До этого единственным местом работы Меган был Humphrey Yogart, магазин замороженных йогуртов, где она работала в тринадцать лет, обслуживая клиентов и вынося мусор за четыре доллара в час. Закон Калифорнии позволял школьникам работать по десять – двенадцать часов в неделю. Владелец магазина Паула Шефтель рассказывала в интервью Daily Mirror, что Меган была трудолюбива и нравилась клиентам: «Она показала, что является неординарной личностью и хорошо ладит с коллективом.
Многие дети не выдерживают давления. Нужно обладать особым характером, чтобы справляться с этим. У Меган именно такой характер». У Меган было полно возможностей практиковать свои навыки общения в магазине, но здесь она также обрела и другой, не менее ценный опыт. Однажды днем Меган увидела Ясмин Блит, звезду «Спасателей Малибу», своего кумира. Закончив с мусорной корзиной, она подошла к актрисе и выпалила: «Мне нравится ваша роль в рекламе Soft&Dri». Блит улыбнулась, спросила у Меган ее имя и пожала ей руку. Позже Меган вспоминала: «Теперь я точно так же веду себя со своими фанатами».
Работа в магазине йогуртов в Беверли-Хиллз сильно отличалась от работы в Hippie Kitchen на углу Шестой и Глейдис, которая, как и поездка с матерью в Мексику и Ямайку, расширяла границы ее сознания. Как она позже заметила в книге «Переломный момент»: «Да, в первую очередь надо проверить, что ты в безопасности, как только это условие выполнено, очень важно помнить, что в нас нуждаются и что то, что вы дали, помогли, сделали, – благородный поступок».
Практическим применением ее духовного путешествия стала ее встреча с теологом-католиком Томом Мертоном, которая подчеркнула ее любознательность и эмоциональную зрелость. В мире разных рас, усредненности Меган искала себя. «Наравне с борьбой внутри себя, Меган боролась и с Мертоном во время уроков теологии», – рассказывает ее бывший учитель Мария Поллия.
Бесспорно, Мертон – самый влиятельный автор-католик из Америки двадцатого века, его автобиография The Seven Storey Mountain продалась тиражом больше миллиона копий. Он прожил бурную и интересную жизнь, он стал отцом, еще учась в колледже в Кембридже, Великобритании, вскоре вступил в Молодежную коммунистическую лигу, и только после этого в 1939 году примкнул к католической церкви. В то время ему было около двадцати пяти лет. В 1941 году он вступил в Аббатство Богоматери Гефсиманской в Кентукки, где заработал репутацию монаха в духовном поиске, а не поселенца, человека, не признающего абсолютную правду, а видящего неоднозначность вещей, противоречие и двойственность существования.
Для среднестатистического шестнадцатилетнего американца, выращенного на коротких предложениях и вопросах с вариантами ответов, Мертон был очень сложным и изнуряющим персонажем. Возможно, из-за своей расовой двойственности Меган увлеклась и вдохновилась работами американского теолога. «Ей нужны были знания. У нее была глубокая потребность общаться с людьми», – вспоминает мисс Поллия. Существовала и практическая сторона ее сомнений. Когда она училась в седьмом классе, ее попросили заполнить опрос на уроке английского языка, один из вопросов в котором касался расовой принадлежности. Ответа «смешанная раса» не было. В таких ситуациях она еще больше понимала труды Мертона.
Меган отложила ручку и оставила ответ незаполненным, не желая обидеть ни одного из своих родителей. «Я не поставила галочку, оставила это поле пустым – под вопросом абсолютно неопределенным, – именно так я себя ощущаю». Когда она позже обсуждала этот момент с отцом, то ощутила его огромное желание защитить дочь. Он сказал ей: «Если это повторится, напиши свой ответ».
