– У Горевого есть еще две дочери от двух предыдущих браков.
– Вы поддерживаете с ними отношения?
– Нет, я с ними не знакома.
– Горевой оказывает им финансовую поддержку?
– Насколько мне известно, он поддерживал их до их совершеннолетия.
– А как бы вы отнеслись, если бы узнали, что ваш отец им помогает, в то время как вас он лишил всякой поддержки?
– Я не обсуждаю чужие решения и никак к ним не отношусь. Я могу объяснять только собственные поступки.
Внутри у Петра все кипело от негодования. Да как они смеют?! Чего они прицепились к девчонке?! Ведь невооруженным глазом видно, что ей неприятно отвечать на все эти вопросы, и вообще, они собрались, чтобы поговорить о том, как и чем можно помочь больным детям и их родителям, а на самом деле всем интересно только грязное белье благородного семейства.
Внезапно Екатерина Волохина подняла руку, не дослушав очередной вопрос любопытствующего субъекта, и встала. В руках у нее была белая роза, а на лице сияла улыбка, мгновенно превратившая длинноносую девицу в очках в неописуемую красавицу.
– Я понимаю ваш интерес к семейной ситуации Виталия Горевого, но думаю, что все вопросы вы сможете задать непосредственно ему, если захотите. Сегодня же мы просим вас обратить особое внимание на проблемы оказания паллиативной помощи. У государства нет средств на достойную поддержку больных детей, это не секрет. Мы – частная организация, и мы существуем на деньги спонсоров, поскольку зарабатывать нам не на чем. Мы готовы оказывать услуги на коммерческой основе, но те, кто может произвести полную оплату, предпочитают получать лечение за рубежом. Семьи наших маленьких пациентов – люди среднего и небольшого достатка, и мы оказываем им услуги или за чисто символическую плату, или вообще безвозмездно. У нас совсем крошечный стационар, всего десять коек, и еще пятнадцать коек дневного стационара. Основная масса пациентов – почти пятьсот человек – обслуживается выездными бригадами на дому. Сотрудники хосписа – энтузиасты, преданные своему делу, и если на счету нет денег, мы все работаем бесплатно, в ожидании, когда деньги поступят. Но если на счету нет денег, то мы не можем покупать препараты и медицинскую аппаратуру, а больные не могут ждать, пока поступят средства. Поэтому нам так необходима помощь спонсоров, и мы горячо благодарим издательство «Матадор» за то, что они придумали и организовали сегодняшний благотворительный аукцион. Полагаю, представитель издательства может поведать вам немало интересного о том, как родилась эта инициатива и с какими трудностями они столкнулись, пока придумывали и разрабатывали план мероприятия. Здесь присутствует руководитель маркетинговой службы издательства, от которого лично я в свое время узнала много нового и неожиданного о том, как протекала работа над проектом.
Выражение лица у Волохиной при этом было такое, что Петр ни на секунду не усомнился: человеку из издательства действительно есть что рассказать журналистам, чтобы удовлетворить их жажду «горяченького и вкусненького».
«Какая молодец! – восхищенно подумал он. – Просто умница! Не грубила, не хамила, не отводила вопросы, честно ответила на каждый, но при этом максимально кратко и без эмоций. И пресса довольна, и времени потеряно немного. А потом ловко переключила внимание на другого».
