– Ого! – с улыбкой воскликнула Лана.
После того как она вышла из ванной, неприятное ощущение развеялось. «Показалось», – решила она. Переизбыток коктейлей, ничего более.
Денис оглянулся.
– Да у тебя тут целый пир, – продолжила она. И, посмотрев на вино, добавила: – И с выбором напитка ты справился на пять.
Она подошла и легонько поцеловала его в губы. Захотелось поцеловать гораздо сильнее, но распаляться сейчас не стоило. Сначала нужно было утолить любопытство.
– Как чайник?
Денис кивнул в сторону газовой плиты:
– Сейчас закипит.
– Клево! Тогда неси письма.
Он встал, с сомнением посмотрел на нее и двинулся из кухни. Вода в металлическом чайнике уже начинала закипать, судя по легкому посвистыванию, доносящемуся изнутри сосуда. Лана оглядела кухню. Все чисто и аккуратно: никакой посуды в раковине, никаких пятен на столешнице, но все же явно не хватало женской руки. И складывалось впечатление, что если бы она пришла к Денису неожиданно, то увидела бы тут совершенно другую картину. Она присела на табуретку.
Денис все не шел, и Лана уже хотела позвать его, но тут он появился и сел напротив нее. Она заметила, что он пытался вести себя непринужденно, но глаза выдавали волнение. Лана и сама начинала нервничать. Как ни крути, а эта история с письмами попахивала какой-то «нелегальщиной» – не обязательно чем-то серьезным, но однозначно неприятным. И естественно, что при столкновении с подобными вещами человеку свойственно нервничать. Тут же вспомнилось то ощущение в ванной. Ощущение, что кто-то смотрит на нее.
Денис положил на стол два конверта. Рука сильно дрожала. Лана подняла на него взгляд. Волнение на его лице постепенно перерастало в испуг. Он теперь даже казался совершенно трезвым.
«Да что же ты так волнуешься? – подумала Лана, – Никто же не узнает!» Однако сама чувствовала, как ей передается страх Дениса.
Вслух она не произнесла ни слова, а просто взяла в руку верхнее письмо. «AMS» – Лана никогда о такой компании не слышала. В нижнем правом углу значилось – Сергеевой Анне Викторовне, под адресом – 15.56. Второе письмо выглядело точно так же, но адресатом был записан Сажин Олег Сергеевич, а после указания дома вместо номера квартиры стояла пометка «Детская площадка». И чуть ниже – 19.21. Денис говорил, что на конвертах есть время доставки письма. Но как, откуда этот Анкудинов знал, где будет человек в момент передачи?
«Бред какой-то», – решила Лана. Или не бред, если предположить, что все эти люди: и отправитель Анкудинов, и получатели, указанные на конвертах, – находились в сговоре и с помощью Дениса обменивались какими-то документами, заранее зная время и место. Но вот только не ясно, зачем в этой схеме было нужно лишнее звено – курьер. Четыре письма в неделю – не так много, чтобы вовлекать в преступную деятельность человека со стороны. Одни вопросы, а ответ – в этих конвертах. По крайней мере, она на это надеялась.
– Мы так и будем тут сидеть? – раздался голос Дениса.
Лана и не заметила, что сидит, уставившись на надпись «AMS». Она улыбнулась и подняла взгляд. При виде лица Дениса улыбка моментально исчезла. Он побледнел. Челюсть ходила ходуном, а в глазах читался нарастающий ужас.
– Денис, ты в порядке?
– Я… я… да… нет… Что-то я себя хреново чувствую… Может, перенесем на потом наши игры в частных детективов?
Лана уже готова была согласиться с этим предложением, но внутренний голос тихо забормотал: «Давай вскроем… давай вскроем… никто же не узнает… никто не узнает». Черт возьми, не так часто случалось что-нибудь захватывающее, и отказываться от такого шанса она не собиралась.
– Мы быстренько, Денис, откроем и тут же закроем.
Лана решила не затягивать решение вопроса – ей не очень нравилось то, что происходит с Денисом, и чем раньше они откроют конверт, тем лучше. Она встала и повернулась к чайнику: пар валил прозрачно-белыми облачками из ободранного носика и из-под вибрирующей крышки. Письмо она аккуратно, чтобы не помять, держала в правой руке. Денис за спиной не издавал ни единого звука. Лана даже не слышала его дыхания, хотя, скорее всего, этому мешал шумящий чайник. Она медленно, стараясь не обжечься, потянула руку к пару. Важно было не передержать конверт, иначе бумага размякнет, и любому мало-мальски соображающему получателю станет ясно, что письмо вскрывалось. Удивительно, но на секунду ей показалось, что рукам что-то мешает двигаться, словно все происходило под водой. Приложив усилие, Лана преодолела непонятное сопротивление и остановила конверт в пятнадцати сантиметрах над горлышком.
Лане пришла в голову интересная догадка: «Денис что-то мне недоговорил, именно из-за этого он и выглядит…» Затем истошный крик, от которого моментально заложило уши, прервал незаконченную мысль. Она резко развернулась на сто восемьдесят градусов. Письмо выпало из ослабшей руки и шлепнулось на пол.
Денис странным образом выгнул спину дугой. Он походил на танцора, выделывающего какое-то сложное па. Пальцы вцепились в виски. Лана не видела его лица, но она отчетливо разглядела ногти больших пальцев, впившиеся в кожу возле ушей. Из-под пальцев виднелись алые мазки крови. Из-за сведенных вместе локтей раздавался уже не крик, а вой. Выгнувшееся тело долгий миг оставалось недвижимым, а потом ноги словно лишились костей, и Денис камнем рухнул на пол. Руки разлетелись в стороны, и Лана, наконец, увидела его лицо. Маска агонии исказила черты до неузнаваемости: глаза вылезали из орбит, губы натянулись, обнажив зубы, жилы на шее напряглись, словно тросы. Создавалось впечатление, что неведомая сила натянула лицо назад. Ногти снова закопались в виски.
Ступор наконец спал, и Лана рванула к Денису. Она кричала. В голове у нее возник отчетливый образ: мать лежит на полу, вот так же закрыв лицо руками, из-под пальцев сочится кровь. Рядом валяется кухонный нож, раскрашенный в красный. Отец только что ушел из дома, оставив глубокую память о себе на щеке матери. Он больше не вернется. Потом будут заявление в милицию, бесплодные поиски. Но сейчас почти все хорошо, нужно только успокоить маму.
Лана рухнула на колени возле извивающегося Дениса и схватила его за руки:
– Что случилось?! Денис! Что случилось?! Ответь мне! Что случилось?! Что случилось?!
Не зная, как помочь, она трясла его за руки и без передышки выкрикивала:
– Ответь мне! Что случилось?! Ответь мне!
Конвульсии пропали так же неожиданно, как и появились. Секунду назад Денис бился в припадке на полу, и вот он уже растянулся на спине: спокойный, расслабленный. Только пальцы все еще впивались в виски. Лана, всхлипывая, попробовала отцепить скрюченные пальцы от головы Дениса. Это удалось не сразу, но она все же смогла оттянуть напряженные кисти. Он лежал с закрытыми глазами, прерывисто дыша ртом. Из-под век появились две слезинки. Одна из них попала на полоску крови на щеке. Лана зачарованно смотрела, как капелька крови слегка обесцветилась, разбавленная слезой. Через несколько секунд она перевела взгляд. Чуть дальше правой скулы остался отчетливый полукруглый след от ногтя. Он был наполнен кровью, словно ров водой.
