– Привет. Это Олег.
– Привет! А у нас новости. Представляешь, он пришел с повинной. Владелец машины. Никакого угона не было. Теперь под подпиской о невыезде ждет суда. А нам с мамой он оплатил операцию в Германии, уже собираем документы!
– Видишь, как все замечательно устроилось.
– Следователя сменили. Прежний ушел в запой.
– Бывает. Надеюсь, новый окажется честнее.
Поколебавшись, Анюта решилась:
– Это ты устроил?
– Неважно. Счастлив, что у тебя все налаживается.
Я собрался отключиться, она остановила:
– Постой. Ты спрашивал…
– Если думаешь, что я только поэтому… До свидания.
– Да подожди же. – Девушка грустно помолчала. Наверное, собиралась с силами. – Там только ужасные слухи. Катенька рассказывала…
– Катенька?! – Словно утюгом огрели. – Такая…
Я возбужденно обвел рукой в воздухе воображаемый силуэт. Ладонь нарисовала что-то невысокое, крепенькое и аппетитное. Вспомнив, что собеседница не экстрасенс и жестов не видит, пояснил:
– Смешливая, тихая, лет пятнадцати?
– Шестнадцати. Моя двоюродная сестра. Ты ее знаешь?
Я поперхнулся.
– Видел.
Анюта немного помолчала, но, в конце концов, продолжила:
– Некоторые деревенские девушки…
– А замужние?
Анюта нервно отреагировала:
– Ну да, а что? И замужние тоже. Они объединились в этакий… кружок по интересам.
– Если боишься сказать, что они там танцуют раздетыми, то не стесняйся, это я уже знаю.
– Да, и это тоже, – обреченно подтвердила Анюта, кажется, где-то в далекой дали вспыхнув, как тополиный пух от спички. – А позволь узнать…
– Откуда знаю? Пролетал мимо… на вертолете. Случайно увидел. Собрались, мантры поют, руками машут. Так в чем состоит главный интерес?
– Стоп. Ты сказал, видел Катеньку?
– Ну.
– Значит… она тоже?! – голос Анюты задрожал. – Аська, мерзавка… Предупреждала ведь ее, чтоб и мысли такой… – Девушка внезапно вспомнила про меня. – Аська – тоже двоюродная сестра, только старшая.
– Так для чего они…
– Новый взгляд на мир. Новое мироощущение. Новая история. Этот голос, что возникает прямо в твоей голове…
– Ты тоже слышала его?!
– Все! Больше ничего не скажу! – Во вдруг накатившем бешенстве Анюта отключилась.
– И тебе до свидания, – сказал я умолкшей трубке.
Интересно, заметит ли, что с вертолета я узнал имя ее сестренки. Вряд ли. А если и заметит?
Корабль взял курс на город, и уже через минуту я входил на стрельбище.
– Привет. Пролетал мимо, решил проведать. Челеста освоилась? С обязанностями справляется? Как ей здесь? Думаю, скоро заберу.
Пропуская, Руслан как-то странно глянул на меня, взгляд убежал в сторону.
Сердце сжало тисками. Ноги едва не перешли на бег. Полы оказались гулкими и отдавали сотрясающими басами. Или это был пульс? Дверная ручка каптерки почти выворотилась с мясом, хотя была не заперта. Дрожавшая Челеста, вся в слезах, забилась в угол дивана как в последнее прибежище. Голова даже не приподнялась посмотреть, кто пришел.
– Челеста?! Что с тобой?!
Неверяще вскинулись красные глаза, и девушка с рыданиями кинулась мне на шею. Пришлось подхватить на руки, чтоб не рухнула на подкосившихся ногах.
В двери осторожно возник Руслан.
– Это не я, – первое, что сказал он. – Сейчас все расскажу. Просто послушай.
И я послушал. С содрогающимся тельцем в руках. С ядом в крови. С жжением в жаждущих действия ногах.
– Я работаю посменно, – быстро говорил Руслан, – то менеджером в автосалоне, то здесь. И Лаврик, мой сменщик, так же.
Я не стал уточнять, имя это, прозвище или фамилия. Успею. Я слушал.
– Знаешь, здесь бывают иногда довольно нескромные игрища…
Я хмуро кивнул. То, что мы видели сверху с Челестой, как раз входило в эту категорию.
– Вчера была Генкина смена…
– Генка – это Лаврик?
– Да, – подтвердил Руслан.
Значит, фамилия. Вместе с именем они намертво отпечатались в мозгу.
– Гена – фанатик пейнтбола. Он принес маркеры, пригласил друзей. Многие пришли с девушками. Придумали игру: девушки одевают защитные костюмы и в дальней части стрельбища бегут по очереди от стенки до стенки, а мы, для большего веселья мешая друг другу, палим по ним краской. Цвет краски у каждого свой. За каждое попадание сраженная девушка целует удачливого стрелка. Челеста, наша всегдашняя зрительница, тоже присутствовала.
– Поясни насчет всегдашней зрительницы, – потребовал я.
– А чей ей еще заниматься? – оправдываясь, вскинулся Руслан. – У нее появилось свое место на скамье под навесом. Сидела, смотрела. И тренировки, и междусобойные соревнования. Я, к примеру, учил ее стрелять из лука… – Он немного смутился. – Лаврик – из своего любимого маркера. Гусейн – из пневматики…
Ох, и оставил же птичку в гадюшнике…
Насколько смог, я взял себя в руки, молча бурля в ожидании продолжения.
– Позавчера мы предложили Челесте турнир в ее честь. – Руслан еще больше смутился, красноватые щеки совсем покраснели. – За поцелуй победителю.
– Она согласилась?!
– По-моему, с радостью. В любом случае не отказалась.
– Откуда знаешь? Кто-то выучил язык или привели толмача?
– Я довольно сносно владею английским, намного лучше нее. В общем, как-то объяснялись.
– Кому достался приз?
Рыжий детина машинально сделал шаг назад.
– Мне.
– Она плачет поэтому тоже?
– Что ты!
– Дальше. По делу.
– Короче, предложили поучаствовать в новой игре, с которой я начал. Дали костюм, и она собрала больше всего попаданий.
Я помрачнел. Руслан виновато отступил еще, почти скрывшись за дверью.
– У нее привычки другие, совсем не для нашего менталитета. Увидев кого-то, она здоровается и норовит поцеловаться со всеми пришедшими, невзирая на пол и присутствие вторых половин. Причем, дважды: когда приходят, а потом когда уходят. Да еще по многу раз. Как поведал Яндекс, это у итальянцев национальное. А нашим парням как реагировать? Гена принял это за приглашение. А утром я застал здесь вот это. – Веснушчатая рука указала на вздрагивавшую в плаче Челесту.
Чтоб не взорваться, я отвел взгляд. На такое нельзя смотреть безучастно.
