Алекс выслушал всё это, удивлённо взирая на собеседника. Нет, он знал, что Борис Львович – натура увлекающаяся, да ещё и этот… ну-у-у… еврей, но не настолько же! Парень тяжело вздохнул и покачал головой.
– Борис Львович, поймите, мы совершенно не знаем, как работает портал. Какие у него точные линейные размеры. Каково безопасное время прохождения. То, что вы смогли пройти вместе со мной и не умереть – уже можно расценивать как чудо! И никто не может дать гарантию того, что проход в обратную сторону тоже будет успешным. Никто! Да и как мы с вами проходили, помните? Этакой кракозяброй – раздевшись, обнявшись, прильнув друг к другу всем телом и губами, как эти самые… и с трудом пятясь боком и спиной. И теперь вы предлагаете проделать всё это верхом на вот этом самом двигателе? Вы в своём уме?
– Ну почему на двигателе? – обиделся Ванников. – Не надо на двигателе. Мы его того – сверху привяжем!
– Сверху чего? – насторожился парень.
– Ну-у-у… – Ванников слегка стушевался. – Мы ж его всё равно в руках не уволочём. Вот и я подумал…
– Насчет чего подумали? – взвился Алекс. – ОТВЕЧАТЬ!
– Ну зачем вы так, Александр, – укоризненно покачал головой Борис Львович. – Я ж как лучше хочу. Всем. Я ж всё продумал. Сядем, заведёмся, прям внутри обнимемся, как тогда, – и поедем потихоньку. Зато столько всего взять получится! Я ж специально грузовую платформу велел сварить и поверху присобачить. И все рессоры поменять. Он теперь тонны полторы утащит. А то и две. На первой-то передаче – запросто…
– Да кто ОН, чёрт побери?! – взревел Алекс.
– Дык «ГАЗ-69», – удивлённо, как будто не понимая непонятливости Алекса, пояснил Ванников. – Очень надёжная машинка. И двигатель на него там у нас сделать получится легко. Это ж урезанный «ГАЗ-11». Ну, который бывший «Додж». Только с четырьмя цилиндрами, а не с шестью. Этот двигатель аккурат к нашему возвращению в серию запустят. Я читал… Чем плохо-то к войне уже собственный джип заиметь? Да и в качестве тягача для тех же сорокапяток, ЗУ-2 или батальонных и полковых миномётов он тоже вполне себе тянет. Очень полезная машина…
– Да блин! Вы бы ещё вертолёт с собой захватили!
– Думал я об этом, – грустно вздохнул Ванников. – Не получается. Даже самый маленький всё равно больно здоровый выходит. Но это ничего. Автомат перекоса я купил, а это – самое главное. Двигатель, то на него вполне можно из того же…
Этого Алекс уже не выдержал и, дико взревев, выскочил из библиотеки, в которой они разговаривали с Ванниковым. Сидевшие тут же Триандафилов с Меркуловым проводили его взглядом, после чего повернулись и осуждающе уставились на Бориса Львовича.
– Нет, Боря, я всегда знал, что ты куркуль, но чтоб такой… – осуждающе покачал головой Владимир Кириакович.
– Уж чья бы корова мычала, – сердито буркнул Ванников. – Для тебя ж в первую очередь стараюсь. Мне, что ли, лично этот двигатель нужен? На мои машины и дизеля хватит
[56]. Или те же бомбовые прицелы? – Он сердито прищурился. – А может, мне макет центрифуги для разделения изотопов здесь оставить? Ну, чтобы место не занимал.
– Всё-всё-всё, не кипятись, – вскинул руки Триандафилов. После чего вздохнул. – А может, стоит всё-таки что-то оставить? Можно же чертежи привезти…
– Володь, если уж ты в этом не разбираешься, то лучше молчи, – сердито пробурчал Ванников. – Сроки внедрения изделия в производство при наличии действующего образца сокращаются минимум в полтора, а то и в два раза, чем если в наличии имеется только чертёж. А кое-что без действующего образца вообще можем и не суметь повторить. Ну, в ближайшие лет семь-восемь, как минимум. А то и все десять-двенадцать… Иди вон лучше на лыжах покатайся напоследок.
– Да уж, весело вы тут, я вижу, жили, – хмыкнул Меркулов, только вчера вернувшийся из своей «командировки».
– Мы-то? Мы-то нормально, – усмехнулся Владимир Кириакович. – А ты-то как, Сева? Ничего ж не рассказываешь. Как там Советский Союз живёт и здравствует? А то тут про него такое пишут – хоть ложись и помирай.
Меркулов помрачнел, бросил на остальных косой взгляд, а затем вздохнул и ответил:
– Хреново живёт, если честно. Подлости много. Я половину информации просто за деньги купил. Причём у команди… ну, то есть офицеров своего ведомства. Ну как так можно-то? Вы ж, суки, присягу давали! – И он зло сплюнул.
– Ты пол-то не грязни, – осуждающе покачал головой Ванников. – А лучше расскажи, чего удумал, что надо сделать, чтобы после нашего возвращения всё опять по той же дорожке не пошло.
– Не знаю, – мрачно отозвался Всеволод Николаевич. – То есть кое-что я для этого сделал. Вот тут, – он мотнул головой на сложенную в углу пирамиду из папок, – все предатели, перерожденцы и другие уроды. Вся их биография. Где родились, где учились, где завербованы, когда гадить начали и сколько вреда нанести успели. В том числе и «воры в законе», и прочая уголовная сволочь. Только это всё не панацея. Этих уберём – другие появятся. И сучья война будет. Точно!
– Сучья война? – удивился Триандафилов. – А это что такое?
– Резня среди уголовников, – нехотя пояснил Меркулов. – Во время Великой Отечественной часть воров пошла на фронт. Решили, что воровские законы соблюдать в таких условиях – всё одно что предателями быть. А самые блатные, как обычно, начали в мутной воде ещё больше под себя грести. Грабить, убивать, всякие ценности на продукты у голодных людей выменивать. И к концу войны столько силы набрали, что воевавшим ворам предъяву кинули. Мол, ссучились, сволочи, – на государство пахали. Так что вы теперь не воры, а суки.
Ванников с Триандафиловым удивлённо переглянулись.
– И чего?
– Резня началась. Десять лет – с сорок шестого и до пятьдесят шестого резались. Воры фронтовики-то были тоже не пальцем деланные. Через такое прошли, что им эта воровская сволочь не очень-то и страшна была. Но на стране это не слишком хорошо отразилось. Да и потом, после её окончания, также проблемы образовались. Органы после этого как в спячку впали. Большинство воров-то друг друга вырезало. Вот и успокоились. Так что всякая сволота потихоньку снова расплодилась. А сейчас вообще королями ходят…
– Поня-ятно… – протянул Борис Львович. – А что ты в том контейнере приволок?
– А ты по какой причине интересуешься? – недобро покосился на него Меркулов. Но Ванников только махнул рукой.
– Да будет тебе, Сева. Мы все сегодня такие секретные, что грифов ставить некуда. От ещё одной тайны ни тепло ни холодно будет. И потом – я ж всё равно скоро узнаю. Мне ж всё это упаковывать и размещать надо.
