Изображавший до сей поры мебель вампир ринулся к супруге. Не иначе решил, будто я ее убила. Не спорю, хотелось, хамство редко кто переносит с улыбкой, но нельзя, профессиональная этика не позволяет.
– Вы!.. – Вампир резко развернулся и мрачной тучей навис надо мной.
– Я, – не стала отпираться, но на всякий случай сделала шаг назад.
Дверь, конечно, хлипкая преграда, однако лучше она, чем ничего.
– Что вы сделали с моей женой? – взвился любитель крови, зверея на глазах.
Клыки оказались солидными, и я задумалась, у Глэна в гневе такие же или, как у младшего сына, скромнее. Нужно довести декана до бешенства и посмотреть.
– Убийство запрещено законом.
Говорила и сама себе не верила. Положим, вампиры действительно покупали кровь в аптеке, но ничто не мешало господину Адравину-старшему приготовить изысканный пирог для зомби. Он подданный Лавида, ему законы Эшита не писаны.
– Бумага много чего запрещает, – отец Глэна намекал на мои собственные действия. – Немедленно ее расколдуйте!
– Хорошо, – пожала я плечами, – только вы сразу уйдете, оба, и не станете больше донимать замужеством. Нет кольца, видите? – помахала рукой перед носом вампира. – Вообще нет, ни малюсенького.
Чтобы мама декана тоже убедилась в правдивости моих слов, подошла к ней, смело обойдя обескураженного вампира, и сунула в лицо ладонь без признаков помолвки.
– Ах да, – развеем еще одно нелепое предположение, – я не беременна. Вопросы кончились? Или вас интересуют подробности сексуальной жизни сына? Так он вроде взрослый, сам может, без советов.
Взмахнув рукой, я расколдовала госпожу Адравин и плюхнулась на кровать, демонстративно сложив руки на груди. Хотелось добавить, что мы с Глэном даже не любовники, но не стала: долго объяснять. Пусть лучше думают, живу у милого в шалаше, а не прячусь от клиента-убийцы.
Родители декана молчали, обмениваясь красноречивыми взглядами. Кажется, они приняли меня за сумасшедшую – не самый плохой вариант.
– Похоже, слухи врут, – неуверенно предположил отец семейства.
Глядя на него, уже немолодого солидного мужчину, не верилось, что у него недавно родился ребенок. Тому же Глэну уже… словом, порядочно, а ведь он не первенец. Еще сложнее поверить, что дочурку родила ледяная глыба по имени госпожа Адравин. Хотя, может, она с мужем очень даже страстная, а суровость – маска для девиц, претендующих на ее сыночка. Хищницы спят и видят, как помочь ему гонять студентов с кладбища, провожать на задания и шиковать на двойное жалование.
– Слухи, ненароком, не Найджелом зовут? – назвала я имя местного ректора.
Судя по тому, как оба дружно кашлянули, попала в точку.
– А теперь, с вашего позволения, я хотела бы поспать. Всего хорошего! Сыну привет передавайте.
Думала, не уйдут, но ошиблась, чудаковатая ведьма оказалась вампирам не по зубам.
Разумеется, после визита клыкастой четы я не легла спать, уснешь тут! Валялась на кровати и размышляла, нанести ли визит ректору или простить диверсию. Эмоции требовали одного, разум – другого. В итоге последний победил. Дождусь Глэна, обсудим неприятный инцидент.
Вопреки обещаниям, декан объявился на следующий день, потрепанный, небритый, в несвежей рубашке. Приняла душ – а он уже в спальне.
– Воспитанные люди стучатся, но ты вампир, у вас все наглые.
Глэн промолчал, только отвернулся, давая возможность одеться. По сгустившей атмосфере поняла – дела плохи. Желание острить сразу пропало.
– Что случилось? – Натянув белье, я присела рядом.
– Я как бы начальник, – поднял бровь вампир и, обернувшись, выразительно покосился на фривольный наряд.
– Откуда?.. – Вряд ли у Глэна на спине глаза.
– Зеркало, – признался охальник и с фальшивой скабрезностью добавил: – Люблю на досуге предаваться грязным фантазиям с участием подчиненных.
Влепила декану короткую затрещину и повторила вопрос.
– Одеваться дальше не станешь, так и везти в управление?
Какое управление, зачем?
В недоумении, прижав к груди край одеяла, я смотрела на Глэна, а он болезненно кривился, лохматя каштановые волосы.
– Не до секса мне, Мира, напрасно пальцы отбила. Тобой заинтересовалось начальство, причем не ректор, а то самое, из безопасности. Велено немедленно доставить.
Губы сложились в букву «о». Нестерпимо захотелось выпить, но я подавила постыдное желание. Зеркало, родители Глэна мгновенно забылись, липкий страх вновь засосал под ложечкой.
– Убийцу до сих пор не нашли? – упавшим голосом поинтересовалась я.
Вопрос риторический, стала бы служба безопасности требовать крови, если бы уже расправилась с другой жертвой.
Вампир покачал головой и виновато вздохнул:
– Извини.
Беспомощность совершенно не вязалась с его образом. Глэн Адравин всегда на коне, а тут растекся лужицей. Придвинулась ближе и, обняв, заглянула в лицо.
– Если все так плохо, скажи, не разревусь.
– Да не знаю я! – взорвался вампир и оттолкнул мои руки.
Затем спохватился, видимо, понял, как обидел, и поцеловал.
– Прости, со дня убийства на кладбище не ел, вечно между комиссариатом, кладбищем и управлением. Еще родственники лорда Матсуса требуют расправы. Но ничего, – декан взбодрился и похлопал меня по плечу, – я все решу. Вот докажем, что ауру подделали, и все.
И все! С тем же успехом можно доказать, что я дракон, но не сомневалась, Глэну и такое по плечу.
– Каролину так и не нашли? – предпочла сменить тему.
О «не ел» предпочитала не думать. Надеюсь, речь об обычной пище, а не о крови.
– Сама объявилась. Почерк характерный. Меня убить пыталась, – хмыкнул вампир. – Иду, смотрю: тени слишком густые, а там оно.
Он так легкомысленно рассказывал подробности, а у меня мурашки бегали по коже. Все теснее и теснее прижималась к Глэну, пока не обвила его руками и ногами. Вот так, с ведьмой надежнее, я ручонки всяким теням пообрываю.
– Э, Мира, у тебя чего, любовь? – Декан замолк и картинно вытаращил глаза, на дне которых плясало пламя самодовольства.
Вместо ответа показала ему кукиш.
– Греюсь я, заодно проверяю, не врешь ли.
– Влюбилась, влюбилась! – издевался вампир.
Ужасно хотелось ударить его чем-нибудь тяжелым, но взрослые женщины так не поступают, поэтому я с гордым видом потопала одеваться.
– Нет, ты признайся, я никому не скажу, – не унимался клыкастый.
– Конечно, влюбилась. – На миг усыпив бдительность, я обескуражила: – В себя. А вот тебя родители уже женили.