На уроке теологии по теме «разговоры о боге» Меган старалась размышлять вне рамок, она не боялась бросить вызов Томасу Мертону и другим последователям его учения. Она выбрала концепцию, требующую зрелости и вдумчивости. Первый раз за время учебы ученикам преподавали предмет без конкретных ответов на вопросы, предмет, который предусматривал не простое запоминание текста. Поллия как-то заметила: «По мере взросления мы осознаем, что вокруг много непоследовательностей, раздвоений, что жизнь – постоянное столкновение с тайнами. Чувствовать себя комфортно при таких диалогах для молодого человека невозможно. Они понимают это в конце, но вместо того, чтобы испугаться, Меган все глубже и глубже погружалась в эти вопросы. Она была выдающейся. Кто-то спросил меня, вспомнила бы я ее, если бы не принц Гарри? Абсолютно точно да. Она одна из пяти самых выдающихся учениц за всю мою карьеру, и это не просто слова».
Во время курса философии Меган и ее одноклассники столкнулись с парадоксом: как могла молодая мать, блестящий гуманист в расцвете лет погибнуть во время банальной автокатастрофы? Они с друзьями смотрели похороны Дианы, принцессы Уэльской, в начале сентября 1997 года, и слезы текли по их щекам в самые тяжелые моменты, когда камеры показывали королевский гроб. Поверх огромного количества белых цветов лежал конверт с одним-единственным словом «мамочка», где было последнее письмо принца Гарри своей любимой маме. Не только Меган задавалась вопросом, как такое могло случиться с живой легендой, в интернете и других источниках появились сотни версий, чтобы объяснить необъяснимое.
«Кто-то спросил меня, вспомнила бы я ее, если бы не принц Гарри? Абсолютно точно да. Она одна из пяти самых выдающихся учениц за всю мою карьеру, и это не просто слова».
Не только она восприняла смерть Дианы как личную трагедию. После того, как она об этом узнала, они с подругой Сьюзи Ардакани сели пересматривать старые видео свадьбы принца Чарльза и леди Дианы Спенсер 1981 года. Со слов друзей семьи, она восхищалась Дианой не только из-за ее стиля, но и за ее независимую гуманитарную миссию. Вслед за Дианой, Меган со Сьюзи собирали одежду и игрушки для менее обеспеченных детей. Она настолько боготворила Диану, что мать Сьюзи Соня отдала ей книгу с биографией «Диана: Ее подлинная история», которая еще несколько лет стояла у нее на полке. Как отмечает ее подруга детства Нинаки Придди: «Она всегда восхищалась королевской семьей. Она хотела стать принцессой Дианой Второй».
Смерть Дианы стала тяжелым напоминанием в семье Ардакани, в которой за два года до этого тоже случилась перевернувшая всю их жизнь трагедия. В 1995 году Мэтт Ардакани, отец Сьюзи, работал в своем магазине автозапчастей, когда психически неуравновешенный ветеран Вьетнама, расстреляв свою семью, ворвался в гараж и начал палить без разбора. Мистер Ардакани был ранен в позвоночник и легкое, его тут же доставили в больницу. Когда Сьюзи рассказали о стрельбе, именно Меган утешала ее, поехала с ней в госпиталь и дежурила вместе с ней часами.
Участливое отношение Меган к другим, ее интерес к помощи нуждающимся – основное правило школы Immaculate Heart.
Мать Сьюзи, Соня Ардакани, вспоминает: «Сьюзи и Меган сидели у кровати Мэтта часами и молились, чтобы он выкарабкался. Мы уверены, именно эти молитвы помогли ему выжить». Мэтт выжил и продолжает работать, хотя и остался частично парализованным.
Участливое отношение Меган к другим, ее интерес к помощи нуждающимся – основное правило школы Immaculate Heart, – а также очевидная зрелость, вдумчивость и позитивное отношение сделали ее неоспоримым лидером при выборе руководителя выездной встречи Кайрос осенью 1998 года. Как и сотни других католических школ Америки, школа Immaculate Heart организовывала для своих студентов выездные встречи Кайрос, где подростки могли бы поразмышлять над местом Господа в их жизни.
