёт до Татамы стоит двести долларов на четверых. Кроме вас, пассажиров пока нет. Я, как работник Компании, не плачу за перелёт, если, конечно, в самолёте есть свободные места. Хотите лететь прямо сейчас – платите полную стоимость. Нет – ждите других пассажиров!
– Нет-нет, я задерживаться не могу, меня ждут в Татаме! Мне сказали, что билет стоит двести долларов, я думала, что это с каждого! Алекс, вы можете лететь прямо сейчас?
Он только кивнул, наглость Гарви его ошеломила.
– Тогда – вот деньги, – она достала из сумочки аккуратно сложенную пачку двадцаток, протянула Алексу, – когда мы вылетаем?
– Через час…
– Тогда я отлучусь на пятнадцать минут, вы не уйдёте? Я могу оставить здесь вещи?
– Да-да, разумеется, я никуда не уйду, – Алекс постепенно приходил в себя.
Девушка обогнула столик и направилась в здание аэропорта. Он резко повернулся и натолкнулся на злой, насмешливый взгляд.
– Что, малыш, хочешь поругать старину Гарви? Что это он себе позволяет, негодяй! Обманул бедную девочку! Присвоил право лететь даром!
– Послушай, Гарви!
– Нет, это ты послушай! Видел, на какой машине приехала эта соплячка? С какой лёгкостью отдала двести долларов? Я за такие деньги должен горбатиться Бог знает сколько времени, а она выложила их, словно двадцать пять центов! Её папаша, небось, ей каждую неделю выдаёт столько – на карманные расходы. А я домой лечу, детишкам даже подарки купить не на что!
«А виски хлестать каждый день, есть на что?» – мелькнула мысль у Алекса.
– Вон она, идёт сюда. Давай, улыбайся ей дальше, ты же с неё глаз не сводишь! Вперёд, парень, ухаживай за милой мисс, ведь её папаша Кроуфорд – миллионер, я читал о нём в газетах, вдруг он тебя полюбит, к себе приблизит! Только вот за какой холерой она летит в Татаму, непонятно… Ладно, я удаляюсь, не буду вам мешать.
Он отошёл к стойке, слегка пошатываясь и бормоча себе под нос. А с другой стороны к столику приблизилась Ида, всё так же чуть улыбаясь.
– Ну вот, я готова! – она бросила взгляд на пустой стул. – Мы уже идём? А где мистер Броуди, он летит с нами?
– Он подойдёт попозже. Мне нужно осмотреть самолёт, проверить готовность. Это займёт полчаса – я утром уже всё проверял, чистая формальность. Вы можете подождать здесь, в баре, а можете возле самолёта, – он втайне надеялся, что она пойдёт с ним.
– О, нет! Я лучше пойду с вами! Побуду рядом, посмотрю. Можно?
– Конечно, можно! Я буду рад вашему обществу…
– Спасибо. А вот мистеру Броуди, мне кажется, моё общество не доставляет удовольствия!
– У него неприятности, Ида. Похоже, что его собираются увольнять, – он хотел добавить, что Гарви доставляет удовольствие только общество бутылки виски, однако промолчал. Девушка ему очень нравилась, но в глубине души он понимал, что пьянчужка и циник Гарви по своему положению ему ближе, чем славная, хорошенькая дочь миллионера Ида.
