– Жалко ее… – Лера посмотрела на часы, отправилась в ванную и уже оттуда крикнула: – Оставишь мне завтра машину?
– Конечно, – подойдя к двери ванной, ответил муж. – А зачем?
Лера не стала объяснять зачем. Она и сама этого до конца не понимала.
Утром, проводив Арсения, села за руль и поехала к дому Сергея. Во двор заехать не получилось, зато удалось поставить машину у соседнего дома.
Во дворе не было никого, даже дворников. Она послонялась вокруг детской площадки, потом села на лавочку. Мимо проходили редкие прохожие, Лера на них не смотрела, а они не смотрели на нее.
Мазуров проводит время с Дашей, чтобы она… Чтобы она что?..
Лера отлично помнила то время, когда сама смотрела на Арсения влюбленными глазами. Только Лера в ответ видела не ехидную улыбку, как у Мазурова, а такой же влюбленный и робкий взгляд. А это совсем другое дело.
От жалости к подруге Лера тяжело вздохнула. И тут увидела Мазурова.
Журналист появился из того же проема между домами, что и Лера. Лавочка, на которой она сидела, была сбоку от него. На лавочку журналист не посмотрел, поднял руку, взглянул на часы. Часы у него на руке она отметила еще в первую встречу. Кроме деда, в Лерином окружении никто часов уже давно не носил.
Лера метнулась за ближайшие кусты акации. Желтые веселенькие цветочки оказались прямо перед глазами.
Мазуров прошелся мимо подъездов, повернул назад. Опять повернул, и тут произошло то, чего Лера ожидала.
Из подъезда вышла Варвара, ведя ребенка за руку. Мазуров шагнул к ней, и парочка минут пять беседовала. Малыш топтался рядом, тянул мать за руку. Ему было скучно стоять на месте, Лере было его жалко.
Потом Мазуров, резко развернувшись, зашагал прочь, а Варвара подошла к бежевой «Киа», открыла дверь, принялась усаживать ребенка в детское кресло. Лере повезло, машина стояла почти рядом с кустами, и номер удалось разглядеть.
Проследить за «Киа» не получилось. Пока Лера дошла до своей машины, возвращаться к выезду из двора было уже поздно. Она доехала до парка и сделала круг вдоль ограды, внимательно разглядывая припаркованные машины.
У нее были все основания себя похвалить. Варварина «Киа» стояла недалеко от одного из входов. Лера тоже припарковалась, отправилась на знакомую детскую площадку, но жены Сергея там не увидела.
Она не появляется тут в последнее время…
Лере казалось, что разгадка где-то близко, совсем рядом. Но поймать нечеткие мысли не удавалось.
Лера доехала до дома, поднялась в квартиру. Рассказать Даше то, что увидела, она не рискнула и села работать. Зарплату нужно отрабатывать, несмотря ни на что.
Утром Рада отвела дочь к врачу и получила справку, что ребенок может посещать детский сад. До обеда попасть в сад они еще успевали, и Рада сдала Катю воспитательницам. Девочка не сопротивлялась, она соскучилась по подружкам.
Рада устала за время болезни дочери. Хотелось остаться одной, но, помахав дочери рукой, она почувствовала, что одиночество ее не спасет. Сделалось даже хуже. Показалось, что в ее жизни надвигается что-то страшное, неумолимое, и помешать этому она не сможет.
Егор был очень напуган, хоть и всячески пытался это скрыть.
Рада достала телефон и позвонила тете.
– Как Дмитрий?
– Лучше. Тьфу, тьфу, тьфу.
– Ты сейчас дома?
– Дома. Вечером в больницу поеду.
– Не возражаешь, если я к тебе зайду? Я отвела Катюшку в сад, свободна.
– Ты же знаешь, что буду рада.
Рядом остановилось такси, водитель помог выбраться старику с палочкой.
– Отвезете?.. – Рада назвала адрес.
Молодой азиат-водитель широко улыбнулся, кивнул, и меньше чем через десять минут Рада позвонила в тетину дверь.
Милена встретила ее с влажными волосами и ненакрашенным лицом. Вид у нее был так себе, Рада постаралась не смотреть на тетку с жалостью.
– Плохо выгляжу? – совсем скрыть жалость не удалось.
– Подкрасься, – посоветовала Рада.
– Знаешь, я недавно поняла, что внешность не имеет значения. – Милена, повернувшись, отправилась в комнату, села в компьютерное кресло, с удовольствием откинулась на спинку. – Дима любит меня любой. Как бы я ни выглядела.
– Не сомневаюсь. – Улыбнувшись, Рада села напротив, в обычное кресло. Кресла у тети были удобные. – Но ты все равно подкрасься.
– Обязательно. – Милена невесело улыбнулась в ответ. – Господи, сколько нервов я себе истрепала, когда…
– Когда что?
Тетя помолчала и грустно посмотрела на племянницу.
– Когда в нашей жизни появилась Ксана. Это та… Та девушка, про которую я рассказывала.
– Ксана? – Рада нахмурилась. Момент был подходящий. – Лерину убитую соседку звали Ксана. Аксинья.
Милена молчала.
– Миленочка…
– Да. Это она.
Теперь помолчала Рада.
– Ты поэтому заинтересовалась убийством в парке?
– Нет, – Милена покачала головой, – не поэтому. Я узнала ее, только когда в полиции мне показали фотографии. Думала, что сейчас в обморок грохнусь. Боялась, что полицейские заметят, у них глаз наметанный.
– Заметили?
– Надеюсь, что нет.
– Почему ты заинтересовалась убийством? Ты же комментируешь только громкие уголовные дела, а тут рядовое убийство. Никакой политической подоплеки, ничего интересного.
Милена опять не ответила. Посмотрела на свои ногти, они были покрашены ровным бежевым лаком.
– До Аксиньи мне казалось, что мы с Димой настоящие муж и жена. Жили врозь, а чувствовали себя супругами. Я знаю, мы оба это чувствовали. У меня такое было только с Антоном.
Рада покосилась на висевший на стене портрет. Тетин муж Антон смотрел на нее с иронической улыбкой.
– Дима предлагал оформить брак, а я отказывалась. Зачем? Только людей смешить. Слишком я перезрелая невеста.
Тетя сказала это без сожаления, просто констатировала факт.
– И потом… Соня не была бы в восторге. Она Диму ко мне ревновала.
Милена перестала разглядывать ногти, снова откинулась на спинку кресла, закинув руки за голову.
– Когда Ксана появилась… Все изменилось. Я начала чувствовать себя старухой, бесилась, ревновала. Дима злился… Ксана была редкостной стервой. Редкостной. Все человечество ненавидела.
Рада опять покосилась на портрет. На этот раз дядя Антон улыбнулся строго.
– Однажды, где-то за неделю до убийства, мы с Димой сидели у него дома. Приехала Соня, стала просить у него денег. Я не прислушивалась, но сумма была большая, потому что Дима отказал. То есть сказал, что таких денег у него сейчас нет. Он незадолго до этого машину купил, а старую еще не продал. Чаю не хочешь?
