Решив для себя, что ему делать, вампир неожиданно столкнулся с ма-а-аленькой проблемой. Он понятия не имел, как вызывать богиню.
Танцевать с бубном? Петь песни? Просто кричать?
– Не надо кричать, – звук был далеким и очень глухим, словно богиня говорила по меньшей мере из подземелья. – Дорога…
Демиург не договорила, голос стих, но Стар успел понять, о чем шла речь.
Закрыв глаза, он вспоминал дверь в никуда, а потом тропинку, на обочине которой сидела такая странная богиня.
Стар так четко представил себе эту дорогу, шелест ветра в ветвях деревьев, запах медовых цветов, что когда открыл глаза, даже не удивился, увидел эту дорогу в зале. Изображение тропинки было немного поблекшим и дрожащим, но все же, оно было. И по этой тропинке торопливо бежала Судьба. Спрыгнув на пол, она задумчиво посмотрела на оборванный конец платья, прихваченный исчезающим изображением. Демиург обрадовано улыбнулась вампиру, даже не обратив внимания на испорченную одежду.
– Ты просто молодец!
– Вы все же пришли.
– Конечно! – Судьба ясно улыбалась. – Кстати, ты позволишь забрать у тебя то, что тебе не принадлежит, но при этом очень тебе мешает? Хотя ты сам об этом даже не догадываешься.
– Забирайте, – недоуменно кивнул Стар.
Подойдя ближе к вампиру, Демиург положила ладонь ему на грудь, напротив сердца. Постояла так несколько секунд, слушая ровное биение, а потом резко отдернула руку.
Это было больно… словно в грудь ударила молния и прожгла там огромную дыру. А потом проникла в каждую клеточку, выжигая ее. Когда приступ немного схлынул, и вампир не нашел на груди даже царапины – это его удивило.
Судьба сидела рядом со Старом, сочувствующе глядя на него. В ее ладони было зажато сердце из черного льда.
– Держи, – протянула она его вампиру.
– Зачем оно мне?
– Как зачем? – оскорбилась Демиург. – Это твое проклятье, тебе его и разбивать.
Стар недоуменно пожал плечами, взял сердце и развернувшись, изо всех сил ударил сердцем б камень. Гранит треснул, сердце даже не поцарапалось.
– Не так, – шепнула судьба укоряюще. – Не так! Это твое ледяное сердце. И это не примитивное проклятье, это нечто более сложное. Ты должен догадаться, как его разбить.
– Может быть, в начале стоит выйти из этого места? Наверх? – уточнил Стар. – Там мои друзья… они за меня волнуются.
Сердце в его руках треснуло и развалилось на две половинки.
– Нет, – Судьба улыбнулась. – Вначале проклятье. Иначе я просто не смогу тебе помочь. У всех в этой вселенной есть право выбора. И ты тоже должен его сделать. Чего ты хочешь больше. Быть по-прежнему одиноким или все же твои друзья значат для тебя что-то большее, чем ты хотел в самом начале?
Вампир молча и недоуменно разглядывал две половинки треснувшего сердца и понимал, что сейчас он делает совершенно особый выбор, выбор пути, по которому он пойдет дальше. Надо было решить, что он хочет – жить или нет. Любить или ненавидеть. Испытывать чувства или даже не знать что это такое.
Перед глазами вновь всплыло лицо Карен. Ее улыбка и сияющие глаза, раскрасневшиеся щеки, когда она прижимала к себе огромного белого медвежонка. Ее гордый взгляд, надменный вид, когда она танцевала со змеями. Ее поникший вид после боевок, когда она сидела в спортзале и не хотела никуда идти.
Ужас в ее глазах, когда он пытался ее укусить. Карен боялась не его, а за него!
Стар понял, что не может просто так от этого отказаться. Ведь эта маленькая девочка с золотыми волосами украла уже половинку его сердца, украла и даже не обратила на это внимания.
Он делал ей больно, а она – все равно оставалась рядом. Личным ангелом хранителем. Ангелом, рядом с которым хочется быть все время.
Тихо вздохнув, Стар перевел взгляд на свои ладони, где что-то болезненно кололось. Половинка разбитого сердца рассыпалась ледяным крошевом.
– Молодец, – прошептала тихо Судьба. – Ты верно понял, что надо делать. Дальше!
Следующим на ум пришел обаятельный и дерзкий эльф, в глубине глаз которого дышала смерть. Затем на ум пришла мама, такой как он видел ее в последний раз на своей Ледяной планете, а потом – где-то в человеческом мире, обворожительной красавицей, к ногам которой можно было положить весь мир
Потом вспомнился дракон. Спокойный, уверенный в себе, сражающийся на боевке. Нейл был любимым учеником Мастера Адена – потому что с легкостью осваивал новые виды оружия и любил его.
Ладони обожгло еще сильнее. Посмотрев вниз, Стар увидел, что и вторая половина сердца распалась крошевом, и это крошево не просто колется, но уже и содрало кожу до крови.
Демиург внимательно наблюдала за вампиром.
– Ну, последнее усилие, – тихо шепнула она.
Вампир подумал… и перед глазами встала Лея. Такой, как Стар увидел ее в первый раз, в таверне. Немного не выспавшейся, недовольно покусывающей кончик карандаша и погруженной в какие-то расчеты.
Потом танцующей в преддверии магической бури, когда вокруг нее лентами крови стелились алые волосы. Потом полумертвой в гробу.
Она была разная, эта девушка, но в ее глазах Стар всегда находил дружескую поддержку и утешение.
Ледяное крошево медленно таяло на ладонях. А довольно далеко от Академии, перед расколом двух скал, скорчилась от боли демонесса.
Нить соединявшая ее и Стара неожиданно натянулась, раздвоилась и переплелась, соединилась витым шнурком. Лея ощутила горечь вампира, неожиданно попавшего в ловушку, а Стар – страх леи, что она не успеет вернуться домой. Тропинка за ее спиной уже исчезла, отрезая дорогу назад.
– Стар, – Судьба тряхнула вампира за плечо. – Приди в себя. Теперь нам надо поговорить.
Вампир отрицательно качнул головой. Виски и лоб словно охватило каленым железом. Было слишком больно, чтобы парень мог соображать. Везде, во всем он читал знаки, знаки приговора – себе и всем остальным.
Прохладная ладонь легла на его лоб. Боль усилилась, а потом неожиданно пропала.
– Стар, послушай, это очень важно. На моей территории появился кто-то не слабее меня. И этот кто-то пытается убрать всю вашу пятерку, чтобы вы не путались под ногами. Это не просто Ледяное проклятье, это несоизмеримо хуже. Здесь очень много силы того, кто стоит над богами, силы, пожалуй, даже родственной демиургам.
– Значит… вы не сможете помочь?
– До того, как ты меня позвал – ты был окружен мощным щитом, из-за которого я не могла влиять на тебя и на твое будущее. Ты был закрыт от меня и от своего, предначертанного пути. Ты лично разбил свое проклятье, а вместе с ним и это щит, дав мне право влиять на тебя и возможность поставить свою личную печать.
– Что это значит?
