ФБР не сдавалось. Спецагенты из подразделений в Миннеаполисе, Лос-Анджелесе, Лас-Вегасе, Чикаго, Майами, Нью-Йорке, Филадельфии и Детройте прорабатывали десятки вариантов. Они просмотрели звонки из Фолсомской тюрьмы в Калифорнии, проследили за бандой грабителей из Нью-Йорка, направлявшейся на запад через северные штаты, и допросили вора-домушника в Чикаго, большого любителя красть из квартир ценные почтовые марки.
В следующие двадцать лет таинственность и увлекательность кражи Роквеллов только усиливались — как и число тупиковых версий. Линдбергам периодически кто-то звонил и утверждал, что картины у него. В конце семидесятых агент ФБР под прикрытием и Элейн Линдберг вылетели в Майами на встречу с кубинским торговцем произведениями искусства, который солгал, будто знает японского дипломата, готового продать часть украденных картин. В восьмидесятых некий житель Детройта несколько месяцев вел переговоры с прокурорами и агентами ФБР, а потом внезапно исчез. Однажды Расселу Линдбергу позвонил кто-то из Миннеаполиса и заявил, что нашел одну из картин. За этим последовали несколько часов истерии и надежды. Но при встрече Линдберг понял, что имеет дело с дураком. То, что этот человек считал оригиналом Роквелла, оказалось отпечатком на холсте ценой десять долларов.
К концу 1980-х агенты в офисе ФБР в Миннеаполисе мечтали забыть об этом деле и зажить спокойно. Страховые компании компенсировали убытки троим собственникам: Линдбергам за «Парня» и «Девушку», семье из Миннеаполиса за «Хорошую ванну» и компании Brown & Bigelow за «Дух 76-го года», «Она — моя малышка», «Поспешное отступление» и «Важное дело».
Хотя право собственности на похищенные картины после всех выплат официально перешло к страховым компаниям, Бонни Линдберг продолжала искать Роквеллов, проводя свое расследование. Она публично критиковала ФБР за то, что бюро бросило это дело, а оно стоически молчало. Десять лет Линдберг хваталась за малейшие ниточки, которые могли вести к мошенникам. Ее усилия обошлись в десятки тысяч долларов, но не принесли ей ничего, кроме разочарования.
Однако в конце 1994 года кураторы музея Нормана Роквелла в Стокбридже получили любопытное письмо от человека, назвавшего себя Жозе-Марией Карнейру, бразильским арт-дилером из Рио. Он предлагал на продажу «Дух 76-го года» и «Важное дело» за «справедливую цену». Кураторы отказались, но передали письмо Линдберг.
Отдел ФБР в Миннеаполисе тоже получил копию письма, но дело Роквелла уже давно было закрыто.
Дело оказалось настолько старым, что я даже не знал о его существовании, когда мне позвонили и рассказали о подозрительных Роквеллах, выставленных на продажу в Филадельфии. Было это в январе 1999 года.
Джордж Турак, честный брокер и давний информатор, рассказал мне, что бразилец нанял его, чтобы продать на условиях консигнации
[20] две картины Роквелла: «Мою малышку» и «Хорошую ванну». По словам Турака, он выяснил, что картины были украдены в Миннеаполисе в 1978 году. Я проверил это банальным запросом в интернете, а потом позвонил в офис ФБР в Миннеаполисе, и местный агент проинформировал меня о краже. Сообщил он и о пяти других пропавших картинах. Заинтригованный, я отправился в галерею Турака и забрал две картины.
Через несколько дней звонок агента из Миннеаполиса принес важные новости. Оказалось, Бонни Линдберг уже отрабатывала это письмо из Бразилии от 1994 года и заключила договор с местной телекомпанией, KARE 11, на запись всех своих контактов с Карнейру. Эксклюзивный материал из двух частей должен был выйти через несколько недель: канал вставил его в февральcкую сетку. Через несколько недель после выхода программы в эфир я получил кассету. Для ФБР это была пиар-катастрофа.
— Сегодня вечером, — произнес ведущий, анонсируя фильм, — вы узнаете новую информацию по делу, давно брошенному ФБР. Это одно из тех дел, по которым до сих пор никто не арестован и не найдено ни одной картины.
В первой части рассказывалось о краже 1978 года и расследовании семьи.
— Сегодня галереей управляет Бонни Линдберг, — говорил журналист, — и она же стала главным детективом в этом деле после того, как остальные опустили руки, сдалось ФБР, буквально всем стало все равно. Удивительно, сколько ей удалось сделать в одиночку: она искала зацепки на четырех континентах, исколесила США, отправила немыслимое количество факсов и сделала миллион звонков… В последние три года все зацепки стали указывать на Рио — но ФБР их отвергло.
Вторая часть началась с того, что Линдберг развернула большую посылку, только что полученную по почте из Бразилии. Внутри она обнаружила картину «Перед свиданием / Девушка» и не смогла сдержать эмоций, взяв в руки полотно. Затем в сопровождении съемочной группы отправилась в Рио, чтобы договориться о покупке у Карнейру второй части диптиха. В беседе тот похвастался и «Духом 76-го года», висевшим у него дома на видном месте, а также «Важным делом» и «Поспешным отступлением». Журналист сказал о Карнейру:
— Он говорит, что купил картины честно, по закону, и это похоже на правду. У него есть сертификаты из Art Loss Register в Нью-Йорке и Лондоне, подтверждающие, что картины не украдены… И он, конечно, готов расстаться с ними, но сначала хочет вернуть свои деньги — триста тысяч долларов.
Телевизионный репортаж был неточен: какие-то важные факты опустили, в том числе и то, что Линдберг согласилась заплатить Карнейру восемьдесят тысяч долларов за пару картин «Перед свиданием». Кроме того, поскольку тот факт, что я заполучил два из украденных Роквеллов в Филадельфии, не вписывался в стройную версию репортера, он упомянул роль ФБР вскользь, как будто она ничего не значила. Более того, KARE 11 не сообщил, что Бонни Линдберг, так плакавшая на камеру, уже побывала в нью-йоркских аукционных домах, где ей сказали, что пара «Перед свиданием» принесет ей сто восемьдесят тысяч долларов. (Очевидно, она не знала, что галерея «Элейн» получила страховку и, следовательно, больше не владела картинами; покупая их у Карнейру, она считала, что возвращает имущество, по праву принадлежавшее ее семье.)
Выпуск за февраль 1999 года завершался кадрами с изображениями «Духа 76-го года», «Важного дела» и «Поспешного отступления», наложенными на фотографию ухмыляющегося бразильского арт-дилера, пляж в Ипанеме и безапелляционный тон рассказчика.
— Остается вопрос. Что нужно для того, чтобы вернуть Роквеллов законным владельцам?.. Карнейру знает, что обладание означает девять десятых права на собственность, и запер их в Бразилии: Роквелла, наших бойскаутов и флаг.
Утром 11 сентября 2001 года в 8:30 я уже сидел за столом и просматривал папку с перепиской по Роквеллу, полученной от агента ФБР в посольстве США в Бразилии.
После эфира на KARE 11 прошло восемь месяцев. Мы уже больше года терпели всевозможные дипломатические и бюрократические проволочки, осложняющие любое международное дело, и расследование о Роквеллах вступало в новую фазу. После заключения нового договора о взаимной правовой помощи между нашими странами бразильцы наконец согласились на нашу просьбу о допросе Карнейру. Мы с Холлом спешно готовились к поездке в Рио в конце сентября или начале октября.
