Усевшись в кресло, он разлил вино по фужерам. Свет настольной лампы играл гранями хрустального бокала и оживлял бесстрастные черты профессора Терехова.
– Все дело в трубке, которую ты доставил.
– Да, вы говорили, что ее новые свойства как-то связаны с потоком фотонов. Но я толком не понял, что это означает?
– Все просто. – Профессор достал из кармана халата курительную трубку с золотым мундштуком и костяной чашей, сделанной в виде головы дьявола. – Встроенная в оптическую систему, которую я изобрел, трубка позволяет замедлить лазерные лучи, пропущенные сквозь специальные кристаллы, закольцовывает их и заставляет вращаться. Энергия вращающихся лазерных лучей способна деформировать пространство в световом кольце таким образом, что силы гравитации…
– Профессор! – осадил его Волчок.
Терехов на мгновение замолчал, потом кивнул и сказал:
– Да, прости. В общем, с помощью этой трубки мы создадим что-то вроде… лазерной ловушки. А в нашем случае – что-то вроде «почтового ящика», и все, что попадает внутрь этого ящика, может перемещаться во времени куда угодно – хоть в прошлое, хоть в будущее.
– Таким образом…
– Таким образом, тебе достаточно добыть предмет и положить его в этот ящик, который существует как бы вне времени, а точнее – во всех временах сразу.
– Что-то вроде пневматической почты?
– Ну, если эта метафора поможет тебе осмыслить мои слова, то почему бы нет?
Егор обдумал слова профессора и заявил:
– Что ж, общий принцип я понял.
Терехов облегченно вздохнул:
– Слава богу. Я уж думал, что придется объяснять заново. А я, ты знаешь, не большой мастер превращать сложное в простое. Мне привычнее все усложнять.
– И вы уверены, что это сработает?
– На все сто.
– Гм… А как насчет человека? Что, если в вашу лазерную ловушку поместить живого человека? Можно будет перемещать его во времени так же, как вещь?
Профессор усмехнулся:
– Ты зришь в корень, дружок. Теоретически это возможно. Но нужен источник энергии, равного которому на Земле пока не существует. «Костяной дьявол» и «Метаокуляры» способны генерировать энергию при определенных условиях. Однако этой энергии хватит только на то, чтобы переместить во времени маленький предмет. Максимум – четыреста двадцать граммов.
Егор помолчал, обдумывая услышанное, потом уточнил:
– Эту идею подсказал вам брат?
Оба, и профессор, и Егор, покосились на старенький ламповый радиоприемник «Рассвет» с маленьким циферблатом на панели.
– За последние месяцы он дважды выходил на связь. Но полноценным контактом это считать нельзя. Из-за сильных помех я почти не слышу, что он говорит. Однако идею с трубкой подсказал мне он. Ты чего улыбаешься?
– Вы беседуете с братом, который переместился в другое измерение, и делаете это с помощью старенького приемника. Если бы кто-нибудь слышал нас со стороны, он бы подумал, что мы сумасшедшие.
– С этим не поспоришь, – весело произнес Терехов.
Егор и профессор посмотрели друг на друга и вдруг рассмеялись.
– Знаешь, – все еще посмеиваясь, заговорил профессор, – из структуры, в которой я работал в советские годы, меня выгнали за то, что я тратил рабочее время на свои нужды. И не только время. Меня уличили в разбазаривании государственных средств. По тем временам это было очень серьезное обвинение.
Егор внимательно смотрел на морщинистое лицо профессора.
– Сколько вам дали? – тихо спросил Волчок.
– Пятнадцать лет.
Волчок присвистнул.
– Я отсидел только семь, – добавил Терехов. – Освободили по амнистии и даже хотели восстановить в должности, но я сказался недееспособным и убедил их, что я болен.
Профессор достал из кармана своего роскошного восточного халата жестянку с табаком.
– Если бы не тюрьма, я бы попытался вызволить Александра гораздо раньше, – сказал он, набивая табаком «Костяного дьявола». – Но я и в тюремных застенках не терял времени даром. Формулы, догадки, выводы – все это хранилось здесь. – Профессор легонько постучал себе по виску согнутым пальцем. – Они ограничили в передвижении мое тело, но опутать силками мой разум – не в их власти.
Профессор утрамбовал табак пальцем и сунул мундштук трубки в рот. Егор смотрел на него изумленно.
– Профессор, что вы собираетесь делать?
– Курить. А что?
– Но ведь это теперь не просто трубка.
Терехов вынул «Костяного дьявола» изо рта, посмотрел на Егора и пожал плечами:
– Трубка приобрела кое-какие новые свойства, но все же она остается трубкой. Я просто использую ее по прямому назначению.
И он снова сжал мундштук зубами. Егор подождал, пока Терехов закурит, после чего осведомился:
– Когда начнем?
– Чем быстрее, тем лучше, – ответил профессор и пыхнул сизым, ароматным дымом.
– Надо как-то подготовиться?
– Ты попадешь в две тысячи семьдесят второй год, Егор. А к будущему невозможно подготовиться, поскольку мы не знаем, что нас ожидает впереди.
На лице Волчка отобразилось сомнение.
– А что, если там сейчас идет ядерная война?
Терехов, потягивая трубку, усмехнулся:
– Ты хочешь составить завещание?
– Очень смешно, – хмыкнул Егор.
– Прости за дурацкую шутку. Но мы действительно никак не можем подготовиться. Да это и не нужно. Когда ты окажешься в теле своего потомка, его память подскажет тебе, что делать дальше. Так же, как это было в прошлый раз, когда ты попал в Средневековье.
– Логично, – согласился Волчок. – А если у меня нет никаких потомков? В чье тело переместится мой разум в этом случае?
– Ни в чье. В этом случае перемещение просто не состоится.
Волчок нахмурился и обдумал слова профессора.
– Что ж, – сказал он после паузы, – пожалуй, я готов рискнуть.
Профессор вынул изо рта трубку, взялся за свой фужер и залпом допил вино. Потом почмокал губами, вновь взглянул на Егора и спросил:
– Тогда начнем?
Лицо Волчка вытянулось от удивления.
– Прямо сейчас?
Профессор дернул худым плечом:
– А чего тянуть? Машина готова к работе. Ты, насколько я могу судить, тоже. Вы оба готовы.
– Что я должен добыть?
– Часы «Командирские». Они были на руке моего брата в тот момент, когда он исчез.
– И вы уверены, что я их найду?
– Все будет так же, как было с трубкой, Егор. Квантовый навигатор вычислит точку максимального сближения. Ту точку, где ваши траектории неминуемо должны будут пересечься.
