Чуть сильнее сжала руку своего спутника.
– Вы так задумчивы, – сказал он.
– Вам показалось, – ответила я. – Расскажите мне о горных границах. Я никогда там не была.
– Оно и к лучшему, вам бы там не понравилось, – ответил лорд. – В горах всегда снег и холод. Вдоль границы – только маленькие унылые городишки, где лето всего пару месяцев в году, и то благодаря погодным магам. Любое, даже самое мелкое происшествие в них становится большим событием, потому что говорить больше не о чем. И потом приходится пару месяцев выслушивать одно и то же.
– Зачем же вы так долго жили там?
– Служба. Я не желал ее оставлять.
Я задумчиво кивнула. Мне нравилось слушать его голос. Нравилось, как неспешно он рассказывает.
– Но все-таки оставили.
– Старые раны дают о себе знать. Когда-нибудь надо остановиться – пока какая-нибудь горная тварь не вырвала сердце.
– Правда, что они… питаются человечиной?
– Правда.
Мне вдруг стало страшно. Легко жить далеко от всего этого. Наверное, я бы и дня не выдержала на границах.
– Не думайте о плохом, – спутник сразу заметил смену моего настроения. – Вы здесь, в солнечной Ариоссе. И ничто вам не угрожает.
– Зато угрожает другим людям. Но их ведь невозможно извести.
– Да, горных тварей слишком много. Они не боятся мороза и снега, наоборот, это их стихия. У них нет понятия семьи – они размножаются быстро, с кем хотят, когда хотят. Иногда заходят в человеческие деревни… Простите, я снова пугаю вас. Годы службы дают о себе знать.
– Нет, вы меня не пугаете. Мне сложно представить, что это за край, вот и все, поэтому говорите.
Мой собеседник только улыбнулся. Странная улыбка человека, который видел в жизни все. Мы перешли по мостику через узкую, но бурную речушку, оказываясь в отдаленной части сада. Сюда редко кто-то заходил, и она казалась более дикой, нехоженой. Конечно, садовники заботились и о ней, но делали это так, чтобы не нарушать первозданную красоту.
Вдали на небольшом пригорке виднелась беседка. Оттуда было в дневное время видно как реку, так и небольшое искусственное озерцо. От воды повеяло прохладой.
– Вот оно, мое любимое место, – указала на беседку, увитую виноградом.
– Странно, обычно женщины любят более уютные, открытые места, – ответил лорд.
– Я – странная женщина, – сказала ему и поднялась по ступенькам в беседку. Если смотреть отсюда в сторону, противоположную дворцу с его иллюминацией, можно увидеть звезды. Мой спутник сел рядом на скамейку и устремил взгляд на небо. А я больше наблюдала за ним, чем за природой, и пыталась разгадать, что за человек передо мной. За последние годы приходилось встречаться с разными людьми, которые руководствовались разными целями. Но ни один из них не походил на моего негаданного знакомого.
– А знаете, я рада, что вас встретила, – сказала ему. – Вечер обещал быть таким скучным.
– Да, поэтому на смену скуке вы выбрали рассказы о горных тварях, – усмехнулся он.
– Почему бы и нет? Я мало о них знаю, всегда полезно расширить свой кругозор.
– Вы действительно странная женщина.
В воздухе плыл аромат сирени. Она должна была уже отцвести, но здесь росли более поздние сорта, да и садовники использовали магию. Это был единственный уголок в саду, где росла сирень. Что-то смутное шевельнулось в памяти, но я прогнала мысли о прошлом прочь.
Неожиданно лорд заговорил:
Когда Луна крадет в полночный час
Осколки звезд для ясного убора,
Танцуют тени свой тревожный вальс
Под сводами чернеющего бора,
И в этот миг весь мир подобен сну,
Таинственен, загадочен, изменчив —
Влюблен он безответно в Тишину,
Которая капризней многих женщин…
– А дальше? – чуть слышно спросила я.
– Простите, задумался, – обернулся лорд. – Красиво, да?
Я только и смогла, что кивнуть. Поэтому, когда его руки оказались на моей талии, не сразу поняла, что происходит. Лорд привлек меня к себе – осторожно, будто фарфоровую куклу. Его черные глаза завораживали, а в груди еще звучали отголоски строк, голоса…
Губы обожгло поцелуем. Я попыталась было отстраниться, но держал он крепко, несмотря на кажущуюся осторожность. Ах так? И я подалась вперед, обвила руками шею, ответила на поцелуй. «Все, что произошло этой ночью, останется в ней», – повторяла себе. Пол беседки плыл под ногами. Его губы казались чуть горчащими на вкус, но мне было жарко, горячо, будто кто-то разлил по телу огонь.
– Простите мою вольность. – Меня наконец отпустили, и я пошатнулась. Что я делаю? Что, провались все под землю, я делаю?
– Нам лучше вернуться.
Собственный голос казался чужим.
– Уверены?
– Да!
– Хорошо. А может, снимем маски?
Я вцепилась в ткань на лице, словно от нее зависела жизнь. Хотела бы увидеть его лицо, но тогда это будет куда больше, чем шутка.
– Не бойтесь, я не стану вас заставлять, – рассмеялся лорд. – Вы замерзли, давайте и правда вернемся в зал.
Это я-то замерзла? Но стоило ему сделать шаг назад, как поняла, что он прав. Холодно. Маскарадное платье не защищало от промозглого ветра. Я снова взяла его под руку, и мы медленно двинулись обратно. На этот раз – в молчании. Я не знала, что сказать или сделать. Наверное, обед в самом разгаре, и стоит сбежать в свою комнату, привести в порядок мысли и чувства. Видимо, сказывалось долгое одиночество. Да, именно так. Иначе чем объяснить ураган, поднявшийся в сердце? Я не знала его. Впервые видела. Между нами ничего не было и быть не может. Никак иначе. Никогда.
Мы остановились у дверей в бальный зал.
– Благодарю за прекрасный вечер.
Губы коснулись внутренней стороны запястья – слишком личный жест, уж точно неположенный по этикету. Я собиралась возмутиться, но лорд лишь улыбнулся, приложил палец к губам и первым вошел в зал. Глубоко вдохнула, выдохнула. Вышла немного остыть, называется. Еще вдох, выдох. Набралась смелости и вошла в зал, но моего спутника там уже не было.
Глава 12
Первые выбывшие
Диана
Я притаилась в оранжерее. Отца на обеде не было, но почему-то во мне крепла уверенность, что в свою комнату он еще не возвращался. А меня в такой час вряд ли будет кто-то здесь искать. Если встречу случайного слугу, всегда можно сделать вид, что пришла на свидание, а кавалер опаздывает. Поэтому спряталась среди вечнозеленых растений, втайне надеясь, что мое платье примут за какой-нибудь цветок.
Скрипнули половицы под чужими шагами. Я осторожно выглянула из укрытия. Да, это был папа́ – он смотрел под ноги, нахмурившись, и комкал в руках маску. Видимо, пришел сюда, чтобы обновить иллюзию и снова стать простым садовником.
