— Я сейчас чайник поставлю. А может, покушаете с дороги?
— Нет-нет, ни о чем не беспокойтесь, — замахал руками Плятт с преувеличенной сердечностью. — Не хотим вас обременять. Да и дело прежде всего.
Сергей протянул ему часы в папке-файле.
— Вы думаете, это те самые? — разглядывая их, спросил Плятт.
— Похожи, — ответила я как можно спокойнее.
— Часы Анастасии достались от бабушки, и она с удовольствием их носила. Так ее мать сказала. Часы, как видите, старые, уже антиквариат. И, по-вашему, положил их на крыльцо Юрис. Тот самый слабоумный, если не ошибаюсь? Который болтался в вечер убийства рядом с вашим хутором?
— И мог натолкнуться на труп девушки и снять часы.
— Ага, вместо того чтобы на помощь позвать, — подал голос один из сопровождавших Плятта.
— Как верно заметил Олег Сергеевич, он слабоумный. Трудно ожидать от него разумного поведения. Вполне возможно, он и не понял, что с девушкой, она лежала лицом вниз.
— Не понял, но часы забрал?
— Они ему понравились. Он в магазине точно так же берет шоколад. И не понимает, почему продавщицы сердятся.
— Такое впечатление, что вы заранее Юриса оправдываете, — ласково улыбнулся Плятт, но меня эта улыбка, скорее, насторожила.
— Я боюсь, что вы убийство на него свалите, — сказала я.
— Анна Викторовна, — скривился Олег Сергеевич, — как не совестно, ей-богу. Вы что, дурацких сериалов насмотрелись? Мы здесь затем, чтобы найти убийцу. Настоящего убийцу.
— Отлично. Значит, я могу быть спокойна.
Прибывшие смотрели с сомнением, должно быть, заподозрив иронию.
— Что ж, — помедлив, сказал Плятт. — Для начала установим, имеют ли часы отношение к убитой Терентьевой. Навестим ее мать.
— Она еще два дня назад в город уехала, — сообщил Звягинцев.
— Кстати, — повернулся к нему Плятт, — Мы бы хотели воспользоваться вашим кабинетом. Будет у нас что-то вроде штаба.
— Пожалуйста, — пожал Сергей плечами.
Рабочее место Звягинцева находилось в клубе, вход в его кабинет с улицы, дверь была снабжена соответствующей табличкой.
Вскоре мы покинули дом, Плятт в одиночестве отправился к Терентьевой, предварительно ей позвонив. Мы пошли к клубу, спиной чувствуя направленные на нас взгляды. Сограждане, встреченные на улице, оглядывались и смотрели нам вслед без всякого намека на симпатию. Я была уверена, из каждого дома за нами сейчас наблюдают, хотя ни на одном окне тюлевая занавеска не дрогнула. В общем, шли мы точно сквозь строй.
В ожидании вестей от Плятта его коллеги «обживали» кабинет Сергея. Устроились за столом друг напротив друга, самому Звягинцеву пришлось сесть на стуле возле окна. Я облюбовала потертый диван, который участковый наверняка приволок из дома. Прибывшие тихо переговаривались между собой, на нас вроде бы внимания не обращали. Звягинцев хмурился и смотрел в окно.
Наконец у одного из мужчин зазвонил мобильный. Он ответил, выслушал собеседника, сказал:
— Понятно, — и повернулся ко мне: — Анна Викторовна, расскажите подробно, где, когда и при каких обстоятельствах вы обнаружили часы.
Он потянулся к кожаной папке, с которой приехал, а я спросила:
— Значит, часы те самые?
Мужчина молча кивнул. Сергей поспешно отвернулся, стиснув зубы.
К моменту, когда я закончила отвечать на вопросы, появился Плятт. Сел рядом со мной на диван, взглянул с отеческой улыбкой, которая ему шла так же, как мне заячьи уши, то есть в силу возраста уж точно была, мягко говоря, неуместной, и спросил:
— Значит, вы считаете, это Юрис? И где он сейчас, по-вашему?
— Понятия не имею. Я полдня его ищу, никто, похоже, парня не видел.
— Странно, вы не находите?
— Скорее беспокойно. Ему уже пора бы появиться.
Плятт покивал, убрав дурацкую улыбочку.
— Я зашел к его матери. У вас с ней какие-то проблемы?
— У меня с ней? — усмехнулась я. — Последние двадцать лет мы виделись разве что раз в год.
— Странно. У меня создалось впечатление… в общем, отзывалась она о вас очень эмоционально. И не лучшим образом.
— Не удивительно. Она считает, что я на ее сына полицию натравила. Наверняка боится, что вы убийство на Юриса повесите.
— Опять вы за свое, — попенял он.
— Я отвечаю на ваш вопрос по поводу ее эмоциональности. То, что Юриса нигде нет, меня беспокоит. Он привык слоняться по округе, но появиться ему уже пора. Парня надо срочно найти.
— Да-да, — покивал он, но как-то уж очень равнодушно.
— Если у вас вопросов больше нет, я пойду. Вдруг Юрис явится на хутор, решив узнать, как я отнеслась к подарку.
— Если он вдруг появится, позвоните мне, — кивнул Плятт, а я направилась к двери в полной тишине, которая вдруг повисла в комнате.
Звягинцев по-прежнему смотрел в окно, а я вдруг поймала себя на мысли о некой неправильности происходящего, и оставлять Серегу с этой троицей почему-то не хотелось, точно речь шла не о его коллегах, а заклятых врагах.
В общем, я возвращалась на хутор с тяжелым чувством.
В то сумасшедшее лето Серега в меня влюбился, то есть влюбиться его угораздило гораздо раньше, чего он никогда не скрывал. Но то была детская влюбленность, на которую мало кто обращает внимание. И вдруг я сваливаюсь ему на голову вполне себе взрослая, в дорогущих тряпках и прочих атрибутах заграничной жизни, мгновенно став самой популярной девушкой в округе. Он тут же дал понять, что я его подружка, и остальным с этим лучше согласиться. Впрочем, его прав никто не оспаривал. Мы пили из одного стакана, он прикуривал мне сигарету и предупредительно расстилал свою куртку во время наших посиделок у костра, чтобы я могла устроиться с удобствами. Обнимал меня во время хорового исполнения очередного дворового хита и набрасывал мне на плечи все ту же куртку, когда было прохладно. Собственно, на этом все и заканчивалось.
Но именно благодаря Звягинцеву мы с Роландом поняли, что с нами происходит. Как-то после танцев поехали купаться. Оставив мотоциклы, припустились к реке, девчонки с одной стороны кустов, парни с другой, потому что купались нагишом. Потом ребята развели костер, и мы, уже одетые, пили вино из горлышка, толпясь у огня и передавая бутылку по кругу. Потом кто-то предложил вернуться в клуб, моторы взревели, и колонна мотоциклов рванулась к селу. Не знаю, Серега нарочно немного задержался или это получилось случайно, но мы от компании отстали. Он повернулся ко мне и прокричал:
— Хочешь, покажу свое любимое место?
— Хочу! — ответила я.
Свернув на развилке, он поехал вдоль реки, и вскоре мы оказались на высоком склоне, окруженном соснами, а над нами было небо с россыпью звезд. Казалось, стоит протянуть руку и непременно их коснешься.
