Эшли споткнулся о сугроб, вздрагивая в ожидании выстрела и пули в спину, но этого не случилось.
Он добрался до «Астро». Не заперто. Он распахнул дверь настежь. Протиснулся внутрь, потянувшись под пассажирское сиденье, сбивая Ларсов идиотский пластмассовый «Бородавочник А-10» с приборной доски, и открыл жесткий кейс «Паслоуд». Две защелки отстегнулись под его дрожащими пальцами.
Эшли знал, он слышал, что Ларс выстрелил четыре раза в драке. Он был уверен в этом. Один-два-три-четыре. Плюс пять выстрелов, сделанных им в грузовик Сэнди, итого девять. «Беретта» вмещала восемь в магазине, плюс один в стволе. И тут он вспомнил про одинокий патрон, показанный ему Дарби в туалете.
Откуда в ее распоряжении мог взяться этот патрон сорок пятого калибра? С пола фургона, может быть; Эшли вспомнил, как Ларс открывал коробку патронов вверх дном и с грохотом рассыпал пятьдесят штук на пол…
Он наконец открыл кейс. Крышка ударилась о бардачок.
Отсек для первой батареи был пуст, и он схватил другую. Сорвал ленту с упаковки. Вытряхнул батарею в ладонь. Открыл лючок на панели «Паслоуда», откуда выпала использованная батарея, и…
Эшли замер.
Он не слышал ничего, но почему-то просто знал. Нечто такое, отчего волосы на шее приподнялись и встали дыбом, как от статического электричества.
«Она стоит за моей спиной.
Прямо сейчас».
Он обернулся, медленно, медленно, и да – там была Дарби.
Она догнала его и стояла у открытой водительской двери «Астро». Направив на него «Беретту Кугуар» в сжатых руках. Эшли купил этот самый пистолет для Ларса в подарок шесть месяцев назад, а теперь он был нацелен в его сердце. Да ну на хрен, невозможно поверить. Вот она – девушка, которую он пытался задушить пластиковым пакетом шесть часов назад, вернувшаяся с яростной местью. Девятипалый чернокрылый ангел смерти. Она пришла за ним, пропитанная кровью его брата, отраженное пламя сияло на ее потной коже.
– Что ты собирался делать с Джей? – спросила Дарби. – Скажи мне сейчас.
– Что? На самом деле?
Она сместила прицел, с его груди на лицо.
– На самом деле.
– Ладно, ладно. – Эшли сполз в сидячее положение на пассажирском сиденье, держа гвоздемет скрытно за спиной. – Я просто… знаешь что? Хорошо. Ты хочешь знать? Ничего особенного. У нас просто есть дядя в Айдахо, мы зовем его Толстяк Кенни, который сказал, что даст мне десять тысяч за здоровую белую девочку, плюс десять процентов. Он держит маленький бордель в своем подвале для некоторых дальнобойщиков из соседних штатов. Большие парни, которые ездят в долгие рейсы, по двадцать часов в сутки за рулем, вдали от своих жен, парни с… ну, ты знаешь. С инстинктами.
Дарби и глазом не моргнула. Она держала «беретту» направленной на него, и тот белый шрам проявился над ее бровью. Изогнутый, как серп.
– Да, это отвратительно, и эта работа не по мне, но мне нужно было как-то спасти положение дел. – Эшли продолжал говорить, выигрывая время, пока его правая рука бесшумно нащупывала гнездо для запасной батареи «Паслоуда». Сейчас он вставит ее и удивит эту суку гвоздем в лицо.
– Ну да, я соврал тебе, Дарбс, когда поклялся, что это вовсе не для секса. Это предполагалось как простое похищение, но потом копы вышли на Сэнди, и мне пришлось изменить план, и теперь это определенно, абсолютно, на сто миллионов процентов для секса, и мне очень жаль.
За спиной кончики его пальцев вслепую дотронулись до батареи – вот она! – и сомкнулись вокруг.
– Как его зовут? – спросила Дарби.
– Кенни Гарвер.
– Где он живет?
– Город Рэтдрам.
– Его адрес.
– Блэк-Лейк-роуд, девятьсот двенадцать. – Эшли вставлял батарею в гвоздемет, осторожно, чтобы она не услышала щелчок. Он ухмылялся, даже под дулом пистолета. Он держал свое оружие за спиной, готовясь вскинуть и выстрелить.
– Я имею в виду, черт побери, ты достала меня, Дарбс. Ты победила. Я сдаюсь. Давай играть в «Круг времени», пока мы ждем копов, чтобы…
– Давай не будем, – сказала Дарби, нажимая на спуск.
БАХ!
6:01
Эшли вздрогнул от выстрела. Он не ожидал быть живым к тому моменту, когда звук достигнет его ушей. Человек обычно не слышит выстрела, которым в него попали.
Но он услышал.
И да, он был жив.
«Что произошло?»
Дарби вздрогнула у водительской двери снаружи «Астро», пошатываясь в потрясенном молчании. Она опустила «беретту» Ларса и взглянула на него, в ее глазах плеснулся пронзительный отчетливый ужас. Только тогда Эшли заметил это, чуть ниже ее правой ключицы. На ее темной футболке. Расширяющийся влажный круг.
Кровь.
– Я сказал, брось это!
Какое-то движение мелькнуло в боковом зеркале с его стороны, и Эшли обернулся, увидев рейнджера, или патрульного, или шерифа, или кто он там был, который стоял позади «Астро» в широкополой шляпе, опираясь одной рукой на задний фонарь, переводя дух, и с «Глоком» наизготовку.
Тот снова крикнул:
– Брось оружие, девочка!
Дарби повернула лицо к копу, ее губы шевелились. Она пыталась что-то сказать. Затем «Беретта Кугуар» выпала в снег – так и не выстрелившая, – и колени Дарби подкосились. И вот так запросто находчивая, драчливая, храбрая Дарби Торн рухнула, словно мешок с мусором, на заснеженную парковку.
Челюсть Эшли отвисла.
«Не может быть!
Нет, такого не бывает. Обалдеть!
Это поразительно».
– Оставайся на земле! – скомандовал коп, отстегивая рацию с плеча. – Огнестрел, огнестрел. Десять-полста-два.
Сгорбившись на своем сиденье, Эшли сложил всё это вместе – полицейский прибыл, увидел пожар, и естественно, первым делом этот захолустный коп заметил Дарби, перемазанную кровью и имевшую при себе оружие, преследовавшую беспомощную жертву перед тем, как загнать ее в фургон, за полсекунды до расправы над ней. Так что у свалившегося, как снег на голову, Капитана Америки не имелось иного выбора, кроме как открыть огонь. Он обязан был застрелить ее. Это просто его работа, знаете ли. И это было так прекрасно. Потрясающе безупречно.
Так вовремя. В абсолютно безнадежный момент. «Да, сэр, я всегда был особенным». Здесь поработали сверхъестественные силы, не иначе. Как хороший шахматист, спасающий ситуацию.
Коп подошел ближе, с поднятым стволом, отбросил ногой «беретту» в сторону от Дарби и завернул ей руки за спину, чтобы сковать наручниками. Он был груб, оттягивая ее локти кверху, в положение «цыплячьи крылышки», но, судя по пинте крови, испаряющейся на снегу, сделал вывод, что она уже готова ко встрече со смертью. Наручники щелкнули, возвращаясь на пояс, коп присел, переворачивая Дарби на спину, теперь уже осторожно, вероятно, в надежде оказать первую помощь, и в отблесках пламени Эшли смог прочесть нашивку с именем полицейского:
