О шрифте
Текст набран шрифтом Garamond. Он основан на штампах французского печатника XVI века Клода Гарамона. Шрифт Garamond стал одним из самых популярных в печатном деле, и его можно увидеть во всевозможных изданиях, начиная с романов и учебников и заканчивая Полевыми книжками. Чёткие линии и гладкие очертания букв делают этот шрифт идеальным для чтения под одеялом с фонариком.
На дом это было совсем не похоже.
Да, здесь присутствовало многое из того, что ожидаешь увидеть в доме – деревянная черепица, окна, кирпичи, – но дом из них не складывался. Конструкция напоминала привалившуюся к лесистому склону гору мусора, оставшуюся от двух нормальных домов.
Слева, на высоте шести футов, была дверь, и никакой лестницы под ней. Осенний ветерок трепал синий пластиковый брезент, прикрывающий деревянный костяк недостроенной комнаты на втором этаже. Входная дверь скрывалась в тени осевшего козырька.
Сидя на заднем сиденье маминого автомобиля, Арло Финч делал мысленные пометки обо всех замеченных опасностях.
Его сестра, Джейси, молчать не стала:
– Похоже на дом убийцы.
Мама заглушила двигатель и отстегнула ремень безопасности. Арло знал, что она считает про себя до трёх. В последнее время она часто так делала.
– Мы должны быть благодарны, что это вообще дом.
– Я в этом не уверен, – сказал Арло.
Они ехали шесть часов – и ещё трое суток до этого, – поэтому возможность выйти из машины и размяться была сама по себе отличной. Яркое солнце и прохладный ветер освежали, как прыжок в бассейн, только без промокшей одежды.
Стоящий в воздухе запах перенёс Арло в Филадельфию, где они прожили год, когда у них была настоящая рождественская ёлка, найденная на пустой парковке у заправки. Здесь, высоко в горах Колорадо, повсюду, куда ни посмотри, были рождественские ёлки, только намного, намного больше, чем та. Они покачивались на фоне бледно-голубого неба.
Мама открыла дверь их прицепа «U-Haul».
– Мне нужно пописать, – заявила Джейси.
– Мне тоже, – сказал Арло.
– Ну, идите в дом, – отозвалась мама. – Ваш дядя нас ждёт.
Арло пошёл вслед за сестрой мимо ржавой металлической ограды и куч заросших лишайником камней и поднялся на скрипучее крыльцо.
Джейси было пятнадцать, она была крепкого телосложения и напоминала толкательниц ядер на Олимпийских играх. Когда они жили в Филадельфии и Чикаго, она большую часть времени проводила у себя в комнате, смотрела видео на компьютере и красила волосы в разные цвета, выходила только к столу и всегда при этом преувеличенно громко вздыхала.
Арло Финчу только исполнилось двенадцать, но он выглядел младше. Он был невысокого роста, с тёмными непослушными волосами. Его левый глаз был карим, а правый – изумрудно-зелёным. По-медицински это называется «гетерохромия», что звучит как заклинание или заболевание, но не является ни тем ни другим. «Так бывает, – говорила мама. – У кого-то зелёные глаза, у кого-то карие. А у тебя один такой, один другой». Некоторые учителя полагали, что это из-за разных глаз у Арло были проблемы с чтением, но врачи заверили, что зрение у него в порядке. Просто мозг Арло временами испытывал трудности со словами.
И всё же он смог прочесть объявление у входной двери:
АДВОКАТЫ БУДУТ ЗАСТРЕЛЕНЫ И НАБИТЫ!
Джейси постучала. Дверь приоткрылась (она была не заперта).
– Дядя Уэйд? – тихо позвала она.
Ответа не последовало.
– Есть кто дома? – спросил Арло ни на йоту громче.
Дом изнутри выглядел неопрятно, но без убийственного оттенка. Стоя на крыльце, они могли видеть уходящую на второй этаж лестницу, каждая ступенька которой была заставлена книгами, коробками и металлоломом. Слева располагалась гостиная с тремя продавленными диванами и опрокинутым креслом-качалкой. В столовой справа был стол, заставленный пятнадцатью набитыми животными. Не мягкими игрушками, а теми, что когда-то были по-настоящему живыми, знакомыми Арло по поездкам на природу и походам в музеи естественной истории. Он узнал орлов, лисиц и енотов, застывших в движении.
Если хорошенько подумать, дому всё же была присуща некоторая толика убийственности. Но Джейси всё равно зашла внутрь.
– Это вторжение в чужие владения! – шёпотом предупредил её Арло.
– Дом принадлежит маме, – возразила она, толкнув дверь в дальней части столовой.
Арло подумал, что формально Джейси была права. По словам мамы, после смерти их дедушки и бабушки этот дом перешёл именно ей. Но здесь жил дядя Уэйд. На это указывало объявление у входной двери, как и мёртвые животные на столе. Не самый удачный момент, чтобы спорить о тонкостях наследования.
Но Арло очень хотелось в туалет. Поэтому он заторопился следом за Джейси.
В кухне царил полумрак и беспорядок. На стойке стояли рядком пять открытых коробок с хлопьями. Над раковиной с грязной посудой, отмокающей в нескольких дюймах жирной воды, висело засохшее растение.
Туалет соседствовал с кухней. Чтобы попасть в него, нужно было выйти в коридор, выглядевший так, будто когда-то здесь была улица. Арло стоял у двери и, нетерпеливо переступая с ноги на ногу, ждал своей очереди после Джейси.
Затем он услышал скрип.
Кто-то, тяжело ступая, спускался по деревянным ступеням. Арло мог с поразительной ясностью видеть каждый шаг, словно в нём вдруг открылась способность к рентгеновскому зрению. Звук изменился – ноги неторопливо пробухали по полу столовой. Затем, точно как Арло и представлял, дверь столовой распахнулась.
Но увиденное превзошло все его ожидания.
Мужчина, породивший столько шума, даже не был похож на человека, скорее на изрядно облезлого медведя. На нём были очки с толстыми линзами, спортивные штаны и гигантская футболка с пятном в форме Висконсина (у Арло было хорошо с географией).
Хотя они никогда не встречались, Арло не сомневался, что перед ним был его дядя Уэйд. На фотографиях в мамином альбоме у молодого дяди Уэйда была точно такая же спутанная светло-рыжая шевелюра.
Глаза дяди косили, и Арло не знал, видел ли он его. Но затем великан буркнул:
– Утро.
– Сейчас три часа дня. – Арло хотел всего лишь уточнить, но испугался, что это прозвучало дерзко.
Дядя Уэйд указал на дверь туалета.
– Кто там? Селеста?
Так звали маму. Арло помотал головой.
– Джейси.
