Вопрос о том, как подойти к Пелфии, осложнялся еще и тем, что Сенлин был в розыске. Он украл картину у комиссара Купален, злобного человека по имени Эммануэль Паунд, который собирал налоги под руководством Пеллов. Именно знамя Пеллов, черное с золотом, развевалось над военным кораблем Паунда – «Араратом».
Чтобы предотвратить немедленный арест при высадке в Пелфии, Сенлин взял псевдоним Том Мадд и придумал план, позволяющий миновать охранников порта. Он решил сыграть торговца женами. Волета изображала его подопечную, жену-на-продажу.
Поддавшись порыву, из-за которого его замучают угрызения совести потом, когда они будут голодать и давиться голубятиной, Сенлин потратил все до последнего гроша на платье для Волеты. Он купил его у человека, который называл себя торговцем, но с ног до головы выглядел распоследним пиратом. Сенлин старался не думать о судьбе предыдущей владелицы платья.
Юбка была пышной, с нижними юбками, вырез – низким, и все платье было бледно-желтого цвета, отчего лавандовые глаза Волеты смотрелись еще более сногсшибательно.
Ей это жутко не нравилось.
Но акробатка была готова сыграть роль, если это поможет капитану, который ей нравился.
В попытке скрыть непритязательный внешний вид корабля, они развесили на перилах собранную Билли Ли коллекцию постельного белья. Ли, бесстыдный бабник, предпочитал яркие цвета и смелые узоры. Кое-что распоров и сшив, они превратили серое суденышко в пестрое пятно в небесах.
Добродетель, северный небесный порт Пелфии, выглядела роскошной и безукоризненной: позолоченные причальные тумбы; выкрашенные в белый погрузочные краны; будки караульных щеголяли чистыми шиферными крышами; полтора десятка пальм стояли в больших кадках вдоль пути к туннелю, который вел в город Пеллов.
В конце каждого причала стояли железные башенки высотой в восемь футов, которые Эдит называла оловянными солдатиками. Они походили на стоячие саркофаги, и можно было разглядеть человеческое лицо, выглядывающее через круглый иллюминатор в колоколообразной голове. Вместо обычного оружия у оловянных солдатиков имелась пара двадцатифунтовых пушек.
Сенлин начал сомневаться в тот миг, когда одетые в аккуратные униформы стивидоры поймали концы его обернутого в простыни корабля. У каждого портового работника на поясе висел пистолет, и двигались они как вымуштрованные пехотинцы. Добродетель была не портом, а крепостью. Если их маленькая шарада не сработает, их мгновенно схватят. Но слишком поздно убегать. Они должны разыграть свой гамбит.
Им не предложили трап, и никто из портовых рабочих не ответил на беззаботные приветствия Сенлина. Он почувствовал, что застрял на своем корабле, когда заметил человека в лейтенантском мундире, который вышел из караулки.
Лейтенант окинул взглядом происходящее, надел белую фуражку, поправил золотой галун на груди и неспешно направился в сторону «Каменного облака». Он устроил целый спектакль, по пути осмотрев сотню деталей: не смотанную до конца бухту троса, незаправленную рубаху грузчика, своенравную пальмовую ветвь. К тому времени как чиновник приблизился к их борту, Сенлин чуть не стер зубы до десен.
– С какой целью вы сюда прибыли? – Брови и усы лейтенанта были выщипанными, тонкими, отчего в лице проступало что-то колючее.
– Я капитан Том Мадд. Я пришел, чтобы предложить жену, достойную дворянина, – сказал Сенлин и, подкрепляя заявление, взмахом руки указал на угрюмую Волету в желтом платье.
– Какого дворянина?
– Разумеется, того, который проявит наиболее искренний интерес.
– Нет-нет, этого недостаточно, – ответил офицер с таким сухим смешком, что он прозвучал как кашель. – У вас есть рекомендательное письмо или приглашение?
– Нет. – Сенлин нацепил бесцеремонную улыбку. – Ветер представляет меня, а Фортуна приглашает.
– Какая незадача! – сказал лейтенант, и это слово показалось неким кодом, потому что стивидоры побросали тросы «Каменного облака» и начали устрашающе упорядоченное отступление. Они не останавливались, пока не оказались за строем неповоротливых оловянных солдатиков.
Сенлин счел это плохим знаком. Лейтенант демонстративно изучил украшения судна.
– С парада явились, да? – Его брови-колючки приподнялись от веселья.
– Всего лишь пытаюсь произвести впечатление, – сказал Сенлин.
Изучающий взгляд лейтенанта поднялся к широким юбкам Волеты, тонкой талии и обнаженным золотистым плечам.
– Разумеется, если вы перепоручите свою подопечную мне, уверен, мы сможем произвести благоприятное впечатление от вашего имени.
Сенлин хмыкнул:
– Не знаю, как у вас заведено в этом провинциальном уделе, но там, откуда я родом, деловые люди не дарят свои товары. Куда я, туда и моя подопечная.
– А откуда вы? Это должен быть какой-то очень изобретательный край. Может, удел за Воротником? Лунная колония? – С лица офицера исчезли все намеки на веселье. – Оставь девушку, и я позволю тебе сохранить корабль.
Не успел Сенлин сочинить отповедь, как Волета запрыгнула на балюстраду, задрала юбки и начала танцевать. Она балансировала на одной ноге и качала другой, согнув ее в колене. Пышные нижние юбки цвета резаной капусты неистово хлопали.
– Поцелуй меня в пятку, тупица рябой! – крикнула Волета.
У лейтенанта сделался такой вид, словно он получил пощечину.
Эдит, которая наблюдала за развитием ситуации с периферии, заметила, как оловянные солдатики повернули пушки к «Каменному облаку». Она тайком просигнализировала Адаму, проведя рукой поперек горла, и со всей возможной небрежностью ухватила летающие юбки Волеты.
Адам у рулевой консоли взялся за рычаги. Балластный резервуар распахнулся, выпустив поток воды, который затопил порт и чуть не смыл лейтенанта за край. Топка взвыла, когда клапан регулятора открылся и корабль встал на дыбы, как испуганная лошадь. Волету бы вышвырнуло за борт, если бы Эдит не дернула ее назад, разорвав при этом юбку.
От такого маневра Сенлин упал на колени. Корабль вошел в новое течение, которое потащило их в сторону. Такелаж завизжал. Ирен, стоявшая на лестнице полубака, рухнула на ограждение правого борта, которое треснуло, но чудесным образом не сломалось. Звук выстрелов отразился от Башни за долю секунды до того, как пушечное ядро пробило угол палубы, осыпав их градом щепок и напугав до зубовного скрежета. Шелковая оболочка начала деформироваться в нижней части – верный признак того, что они теряли газ.
Сенлин увидел дыру в аэростате и на миг настолько ужаснулся, что страх показался эйфорией. Они вот-вот должны были упасть с неба, как подстреленная птица.
Но у него на глазах прореха запечаталась сама, как будто какая-то вторая кожа, какая-то внутренняя мембрана прижалась к месту разрыва.
Через мгновение они оказались вне досягаемости оловянных солдат Добродетели, и шквальный огонь резко прекратился.
