Я ничего на это не сказал, но он был, по-видимому, прав. Мы здесь столкнулись с подобием уравнения, в котором сплошные функции, но почти нет конкретных чисел. А главное – найти их как можно больше.
– Не сходить ли нам еще раз проверить тот склеп? – предложил я. – Может, там что-нибудь изменилось?
– Давайте, – согласился Мэнсики.
Мы оба понимали и невысказанно сознавали, что больше нам делать нечего. Я подумал, что за время нашего отсутствия можно пропустить звонок от Сёко Акигавы – или то приглашение, о котором упоминал Командор. Но у меня было смутное предчувствие, что вряд ли они позвонят прямо сразу.
Мы оделись и вышли на улицу. Стояло ясное утро. Ночные облака начисто сдуло с неба юго-западным ветром, и оно казалось теперь неестественно высоким и бескрайне чистым. Казалось, что, глядя в небо снизу, мы заглядываем на дно прозрачного источника. Откуда-то донесся монотонный перестук длинной электрички. И вообще – далекие звуки, каких обычно не слышно, раздавались повсюду на удивление отчетливо: то сказывались чистый воздух и попутный ветер. Такое вот выдалось утро.
Мы молча прошли по тропинке сквозь заросли до кумирни и достигли склепа. Крышка оставалась абсолютно в том же виде, что и ночью, камни-грузила никто не сдвигал. Мы опять убрали доски: лестница так и стояла прислоненной к стене. И в яме по-прежнему никого не было. Мэнсики на сей раз спускаться не вызвался. При ярком солнечном свете дно просматривалось целиком, и никаких изменений там со вчерашнего дня не наблюдалось. В ясный день склеп этот выглядел совсем иначе – не так, как во мраке ночи. Не ощущалось и никаких странных признаков.
Мы затем вновь застелили склеп толстыми досками и расставили поверх камни-грузила. После вернулись сквозь заросли в дом. Перед ним по-прежнему стояли безмолвный серебристый «ягуар» Мэнсики без единого пятнышка, а рядом – моя запыленная «тоёта»-универсал.
– Я, наверное, поеду домой, – произнес Мэнсики, остановившись перед своей машиной. – Рассиживаться здесь – только путаться у вас под ногами. Вряд ли я чем-то пригожусь. Не возражаете?
– Конечно же, нет. Возвращайтесь домой и спокойно выспитесь. Будут новости – тут же сообщу.
– Сегодня суббота? – спросил Мэнсики.
– Да, сегодня – суббота.
Кивнув, Мэнсики достал из кармана ветровки ключ от машины и некоторое время разглядывал его. Похоже, он о чем-то задумался – или не мог на что-то решиться. Пока он размышлял, я ждал.
Наконец Мэнсики произнес:
– Есть к вам один разговор…
Прислонившись к дверце «короллы»-универсала, я дожидался продолжения.
– Дело сугубо личное, и я долго сомневался, как мне быть. Но подумал, что в знак признательности лучше вас об этом известить. К тому же я не люблю, если у людей возникают напрасные заблуждения… В общем, мы с Сёко Акигавой – в очень близких отношениях.
– В отношениях? В смысле – как между мужчиной и женщиной? – напрямик поинтересовался я.
– Да, все так, – после короткой паузы ответил Мэнсики – и, как мне показалось, слегка зарделся. – Это может показаться весьма стремительным развитием событий.
– Полагаю, скорость здесь ни при чем.
– Вот именно, – признал Мэнсики. – Наверняка вы правы – вопрос не в скорости.
– А вопрос… – начал было я, но осекся.
– Вопрос в побуждении, верно?
Я молчал. Однако он, конечно же, понимал, что мое молчание означает согласие. Мэнсики сказал:
– Только не поймите меня неправильно. Я изначально вовсе не планировал, что так выйдет. Все произошло как-то само по себе, естественным образом. Да так, что я и сам ничего не понял. Не поверите, но все пошло как по маслу.
Я вздохнул и сказал ему прямо:
– Я знаю только одно: если б вы изначально планировали так поступить, это, несомненно, далось бы вам очень просто. Причем я говорю это без иронии.
– Пожалуй, вы правы, – ответил Мэнсики. – Я это признаю. Скажем так: не то чтобы совсем уж просто, а, вероятно, без особых хлопот. Однако на самом деле все вышло не так.
– Хотите сказать, что вы влюбились в Сёко Акигаву чуть ли не с первого взгляда?
Мэнсики немного поджал губы, как бы в растерянности.
– Влюбился? Признаться, так я не могу утверждать. Последний раз я влюблялся – думаю, так это можно назвать, – очень давно. Настолько, что теперь и не припомню, какая она – эта любовь. Но в том, что меня как мужчину госпожа Акигава сильно привлекает как женщина, сомнений нет.
– Даже если бы не было Мариэ?
– Это понять будет непросто. Поводом к нашей встрече стала сама госпожа Мариэ. Но даже если бы девочки не было, я бы все равно наверняка проникся к этой женщине чувствами.
Ой ли? – подумал я. Неужто такая, скажем так, беспечная женщина, как Сёко Акигава, способна настолько сильно привлечь такого великого комбинатора, как Мэнсики? Но ему я ничего не мог возразить. Чужая душа – потемки. А особенно – если дело доходит до секса.
– Понятно, – сказал я. – Как бы то ни было, спасибо за откровенность. Так, в итоге, лучше всего.
– Я тоже на это надеюсь.
– По правде говоря, Мариэ Акигава об этом уже знала. В смысле – о том, что у вас с ее тетей, вероятно, завязались такие отношения. Она приходила ко мне за советом несколько дней назад.
Услышав это, Мэнсики, похоже, немного удивился.
– Ишь ты, какое острое чутье, – произнес он. – Вообще я старался совершенно не показывать виду.
– У нее весьма острое чутье. Однако госпожа Мариэ Акигава догадалась о ваших отношениях по словам и поступкам своей тети. Вы ни в чем здесь не виноваты.
Сёко Акигава – воспитанная интеллигентная женщина, способная до некоторой степени сдерживать эмоции, но не настолько, чтобы носить маску невозмутимости. Мэнсики это, несомненно, понимал. Он сказал:
– И вы… считаете, есть какая-то связь между подозрениями госпожи Мариэ о наших с Сёко Акигавой отношениях и ее нынешним исчезновением?
Я покачал головой:
– Нет, этого я не знаю. Но могу определенно сказать: вам лучше все хорошенько обсудить с Сёко Акигавой. Она после исчезновения племянницы в панике, ей очень тревожно. Наверняка она нуждается в вашей помощи и поддержке – очень остро и настоятельно.
– Ясно. Вернусь домой – сразу же ей позвоню.
И Мэнсики опять на время задумался.
– Честно говоря, – вздохнув, сказал он, – думаю, я все-таки не влюблен. Здесь нечто иное. Я изначально не создан для любви. Просто мне самому толком не понятно: если б не госпожа Мариэ, проникся бы я так к ее тете? Никак не могу провести четкую грань.
Я молчал. Мэнсики продолжил:
– Но это и не преднамеренный расчет. Хотя бы этому вы сможете поверить?
