У меня по спине поползли мурашки.
Отвернувшись от окна, Динг Йи указал мне за спину:
– Но как только вы обернетесь и посмотрите на них, они сразу же перейдут в разрушенное состояние. Поверьте мне. Ни вы и никто другой никогда не сможет их увидеть. Это относится также к видеокамерам и другим регистрирующим устройствам. Обнаружить их присутствие невозможно.
– А когда эти люди находятся в неквантовом состоянии, они способны оставлять какие-либо следы в реальном мире?
– Способны. Подозреваю, вы уже сталкивались с подобными следами.
– Тогда почему они не напишут мне письмо! – теряя самообладание, воскликнул я. Под «ними» я понимал двух конкретных человек.
– По сравнению с неодушевленным предметом вроде компьютерной микросхемы поведение разумного существа, в частности человека, находящегося в квантовом состоянии, гораздо сложнее. Как они взаимодействуют с нами в неквантовом состоянии – это загадка, не имеющая ответа, содержащая множество логических и даже философских ловушек. Например: возможно, эти люди что-то написали, но какова вероятность того, что эти письма перейдут в неквантовое состояние, чтобы вы смогли их прочитать? К тому же реальный мир находится для них в квантовом состоянии? Если да, им придется очень потрудиться, чтобы отыскать вот это ваше состояние в вашем вероятностном облаке. Для них дорога домой длинная и неопределенная… Но достаточно об этом. Такие проблемы не решаются за короткое время. Попытка взять быка за рога не принесет вам ничего хорошего. Постарайтесь думать о чем-нибудь другом.
Я промолчал. Ну как я мог перестать думать о своих родителях?
Взяв со стола больше чем наполовину полную бутылку рисовой водки, Динг Йи наполнил нам по стакану.
– Вот. Это прогонит подобные мысли у вас из головы.
Крепкий алкоголь обжег мне кровь, и хаос у меня в голове несколько прояснился. Я постарался думать о других вещах.
– Как поживает Линь Юнь? – спросил я. – Чем она занимается?
– По-прежнему собирает макроэлектроны, сжигающие микросхемы. Подробности я не знаю. Между нами произошло одно неприятное событие.
– Что случилось?
– Я тайно установил у нее в квартире миниатюрную видеокамеру.
Я молча ждал.
– Линь Юнь ее обнаружила и обозвала меня извращенцем. Любого другого на моем месте она простила бы, но у меня наружность мужчины, которого женщины никогда не интересовали. И это действительно так. Мой разум всецело поглощен абстрактной теорией, и, естественно, когда дело доходит до таких иррациональных вопросов, я бываю бестолковым. В любом случае никаких записей нет. Камера что-то записывала, затем стирала запись. Я несколько раз пытался объяснить это Линь Юнь, но она не желала меня слушать.
– Вы пытались установить… наблюдателя? Вас тревожат террористы?
– Особенно учительница. Полагаю, она должна люто ненавидеть Линь Юнь.
– Находясь в квантовом состоянии, человек может напасть на того, кто в нем не находится?
– Не знаю. С точки зрения логики тут много неясного. Но лучше перестраховаться, чем потом сожалеть.
– Вы объяснили Линь Юнь свои мотивы?
– Объяснил. Но она назвала все это чистым вздором. Квантовый эффект проявился на макроуровне, и мир стал непривычным и неуютным. Простым людям трудно поверить в происходящее. Я не смог предложить внятных объяснений, и, пока не начался следующий этап исследований, я не хочу создавать проблемы, оставаясь в научно-исследовательском центре.
– Я уже и так окончательно сбит с толку, – пробормотал я, устало опускаясь на кровать.
– Вам нужно найти себе какое-нибудь занятие.
Часть третья
Глава 25
Смерч
Вскоре я нашел себе подходящее занятие. Это было как раз то, о чем я говорил с Гао Бо, – работа, которая приносила пользу и спасала человеческие жизни, но не имела военного применения: предсказание смерчей. Тот смерч, который летом прошлого года мы с капитаном Цзян Синчэнем наблюдали с маленького островка в океане, произвел на меня огромное впечатление. Оптическая система обнаружения «пузырей»-макроэлектронов без труда отображала на экране любые атмосферные возмущения, и это навело меня на мысль, что она, возможно, станет решающим прорывом в вопросе предсказания смерчей. Современная физика атмосферных явлений досконально изучила аэродинамические процессы, порождающие смерчи, и, построив усовершенствованную математическую модель формирования смерча и связав ее с атмосферными возмущениями, выявленными системой обнаружения «пузырей», мы сможем определять, какие именно возмущения разовьются в смерчи, и таким образом научимся их предсказывать.
Гао Бо решил самую главную проблему, стоявшую перед этим проектом: добился разрешения использовать технологии оптической системы обнаружения «пузырей» в гражданских целях. Связавшись с военными, он обнаружил, что все гораздо проще, чем он предполагал: поскольку система не имела прямого отношения к оружию на основе шаровой молнии, военные с готовностью согласились поделиться с нами этими технологиями.
Вернувшись из главного управления вооружений, Гао Бо помог мне установить прямую связь с двумя подразделениями, разработавшими систему обнаружения «пузырей», а именно аппаратные средства и программное обеспечение; оба они были гражданскими и не имели никакого отношения к научно-исследовательскому центру, изучающему шаровые молнии. Я спросил у Гао Бо, как обстоят дела в центре, но тот ответил, что общался только с руководством научно-технического отдела ГУВ и не имел никаких контактов с центром. Краем уха он слышал, что режим секретности был значительно усилен: в частности, прекратилась вся связь с внешним миром. В свете нынешней военно-политической ситуации в мире это было совершенно естественно, и все-таки я не мог избавиться от тревоги за своих товарищей.
Мои исследования продвигались быстро. Поскольку для обнаружения атмосферных возмущений точность требовалась значительно меньшая, чем для поиска «пузырей», существующую оптическую систему можно было использовать без каких-либо доработок в ее нынешнем виде, а радиус обнаружения возрастал на целый порядок. Мне оставалось только разработать подходящую математическую модель для анализа существующих изображений атмосферных возмущений и определить, какие возмущения могут привести к образованию смерчей. (Впоследствии специалисты, работающие в этой сфере, назовут подобные возмущения «яйцами».) На заре своих исследований шаровой молнии я потратил много сил на построение всевозможных математических моделей. У меня не было особого желания вспоминать об этом, однако, как сейчас выяснилось, работал я не напрасно. Я обладал навыками моделирования гидродинамических процессов, что очень пригодилось мне в моих нынешних исследованиях, позволив достаточно быстро разработать программное обеспечение системы обнаружения смерчей.
