– Сапфик, – произнес он. – Меня будут звать Сапфик.
Легенда о Сапфике
Раз – и Кейро рванул за Перчаткой.
На глазах у потрясенной Аттии он высоко подпрыгнул, освободившись от цепи. Схватил Перчатку – и пропал.
Аттия бросилась следом, но Ро успела перехватить ее. Падая, Кейро резко вытянул руку вперед и закачался на плюще. Бам! – он врезался в виадук с такой силой, что едва не потерял сознание. Но Кейро удержался и, цепляясь за блестящие листья, скользнул вокруг плети.
– Дурачина! – обрушилась на него Аттия.
Кейро стиснул плющ, взглянул на нее, и в голубых глазах Аттия увидела болезненное торжество.
– Ну что, соплюшка цепная? – проорал он. – Вытащишь, или я упаду?!
Ответить Аттия не успела: виадук загудел, заходил ходуном. Сеть и поперечины задрожали от мелкой, но интенсивной вибрации.
– В чем дело? – шепотом спросила Аттия.
Разноцветные глаза Ро вгляделись во тьму. Судорожный вдох, и она мертвенно побледнела:
– Они идут.
– Кто идет, переселенцы? Сюда?
– Вот они! – крикнул Кейро.
Вслед за Ро Аттия вгляделась во мрак, но того, что напугало их с Кейро, не увидела. Виадук дрожал, словно на него ступило несметное войско, словно его марш задал частоту, не выдержав которую полотно в итоге рассыплется.
Потом Аттия увидела их.
Круглые черные существа размером с кулак ползли по сетке, по проводам, по листьям плюща. Кто они, Аттия сообразила не сразу, но потом, похолодев от ужаса, поняла, что это миллионы «жуков», ненасытных тюремных пожирателей. Виадук уже блестел от их тел, уши заполнили жуткие звуки – скрежет крошащегося металла, шорох панцирей, хруст маленьких клешней, разрезающих сталь и провода.
Аттия выхватила ружье у девушки, стоявшей рядом.
– Уводите своих! Вниз уводите!
Но Лебеди и сами не мешкали – уже разворачивали веревочные лестницы, которые раскачивались и спускались далеко вниз.
– Пойдем с нами! – позвала Ро.
– Я не могу его бросить.
– Придется!
Лебеди палили из кремневых ружей. Глянув вниз, Аттия увидела, что Кейро вскарабкался повыше и теперь отбивался ногами от добравшегося до него «жука». Тварь полетела вниз с неожиданно тонким писком.
Из плюща к Аттии поползли сразу два «жука». Девушка проворно отскочила. На глазах у нее участок металлического настила начал дымиться, истончаться, тускнеть и наконец осы́пался.
Ро пальнула по ним и прыгнула к бреши:
– Аттия, пойдем!
Почему бы и нет? Но тогда она больше не увидит Финна. И звезды.
– Прощай, Ро! – сказала она. – Я вам очень благодарна. Так и передай остальным. – Между ними поднялся столб дыма, не давая оглядеться.
– У тебя в будущем, Аттия, я вижу и светлое, и темное. Вижу, как Сапфик открывает тебе секретную дверь. Желаю удачи! – Ро шагнула к бреши.
Хотелось сказать что-то еще, но слова не шли. Вместо этого Аттия подняла ружье и безжалостно расстреляла подбирающихся к ней «жуков». Электронные твари взрывались и горели синим пламенем.
– Вот это дело! – Кейро влез по плющу и забирался на виадук с другой стороны. Перчатку он заткнул за пояс и потянулся за ружьем.
Аттия отпрянула:
– Ну уж нет!
– Ты что, убить меня вздумала?
– Зачем мне? Пусть они стараются.
С ледяной непроницаемостью Кейро смотрел, как несметные полчища тварей в блестящих панцирях пожирают виадук. Настил уже прогрызли насквозь, обломки летели вниз с непостижимой высоты. Брешь, ведущая к лестницам, уже была слишком далеко – не допрыгнешь.
Кейро обернулся.
Сеть дрожала, от вибраций на балках появилась большая трещина. С резким, похожим на выстрелы звуком лопались крепления.
– Отсюда не выбраться.
– Зато можно спуститься. – Аттия огляделась по сторонам. – Как думаешь… Если полезем по…
– Виадук рухнет раньше, чем мы доберемся до середины. – Кейро закусил губу и крикнул в потолок: – Эй, слышишь меня?
Инкарцерон не удостоил ответом. Под ногами у Аттии начал расходиться настил.
– Видишь ее? – Кейро вытащил Перчатку из драконьей кожи из-за пояса. – Спасай ее, если хочешь заполучить. Лови! И нас заодно!
Настил разломился, Аттия заскользила по нему, расставив ноги. Металлические поперечины отскакивали, со скрипящих балок сыпался иней, виадук выл от натуги.
Кейро схватил Аттию за руку.
– Пора рисковать, – шепнул он девушке на ухо и, не дав вскрикнуть от страха, прыгнул вместе с ней вниз.
Клодия выбирала маску. Вот полумаска Коломбины с блестящими сапфирами и голубым пером сверху. Вот белая кошачья мордочка с элегантными раскосыми глазами, серебряными усами и мехом по краям. Вот красная маска дьяволицы – но на палочке, значит не подходит. Сегодня нужна максимальная таинственность, потому она будет кошкой.
Сидя по-турецки на кроватном валике, Клодия спросила Элис:
– Ты собрала все необходимое?
Служанка аккуратно складывала одежду, но тут нахмурилась:
– Ты уверена, что поступаешь разумно?
– Разумно или нет, но мы едем.
– А если суд назовет принцем Финна…
– Не назовет. – Клодия подняла голову. – И тебе это известно.
Внизу, в дворцовых залах и покоях, музыканты настраивали свои инструменты. По коридорам разносились скрип, скрежет, визг, нестройные аккорды.
– Бедняга Финн! – вздохнула Элис. – Так я к нему прикипела… А ведь он такой же бука, как ты!
– Я не бука, а реалистка, а вот Финн безнадежно застрял в своем прошлом.
– Финн скучает по этому своему Кейро. Однажды он рассказал мне обо всех их приключениях. Я поняла, что в Тюрьме солоно, только… только вспоминал он с такой грустью, с такой тоской, будто…
– Будто там он был счастливее?
– Нет. Нет, дело в другом. Будто настоящая его жизнь там.
– Небось наврал тебе с три короба! – фыркнула Клодия. – Финн же раз от раза байки меняет. Джаред считает, что, не научись Финн так виртуозно врать, он не выжил бы в Инкарцероне.
Вспомнив Джареда, обе притихли. После небольшой паузы Элис отважилась спросить:
– А от наставника Джареда нет вестей?
– Наверное, он слишком занят, чтобы ответить на мое письмо. – Клодия оправдывалась и сама это чувствовала. Элис затянула ремни на кожаной сумке и убрала волосы с глаз.
– Надеюсь, он бережет себя. В Академии небось сквозняки гуляют.