Он слушал вопросы и ответы и прикидывал: поучаствовать или воздержаться? С одной стороны, можно было бы набрать информации и сделать неплохой материальчик, особенно если сравнить с ситуацией в его родном городе, но с другой стороны, тема не согласована с редакцией, заказа нет, и вообще, он в отпуске и задачи на ближайший месяц стоят перед ним совершенно другие. С недавних пор Петр Кравченко понял, что журналистика – это не для него. Да, у него хорошо получается эта работа, его хвалят и даже поощряют, но… Душу не греет. Он хочет стать писателем, и не таким, как Владимир Климм, заштатным, которого никто не знает, кроме кучки подростков, а настоящим, известным, завоевавшим широчайшую популярность. Он не хочет проводить журналистские расследования, опираясь на факты, как того требует его нынешняя профессия, он хочет сочинять романы-притчи с элементами фэнтези, писать что-то похожее на прозу Хорхе Букая, но не коротенькое, малоформатное, а большое и красочное. У него, Петра, уже есть в голове идея первого романа, и он горит желанием и нетерпением взяться за него. Однако рост популярности чего бы то ни было всегда стоит на законах распространения информации, и один из них, чуть ли не самый главный, – закон волшебного первого пинка. Если ударить по мячу, лежащему на земле, конечная точка траектории будет в одном месте, а если с точно такой же силой послать в полет мяч, лежащий в ямке, далеко ли он улетит? А вот если мяч изначально находится на высоте, то место его приземления окажется… Ух! Даже страшно подумать, где он может оказаться. Но в любом случае понятно, что у мяча в ямке перспективы намного хуже, чем у мяча, брошенного вперед с высоты. Для Пети Кравченко сия аллегория означала только одно: чтобы прославиться с первой же книги, нужно быть «известным журналистом», стоящим на высоте, а не «новым никому не известным автором из темной ямки». И флешка с материалами умершей подруги несла в себе в этом смысле огромный потенциал. Раскопать старое дело, разоблачить взяточников и коррупционеров, эдаких беспредельщиков от правосудия, которые за двадцать лет наверняка достигли немалых успехов, завоевали крепкие позиции и заработали огромные деньги. Какой красивый можно будет сделать материал! Какой раздуть скандал! А если удастся при этом освободить из тюрьмы невиновного – то вообще супер! О нем, Петре Кравченко, заговорит вся страна, а то и все русское зарубежье. И вот тут-то, на самом пике известности, он и выдаст свой первый роман. Тогда популярность ему обеспечена на долгие годы. Его уже не забудут. Надо будет только псевдоним придумать покрасивее, чтобы и у нас звучал, и за границей. Вот Владимир Юрьевич удачно придумал, «Климм», хотя на самом деле он Климанов, и звучит по-европейски, и корень настоящей фамилии сохранен. Петр тоже что-нибудь такое изобретет. К примеру, «Питер Крафт». Или «Крофт». Разве плохо? Книги Владимира Юрьевича ни на один иностранный язык не переведены, никому он не интересен за пределами нашей страны, и зачем ему такой красивый звучный псевдоним? Наверное, тоже на мировую славу надеялся, да просчитался. Нельзя было приходить в литературу с низкой позиции обыкновенного чиновника, из ямки мяч далеко не улетит. Петр все сделает по уму, из дела об убийстве семьи Даниловых смастерит настоящую бомбу, которая выполнит роль вышки.
Он так увлекся любимыми мечтами, что перестал слушать вопросы и ответы и опомнился, когда участники пресс-конференции начали расходиться. Правда, вопросов оказалось не так много, и после оживления, вызванного интересом к Екатерине Волохиной, все снова потекло вяло и скучно. «Благотворительность никому не интересна, – думал Петр, идя по проходу к выходу из зала. – Всем интересны скандалы с участием публичных персон. И чужое горе тоже никому не интересно, если это не горе твоего знакомого или все тех же публичных людей. Организаторы дали маху, плохо сработали, им нужно было пригласить на „прессуху“ какого-нибудь известного актера или шоумена, потерявшего маленького ребенка, а в идеале – чтобы этот ребенок скончался в хосписе. Тогда журналистов пришло бы раз в пять больше и активность была бы выше. Почему не догадались? Хорошо еще, что та ушлая девица хоть что-то предварительно разузнала про Волохину, ее вопросы внесли оживление, дали пищу для публикаций. А без этого вообще можно было бы считать, что „прессуха“ провалилась».
