Химэдзи, Белая цапля
Белый силуэт на горизонте, схожий элегантными изгибами с горделивой «белой цаплей», поэтическое зрелище опавших цветов вишни, лежащих на склонах, как убитые в бою солдаты, — самый стойкий из замков Хидэёси поныне сохраняет свое очарование. Он уже называется не Химэяма, а Химэдзи и ныне представляет собой самую красивую из цитаделей Японии.
Когда Хидэёси вырвал его из рук рода Кодэра в 1577 г., от замка осталась лишь груда пепла. Но само место было исключительным: холм, возвышающийся посреди окрестной равнины, как островок в море рисовых плантаций и полей; местность, излучающая чары земли Ямато — колыбели императоров. При таком расположении крепость сочетала преимущества «равнинного замка» и «горного замка». К башням, донжону и стратегическим укреплениям «феодального мотта» постепенно добавились две непритязательных стены, тянувшиеся по равнине, защищая одновременно клан сеньора и ремесленников, привлеченных к нему на службу, — у подножия замка зарождался город. В целом это вариация замка Адзути, работы по строительству которого на берегу озера Бива в тот момент все еще продолжались. Однако не стоит представлять себе изысканную цитадель, какую можно видеть в наши дни. Ее стены будут завершены не раньше 1608–1609 гг., а позже, с наступлением мира, к ним добавятся флигели и павильоны для отдыха.
В замке Хидэёси размещалась штаб-квартира нового хозяина провинции Харима, завоеванной с бою и пока плохо подчиненной. Химэдзи был прибежищем первопроходца, плацдармом, вклинившимся между землями Мори на западе и землями буйных феодалов, обосновавшихся на востоке и готовых перекрыть дорогу в столицу, — ситуация тем более опасная, что ленная верность этих мелких сеньоров была ненадежной, они всегда были готовы примкнуть к самому сильному или, по крайней мере, к тому, кто казался таковым. Два года придется запугивать их и торговаться с ними, чтобы убедить их покориться. Но награда оказалась достойной стараний: в 1580 г. Нобунага назначил Хидэёси «военным губернатором Срединной земли» (Тюгоку тандай), что означало признание его завоеваний к тому моменту, а также давало ему власть над еще не завоеванными землями: термин «Тюгоку» объединял все шестнадцать провинций, расположенных западнее Киото.
Тем временем Хидэёси устроил триумфальное возвращение в Адзути, рассматривая его как посвящение в новую должность, — парад, еще болёе ослепительный, чем тот, каким ознаменовалось его выступление в поход. Он привез баснословную добычу, состоящую из богатств, изъятых у покоренных феодалов. Лошади, оружие и драгоценности, торжественно положенные на землю в качестве подношения, словно опоясали укрепления Адзути. Впервые Нобунага, испытав сильное впечатление, вел себя со своим полководцем уже не как с вассалом, а как с другом. Казалось, их отношения впервые приняли мирный характер.
Но в том нестабильном мире эти слова еще не имели смысла. И кто мог сказать, как назревает, а потом проявляется враждебность, движущие силы которой скрыты за фальшивыми предлогами? В 1581 г. внезапно заволновался гарнизон замка Тотори в провинции Инаба, на севере, на побережье Японского моря. Это был передовой бастион Мори, принадлежность которого той или иной группировке могла во многом изменить расклад в северной части Центральной Японии. А в тот момент Хидэёси как раз сделал неожиданный ход — напал на остров Авадзи, господствовавший с востока над входом во Внутреннее море. Не он ли стал подстрекателем восстания в замке Тотори, чтобы отвлечь разрозненные силы Мори подальше от места, где происходили события реальной стратегической важности? Удар по Авадзи понемногу принес свои плоды — через три недели Хидэёси полностью овладел этой территорией, столь важной в национальной мифологии: говорили, что он был создан первым из всего архипелага, когда Идзанаги и Идзанами, две сестры
[1], от которых пошел японский народ, месили копьем первозданную грязь и уронили несколько ее капель в море. Став после этого хозяином восточного побережья Внутреннего моря, Хидэёси направился в Битло (современная префектура Окаяма), далеко на запад от своего замка Химэдзи, на территорию, принадлежащую самим Мори. Мишенью он избрал замок Такамацу, игравший роль заслона первостепенной важности.
Крепость, возведенная в середине XIV в. и после этого долго обустраиваемая, считалась неприступной: водный поток и два озера прикрывали ее фланги, из которых атаковать можно было только один, но вал и бдительная стража охраняли его от всякого посягательства.
Чтобы вынудить такую крепость сдаться, в классическом варианте была возможна лишь одна тактика — затопления (мидзудзэмэ), операция очень эффективная, но деликатная, поскольку могла обернуться против ее организатора, неумолимо и надолго обрекая его на изоляцию на вражеской территории. В самом деле, одним из существенных факторов стратегии такого типа, требующей проведения значительных работ, было время.
Этот принцип состоял в том, чтобы, сделав состояние местности экстремальным, затопить цитадель, которую и в естественном состоянии окружала вода. Такая операция была возможной, если перекрыть естественное течение реки. Для этого солдаты, саперы и рабочие принялись наполнять бесчисленные мешки песком и гравием, как это делается и сегодня при сооружении дамб. С течением дней плотина удлинялась, достигнув нескольких сотен метров в длину и пяти метров в высоту. Она становилась берегом водохранилища, и вода мало-помалу образовала озеро, воды которого соединялись с водами двух других. Из недели в неделю уровень поднимался, и осаждающие соответственно наращивали высоту стены из мешков. Дома, теснившиеся к подножью замка, — жилища воинов, лавки купцов, мастерские ремесленников, снабжавших гарнизон, — скрывались под водой: безмолвный кошмар, потому что они давно были оставлены обитателями, укрывшимися с начала осады в крепости.
Уровень продолжал расти. Вода медленно подмывала стену замка. Изнутри доносился шум, признаки лихорадочной активности: спешно строили временные сооружения, мастерили пешеходные мостки, плоты из всего, что попадется под руку. Осажденные не теряли надежды и готовились пережить наводнение, чтобы дождаться помощи. Они знали, что со всех сторон к ним направляются войска Мори Тэрумото. Открыто перекрыв осаждающим пути отступления, те пытались спровоцировать Хидэёси, чтобы он на несколько часов отвлекся от упорной работы и выполнения своей задачи. Осажденные выжидали момента, готовые к быстрой вылазке: достаточно было проделать брешь в плотине, чтобы воды реки вернулись к нормальному течению и ситуация переменилась. Но упрямый Хидэёси игнорировал угрозы и вызовы — он усердно добивался наводнения. Во всяком случае, так внешне выглядела позиция опытного воина, что не помешало ему тайно послать Нобунага срочное сообщение, где без прикрас описывалась ситуация, баланс надежд и опасностей.
Более пространных объяснений отнюдь не требовалось: Нобунага набрал войска, желая ускорить победу, — она обеспечила бы ему господство над Западным Хонсю и укрепила его позиции в столице.
Армия тронулась в путь, и в нее входили все соратники Хидэёси — Хори Хидэмаса, Акэти Мицухидэ, Цуцуи Дзюнкэй, Икэда Нобутэру, Накагава Киёхидэ, Такаяма Юсю (Укон). Нобунага следовал сзади, согласно традиционному походному порядку. Эта военная машина выглядела столь неумолимо отрегулированной, что Нобунага дал ей больше самостоятельности, чем было принято. Еще удивительйей, что он задержался в Киото с эскортом всего из сотни человек. Может быть, он счел за благо находиться в столице, чтобы вернее ее контролировать во время особо рискованной операции?
