– Я уж точно не думал, – подтвердил Быков, вынув изо рта измочаленную зубочистку. И добавил для пущей вескости: – И на старуху бывает проруха.
Егор, глядя Юле в глаза, протянул руку и накрыл ладонью подрагивающие пальцы девушки.
– Ты должна мне поверить, Юля. Потому что если ты мне не поверишь, то… я вообще не знаю, что мне делать дальше.
Несколько секунд девушка молчала, а затем искоса посмотрела не Волчка и сказала:
– Можно тебя спросить?
– Спрашивай.
– Что ты чувствуешь, когда превращаешься в волка?
– Я будто умираю и возрождаюсь вновь, только в другом облике. Я становлюсь другим. Это – как вырваться из тюрьмы на свободу. Когда я становлюсь вервольфом, я обретаю абсолютную уверенность в себе. И больше нет никакого страха. А ощущения такие, будто в руках моих столько силы, что я могу перевернуть мир.
– Хотела бы я это испытать.
Волчок посмотрел на Юлю удивленно.
– Ты серьезно?
Она нахмурилась и покачала головой:
– Нет.
Егор вздохнул с облегчением.
– Не шути так, – с улыбкой сказал он. – Мы, оборотни, простодушный народ, все принимаем на веру.
– И еще у вас очень добрый нрав, – добавила Юля иронично. – Кстати… – Она взглянула на Быкова. – Теперь я понимаю, почему твое лицо мне так знакомо. Ты работаешь в охране «Нанокома», верно?
– Верно, – кивнул Быков. – Мы пару раз встречались в холле.
Юля взяла пустую чашку, заглянула в нее, потом неуклюже поставила ее на блюдце, посмотрела на Волчка и спросила:
– Что я должна сделать?
3
– Первая Лаборатория «Нанокома» находится в «Газовом доме» на юго-западе столицы, – сказала Юля. – В подвальном помещении, на глубине трех этажей.
– Мы сможем туда проникнуть?
– Думаю, да. На верхних этажах сейчас идет ремонт. Строители должны успеть к началу следующего месяца, поэтому торопятся. А когда в здании ремонт и спешка – суеты и несостыковок не избежать. Этим можно воспользоваться. У кого-нибудь из вас есть карандаш или ручка?
Быков сунул руку во внутренний карман пиджака и достал серебристый «Паркер» с рекламой какого-то издательства. Протянул Юле. Она взяла «Паркер», вынула из вазочки салфетку и разложила ее на столе.
– Вот, смотрите… – Она быстро набросала на салфетке план третьего уровня подвального помещения. Затем ткнула авторучкой в левую сторону рисунка и сказала: – Это находится здесь, в кабинете Чубарова. Думаю, там все. Основные данные по всем трем исследовательским проектам, краткие сведения по самым последним результатам, включая копии текущих отчетов и так далее.
– Лабораторию охраняют? – осведомился Быков.
Юля посмотрела на толстяка насмешливым взглядом.
– Ты же вроде работаешь в охране.
– У меня нет допуска в подвальные помещения, – неохотно признался Быков. – Я как швейцар – дальше холла меня обычно не пускают. Так что скажешь об охране? Много ее там?
Юля кивнула:
– Да. Но… – Она запнулась, а потом договорила, с трудом подбирая слова: – …Охраняют лабораторию не только люди.
– Что это значит? – не понял Волчок.
Юля пару секунд размышляла, а затем спросила:
– Вы что-нибудь слышали про квантовые миражи?
– Нет, – одновременно ответили Егор и Быков.
– Это что-то вроде… голограмм. В «Нанокоме» их называют нанотени.
– Ясно. – Быков облегченно вздохнул. – Ну, теней-то нам точно бояться не стоит.
– Ошибаешься, здоровяк, – заявила Юля серьезным голосом, исключающим даже намек на шутку. – По виду нанотени – обычные голограммы, однако созданы они не из фотонов света, а из наночастиц, парящих в облаке-дисперсанте. Миллионы нанороботов, удерживаемых вместе силовым полем.
– И что это значит? – недоуменно спросил Быков. – Чем они так опасны, эти нанотени?
– Если нанотень ударит тебя кулаком в лицо – то разобьет его в кровь, – объяснила Юля. – А если нажмет пальцем на спусковой крючок пистолета – пистолет выстрелит. Как видишь, от обычной голограммы эти создания отличаются довольно сильно.
– Голографические воины, которые умеют нажимать на спусковой крючок? – Волчок хмыкнул. – Я не знал, что в вашем времени существуют такие технологии.
– Разработка подобных штуковин не предается огласке. В газетах ты о них не прочтешь и по телевизору не услышишь. По крайней мере, до новой глобальной войны, если таковая начнется.
– И сколько там этих нанотеней? – уточнил Быков.
– Точно не знаю. Но думаю, около двадцати. По силовым характеристикам они превосходят среднего человека, но насколько именно… – Юля пожала плечами: – Это мне неизвестно.
Быков швырнул в пепельницу изжеванную зубочистку и в сердцах проговорил:
– Понаизобретали на нашу голову. Делать вам там больше нечего.
– Нам? – вскинула Юля ломкую бровь. – Ты говоришь про меня?
– И про тебя тоже, – сердито сказал толстяк. – Ты ведь работаешь на Чубарова, помогая воплотить в жизнь его дьявольские планы. В том, что Земля слетит с катушек, будет и твоя вина.
– Ты тоже на него работаешь, – напомнила Юля.
Быков усмехнулся:
– Точно. Открываю перед ним дверь. В моей-то работе и кроется корень всех будущих бед!
– Федор, кончай доставать девушку, – сухо проронил Волчок.
– А кто тут кого достает? Я просто констатирую факты.
Юля несколько секунд смотрела на толстяка в упор, затем перевела взгляд на Егора и сказала:
– У меня есть электронный ключ. Я могу проникнуть в Первую Лабораторию. Но на личном сейфе Чубарова установлены два кодовых замка. Не зная коды, мы не сможем их открыть. Кстати, предупреждаю на всякий случай: сейф этот – антивзрывной. Даже если здание рухнет, он останется целым и невредимым. Вместе со всей хранящейся в нем информацией.
Егор задумчиво побарабанил по столу пальцами, затем прищурил золотисто-карие глаза и осведомился:
– Сегодня у Чубарова выходной, верно?
– Да. В субботу он устраивает себе отдых. Отсыпается за всю неделю, приводит в порядок личные дела.
– Хорошее правило, – одобрил Волчок. – А как он относится к визитерам? Предполагаю, что не очень?
– Правильно предполагаешь. В этот день он никого не принимает. Даже по телефону ему звонят лишь в экстренных случаях. Это правило известно всем, с кем он общается.
– Значит, проникнуть к нему в дом возможности нет?
Юля повертела в пальцах чашку и вымолвила с легкой усмешкой:
