- Всю свою жизнь, - сказал он горько, - ты только и стремилась делать все вопреки тому, что твоя мать или я говорили. Ты была более своевольна и упряма, чем три мальчика вместе взятые.
- Я не хотела этого. Я желала лишь только вашего внимания. Я сделала бы что угодно, только бы получить хоть немного времени с вами.
- Ты взрослая женщина, Хэвен-Мэри. Независимо от того, что ты сделала или не сделала, когда была ребенком, ты должна покончить с этим.
- Я уже покончила, - сказала я. Я выросла из всего этого, оставила все позади. И я хотела бы, чтобы ты сделал то же самое для меня, и тогда, возможно, двое из нас смогли бы перестать быть столь разочарованными друг в друге. С этого момента я буду пытаться принимать только верные решения. Но если это означает делать что-то, что тебя бесит, что ж, пусть будет так. Ты не обязан любить меня. Я люблю тебя как бы то ни было.
Отец, казалось, не слышал этого. Он был полон решимости выяснить кое-что.
- Я хочу знать, что происходит между тобой и Харди Кейтсом. Ты завязываешь с ним дружбу?
Я слега улыбнулась. – Это мое дело.
- У него имеется репутация, предупредил отец. – Он живет в постоянном движении, ни перед чем не останавливаясь. Не создан для брака.
- Я знаю, - ответила я. – Я тоже.
- Я предупреждаю тебя Хэвен, он будет подавлять тебя. Он никчемный деревенщина из восточного Техаса. Не давай мне еще одного повода повторить «Я же тебе говорил».
Я вздохнула и посмотрела на него, на этого родителя, который был убежден, что он знает все лучше всех.
- Скажи мне, отец… кто был подходящим парнем для меня? Назови мне того, кого бы ты одобрил.
Откинувшись назад поудобнее, он барабанил толстыми пальцами по животу. – Парень Джорджа Мэйфилда, Фишер. Он войдет когда-нибудь в бизнес. Хороший характер. Солидная семья. Симпатичный, кстати.
Я была ошеломлена. Я ходила в школу вместе с Фишером Мэйфилдом.
- Отец, это самая слабая, самая невыразительная личность. Он – человеческий эквивалент холодным спагетти.
- А что насчет сына Сэма Шулера?
- Майк Шулер? Старый приятель Джо?
Он кивнул. – Его отец один из лучших мужчин, которых я знаю. Богопослушный, трудолюбивый. И Майк всегда имел самые лучшие манеры среди всех парней, которых я когда-либо встречал.
- Майк превратился в наркомана, он курит марихуану.
Мой отец выглядел оскорбленным. – Вовсе нет.
- Спроси Джо, если мне не веришь. Майк Шулер единолично ответственен за ежегодный доход тысяч Колумбийских производителей марихуаны.
Отец тряхнул головой с отвращением. – Что стряслось с молодым поколением?
- Понятия не имею. Но если это твои лучшие варианты, отец… то неотесанная деревенщина из восточного Техаса выглядит довольно заманчиво.
- Если у вас с ним что-то завязывается, - сказал он мне, - сперва убедись, что ему известно, что он никогда не сможет наложить лапу на мои деньги.
- Харди не нуждается в твоих деньгах, - я получила удовольствие от сказанного. – У него есть свои собственные, отец.
- Он будет хотеть еще больше.
После обеда с моим отцом я вернулась к себе домой и прилягла отдохнуть. Я прокручивала в голове нашу беседу с отцом и размышляла об отсутствии интереса с его стороны к любому реальному общению между отцом и дочерью. Осознание того, что я не собиралась получать тот самый вид любви от него, что я желала отдавать, привело меня угнетенное состояние. Поэтому я позвонила Тодду и рассказала ему о поездке.
- Ты был прав кое в чем, - сказала я. Я действительно имею безнадежный «комплекс отца».
- Все имеют, дорогая. Ты не особенная.
Я хихикнула. – Хочешь подъехать и выпить в баре?
- Не могу. Назначена встреча на сегодняшний вечер.
- С кем?
- С очень горячей женщиной. Мы работаем вместе. А что насчет тебя? Заключила сделку с Харди уже?
- Нет. Он должен был позвонить сегодня, но пока… - я замолкла, поскольку услышала ждущий звуковой сигнал на другой линии. – Это может быть он. Я должна идти.
- Удачи, дорогая.
Я переключилась на другую линию. – Алло?
- Как ты себя чувствуешь? – звук томительно-бархатистого голоса Харди взволновал каждый нерв.
- Прекрасно! – мой голос прозвучал как-то сипло, поэтому я прочистила горло. – Как дела?... Никаких растянутых мышц после вчерашнего?
- Нет. Все в полном рабочем состоянии.
Я закрыла глаза и вздохнула свободнее, вслушиваясь в теплую тишину между нами.
- Все еще злишься на меня? – спросил Харди.
Я не могла сдержать улыбку. – Думаю, что нет.
- Тогда ты пойдешь обедать со мной сегодня вечером?
- Да, – мои пальцы сильно сжали трубку телефона. Я задавалась вопросом, что же я делаю, соглашаясь на встречу с Харди. У моей семьи случился бы удар. – Я люблю поесть рано.
- Я тоже так делаю.
- Зайдешь ко мне в шесть?
- Да.
После того, как он повесил трубку, я несколько минут сидела спокойно, думая.
Я знала, что папа скажет, что я понятия не имею во что впутываюсь, появляясь с Харди Кейтсом. Но когда ты начинаешь с кем-то встречаться, ты ведь никогда не можешь знать наверняка, во что впутываешься. Ты просто должен дать кому-то шанс показать себя настоящего… и верить ему после этого.
Из одежды я выбрала джинсы и высокие каблуки, а также бледно-желтый топ на бретелях с искрящейся брошкой, фиксирующей одну бретельку лифчика.
Используя выпрямитель, я работала над волосами, пока они не заблестели и их концы не были завиты вверх. Так как погода была влажная, я использовала минимум косметики, только легкая тушь и помада цвета спелой вишни.
Вдруг мне пришло в голову, что я намного больше озабочена идеей переспать с Харди, чем с Ником еще будучи девственницей. Вероятно, первый парень – это как прорыв для новичка. Во второй раз уже, однако, ожидается нечто большее. Но этого не произошло. В одном женском журнале была статья, названная «Действительно ли вы хороши в постели?», и мой счет поместил меня в категорию Замкнутый Малыш. Там же был перечень всех рекомендаций для пробуждения всех моих чувственных способностей, большинство из которых казались грязными, стесняющими или просто отвратительными.
К тому времени, когда я услышала звонок в дверь, без нескольких минут шесть, мое напряжение достигло своего апогея, и я чувствовала себя так, будто скелет состоит из металлических винтов.
Я открыла дверь. Но это был не Харди.
Там стоял мой бывший муж, одетый в костюм с галстуком, такой холеный и улыбающийся.
