Из источников, хранящихся в отделе рукописей Российской государственной библиотеки (РГБ), оказались востребованы «Исидоров Собор и хожение его» («Повесть Симеона Суздальца о восьмом Соборе»), а из фондов научного архива Института российской истории РАН — фонд № 4 В.О. Ключевского, в составе которого имеется рукопись знаменитого труда историка «Древнерусские жития святых как исторический источник» и другие аутентичные материалы, важные для изучения эпохи Сергия Радонежского и политики великих князей Московских в отношении церкви6.
Из рукописей Российской национальной библиотеки (СПб.) использованы следующие: «Послание великого князя Московского Василия II Васильевича Константинопольскому патриарху»; «Послание великого князя Василия II Васильевича на Святую гору»; «Послание от Святая горы на Русь благоверному князю Василию Василевичю по Сидоре еретике князю Василию II Васильевичу»; «Послание патриарха Григория III Маммы, патриарха Константинопольского князю Александру (Олелько) Владимировичу»7,
Источниковой базой по истории Тверского и Нижегородского княжеств послужили летописи. Наибольшее значение для изучения событий церковно-политической истории конца XIV — середины XV в. Твери имеют Московский летописный свод конца XV в.; Рогожский летописец; Львовская летопись; Ермолинская летопись; Симеоновская летопись; Софийские летописи; Тверская летопись; а также Никоновская летопись; Воскресенская летопись; Супрасльская летопись8.
Летописные записи по истории Рязанского княжества, которое располагалось на юго-востоке Руси и играло заметную роль в политических событиях конца XIV — середины XV столетия, также были привлечены в ходе исследования. Они дошли до нас преимущественно в списках XV–XVI вв. Использованы материалы Симеоновской, Новгородской I и IV, Софийской первой летописи и Рогожского летописца в силу их наибольшей достоверности и приближенности к интересующим нас событиям9.
Для изучения церковно-политической истории конца XIV — середины XV в. Нижнего Новгорода привлечены известия Симеоновской летописи; Рогожского летописца; Ермолинской летописи и Московского летописного свода конца XV в.10
В ряду опубликованных источников, важных с точки зрения проблематики исследования, оказались востребованы такие академические издания, как «Памятники древнерусского канонического права // Русская историческая библиотека» (РИБ. 1880; 1908. Т. VI); «Русский феодальный архив XIV — первой трети XVI вв.»; «Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV–XVI веков»; «Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси конца XIV — начала XVI веков»; «Акты служилых землевладельцев XV–XVII вв. Сборник документов в 4-х т.» и другие11.
Все документы представляют живой интерес для исследователя, поскольку помогают понять, насколько интенсивно велась дипломатическая борьба в русских землях и в Литве (особенно в период правления великого князя Литовского Витовта (1392–1430) при участии Константинопольского патриархата, римского престола, русских митрополитов, епископов, князей и какой международный резонанс она имела в конфессиональной, политической и культурной сферах.
Документальные источники по истории Византии представлены актовым материалом — так называемые акты Константинопольского патриархата и послания патриарха, которые сохранили официальную дипломатическую переписку патриарха в виде грамот и посланий с восточнославянскими правителями и представителями церкви.
Практически все архивы имперской и патриаршей канцелярий Византии погибли либо в 1204 г., когда город был захвачен крестоносцами, либо в 1453 г., когда его взяли штурмом турки-османы, но в двух томах, изданных Ф. Миклошичем и И. Мюллером в 1860 г. и хранящихся ныне в Австрийской национальной библиотеке (Вена), содержатся официальные документы патриархата последнего столетия византийской эпохи, включающие постановления патриархов и отчасти императоров за период с 1315 по 1402 г.12
Анализу были подвергнуты работы, в которых исследовался комплекс документов архива Константинопольского патриархата: патриаршие грамоты, соборные постановления, подписанные вселенскими патриархами и касающиеся поместных церквей и др.
Впервые они стали предметом научного рассмотрения в середине XIX в. Церковный историк протоиерей В.И. Григорович обнаружил в Греции два кодекса копий документов, составил их описание и опубликовал часть из них в «Журнале Министерства Народного Просвещения».
Всего же акты из архива Константинопольского патриархата издавались трижды: в Вене уже упомянутыми нами Ф. Миклошичем и И. Мюллером в 1860–1862 гг., в Санкт-Петербурге А.С. Павловым в 1880 г. (переизданы В.Г. Дружининым в Русской исторической библиотеке — РИБ. 1908. Т. VI).
В настоящее время группой австрийских ученых ведется работа над новым полным изданием актов в шести томах (вышли три тома)13.
Дополняют список документальных источников по теме путевые записки русских путешественников XIV–XV вв. — так называемые хожения в Византию, Малую Азию, Палестину и проч. Использованы тексты хожения Игнатия Смольнянина — 1389 г.; дьяка Александра — 1391–1397 гг.; инока Зосимы — 1419–1422 гг.; неизвестного суздальца — 1437–1440 гг.; Авраамия Суздальского — 1437–1440 гг. и др.14, а также житийная литература и повести: «Житие Сергия Радонежского»; «Житие епископа Тверского Арсения», «Житие Рязанского епископа Василия»; «Житие преп. Макария Желтоводского, Унженского» и проч.15
Что касается историографической традиции изучения русско-византийских отношений, то следует подчеркнуть, что она имеет давнюю и богатую историю. По справедливому замечанию М.В. Бибикова, «невозможно строго определить хронологическую грань «начала» освоения византийских сочинений в России. Эта традиция прослеживается уже в древнерусских исторических памятниках»16. Византийские хроники Иоанна Малалы, Георгия Синкелла, Георгия Амартола и другие греческие источники по древнейшему периоду всемирной истории и раннему христианству широко использовались задолго до XV столетия: еще составителями «Повести временных лет» (XII в.), «Еллинского и Римского летописца», «Хронографов» (вторая половина XV в.).
В XVII столетии интерес к русско-византийским отношениям прослеживается в таких трудах, как «Синопсис» (от греч. обозрение, общий взгляд, сокращенное изложение) или краткое описание «О начале славянского народа, о первых киевских князьях… до царя Федора Алексеевича», приписываемое игумену Псково-Печерского монастыря Иннокентию Гизелю (ум. в 1683 г.)17, где содержится оценка деятельности митрополитов Алексия, Киприана, событий Ферраро-Флорентийского собора, и, конечно, «Скифская история» стольника Андрея Лызлова (1682). Этот труд как бы завершил начальный этап освоения византийских источников с целью изучения русской истории. Значение этого периода заключалось в создании предпосылок научных исследований в области византийского источниковедения отечественной истории, которое получило свое подлинно научное развитие уже в следующем, XVIII столетии, традиционно считающемся временем становления русской исторической науки.
