Егор это никак не прокомментировал. А медиум достал из сумки флягу с водой, свинтил крышку, сделал несколько глотков, вытер губы рукавом плаща и сказал:
– Когда я только начинал ходить в Оптину, у меня был учитель. Звали его Иван Комиссаров, но мы, медиумы, называли его просто Комиссар. Ему было лет шестьдесят, но оружие в руках он держал крепко, а голова у него варила покруче, чем у самых умных эволоидов. Он научил нас понимать Оптину. Научил прислушиваться к «голосу» Оптины и принимать верные решения. Кроме того, он показал, как обходить ловушки, рассказал нам про тварей, которые обитают в Оптине. В общем, научил всему, что умел сам.
– Откуда он это знал? – спросил Волчок.
Геер убрал фляжку в сумку и ответил:
– Считается, что он был первым добытчиком. Он ходил в Оптину десятки раз и всегда возвращался живым и невредимым, хотя не был медиумом. У Комиссара были два правила, которым он всегда следовал. Первое – если решил драться, то первый удар должен быть самым сильным, потому что второго может не быть. Второе – если ты один, а врагов много, выбирай для нападения самого сильного из них. Вырубишь его – остальные разбегутся сами.
– Вряд ли эти правила применимы в борьбе с эволоидами, – заметил Волчок.
Геер усмехнулся:
– Если не помогут эти, люди придумают другие.
Застегнув сумку, медиум нагнулся и помассировал левую щиколотку. Потом посмотрел на Егора и сказал:
– Пора отправляться в плавание. Ты готов?
– Всегда готов, – ответил тот. – Вот только не понимаю, на чем мы будем форсировать реку?
– А я тебе не говорил?
Егор покачал головой:
– Нет.
Медиум прищурил глаза, цвет которых был неуловим, и с лукавой ухмылкой произнес:
– Тебя это удивит. – Потом поднялся со скамейки, поправил на плече сумку и добавил: – Осталось недолго. Пересечем реку, а там рукой подать.
Метрах в двадцати от каменного парапета Геер вдруг остановился и, положив руку на плечо Егора, выдохнул:
– Опасность!
Егор встал как вкопанный и быстро оглядел берег, внутренне готовый к любому, даже самому жуткому, зрелищу. Но берег и река были чисты. В воздухе стояла тишина, и ничто не предвещало беды.
– Что здесь опасного? – тихо спросил Егор. – Я ничего не вижу.
– Силовые червоточины, – так же тихо отозвался Геер. – Мы называем их «схлопуны».
Волчок снова внимательно огляделся, однако и на этот раз не увидел ничего странного.
– Где они? Я ничего не вижу.
– Один – прямо перед нами.
Егор уставился в пространство перед собой. Он вглядывался не меньше десяти секунд, прежде чем понял, о чем говорил медиум. Метрах в пяти от него, у гранитного поребрика, подрагивал в воздухе легкий, почти неразличимый контур, похожий на вуаль, сделанную из невесомой и прозрачной ткани. Контур напоминал неровный круг, а размером был примерно раза в полтора больше среднего человека.
– Ну? – спросил Геер. – Теперь видишь?
– Теперь вижу, – ответил Волчок. – Потом скосил глаза на медиума и спросил: – Чем он для нас опасен?
Геер, не отвечая, расстегнул сумку, вытащил небольшой хлебный сухарь, слегка подбросил его на ладони, а потом несильно размахнулся и швырнул в призрачный контур.
Стоило сухарю коснуться «вуали», как что-то громко хлопнуло, и сухарь рассыпался в пыль, но тут же эта пыль завертелась маленьким смерчем и исчезла, будто кто-то стремительно втянул ее в себя.
– Ну, как? – тихо, почти шепотом, спросил Геер. – Впечатляет?
– Да уж… – в тон ему отозвался Волчок. – Эта тварь жрет все подряд?
Медиум качнул головой:
– Нет. Только бело?к. Животный, растительный, синтезированный – любой. Однако животный белок этим тварям нравится больше.
Некоторое время Волчок разглядывал колеблющуюся «вуаль», потом вздохнул и сказал:
– Одно хорошо – несмотря на отличную маскировку, этих тварей все-таки видно.
– Не хотел бы тебя разочаровывать, но это не так, – отозвался Геер. – Схлопун, которого ты видишь, стар и болен. Рядом с ним еще трое. Эти трое молодые, сильные и, судя по всему, вполне здоровые.
Егор вглядывался в воздух до рези в глазах. Было мгновение, когда ему показалось, будто он действительно что-то разглядел. Какую-то неявную и неясную вибрацию воздуха.
– Кажется, я их вижу, – хрипло прошептал Волчок.
– Это невозможно, – возразил Геер. – Они давно переместились и теперь стоят у нас за спинами.
Егору снова показалось, что он что-то чувствует. Прохладу, похожую на дуновение легкого сквозняка, дующего из оконной щели. Поежившись, он спросил:
– Почему они до сих пор на нас не напали?
– Потому что не могут. Схлопуны – пришельцы из другой Вселенной. Представь себе разлившуюся реку. Эта река затопила берег, образовав на нем множество маленьких озер и луж, и в этих озерах-лужах кишат рыбы. Река – это другая Вселенная, вторгшаяся в наш мир. Однако кое-где между озерцами и лужами сохранились разрозненные участки сухой почвы, на которых рыбам по-прежнему нет жизни.
– И мы стоим на таком участке?
– Да, – кивнул Геер.
Волчок осторожно повернул голову и глянул себе за спину.
– Они нас видят?
– Вряд ли. Но они знают, что мы рядом.
Егор сдвинул брови.
– Как же мы доберемся до реки? – хмуро спросил он.
– Перебежками, – ответил Геер. – От одного «сухого участка» до другого.
– А как нам выяснить, где находятся эти «сухие участки»?
– Я их чувствую. – Геер помолчал, потом сказал: – Такую большую жертву, как человек, схлопун переваривает в течение трех часов, так что умирает человек не сразу.
Егор криво усмехнулся:
– Спасибо за информацию.
– Я сказал это, чтобы ты представлял себе масштаб опасности.
– Я понимаю.
– Иди за мной след в след. Если крикну: «Беги!» – со всех ног несись к реке.
– И что мне делать там?
– Прыгай в реку.
– А это не опасно?
– Когда Москва-река такая, как сейчас, – нет. Ты готов?
Егор кивнул:
– Да.
– Тогда пошли.
Медиум осторожно двинулся вперед, и Егор, выждав несколько секунд, последовал за ним, стараясь наступать в точности на те участки асфальта, где только что была нога Геера.
До каменного парапета оставалось всего несколько шагов, когда медиум вдруг крикнул:
