Сержант криминальной полиции Макензи, сидя на краю кровати, опустошала пакетик песочного печенья, крошки сыпались на колени; лицо ее было хмурым.
Логан кивнул на смежную с соседним номером стенку.
– Как Мил воспринял это?
– Примерно так же, как если б мы попросили его переплыть Атлантический океан. По все вероятности, миссис Мил не из тех, кто прощает.
– Давай будем оптимистами.
– Ага, будешь тут. Я уже устала от этого Мила. Ноет и ноет. Его ведь никто не заставлял брать взаймы у гангстеров, так ведь? Что заслужил, то и получил.
За окном какой-то старик посыпал парковку песком с гравийной крошкой. Вид у него был, как у театрального злодея.
– К нему намерены применить закон о защите свидетелей?
– А меня это не колышет. – Макензи скомкала пакет и метнула в мусорную корзину; он не долетел и упал на пол. – Я тут заикнулась, что могла бы заняться бумажной работой сверхурочно, так Стил сказала, чтоб я взяла на себя еще и ведение сменных реестров. Мол, это будет хорошей практикой и пригодится, когда меня повысят. – Усмешка. – Да она просто ленивая и бесполезная!
– Ты всегда можешь перейти в другое подразделение.
– И позволить ей одержать надо мной победу? – Бекки надорвала еще один пакетик и отправила печенье в рот. – Макрей, а ты когда-нибудь задумывался о том, почему мы все так обеспокоены относительно Стил?
Каждый день. Каждую минуту. Без преувеличения. Но отвечать он не стал. Оставил Бекки дуться в одиночестве и пошел к Милу.
Мил стоял спиной к телевизору со сложенными на груди руками. Единственный стул в номере занимала Харпер. Нервир присел на подоконник. Они вдвоем продолжали обрабатывать Мила:
– Ваша семья будет в большей безопасности, если вы все соберетесь в одном месте.
Судя по тому, что посреди кровати стоял раскрытый чемодан, а рядом лежали носки, брюки и рубашки, вытащенные из шкафа, они его убедили.
Логан не вмешивался, его мысли были заняты другим. В машине, когда они ехали сюда, выяснилось, что Робертсон передал свое досье Харпер. Непристойные фотографии, эпизоды секс-сессий Шеперда и Мила. На некоторых в углах шариковой ручкой были написаны имена, на других стояли вопросительные знаки. По крайней мере, это доказывало, что сержант криминальной полиции Робертсон не тратил времени впустую. Возможно, это спасет его от пинка ногой в задницу, когда похмелье Стил пройдет. Хотя вряд ли.
Женщины на фотках были разные: блондинки, брюнетки, рыжие… худые и толстые, светлокожие, темнокожие, молодые, средних лет, даже старые. Мил с Шепердом не отличались пристрастием к какому-то определенному типу – им, похоже, нравились те, кто просто соглашался на секс втроем.
Некоторые лица казались знакомыми, что неудивительно: тут не Лондон и не Бирмингем, народу не так много, и все где-нибудь да пересекаются. Кроме того, у многих возникают проблемы с полицией.
Мил покачал головой:
– Я и представить не мог, что все так обернется. – Его голос завибрировал. – Вдруг с ними что-нибудь случится?
– С ними все будет в порядке, Мартин, – подмигнул ему Нервир. – Перед вашим домом дежурит машина. К Кейти и Итану никто не приблизится.
– Но…
– Мартин, вы приняли правильное решение. – Харпер указала на выложенную вокруг чемодана одежду. – Это к лучшему.
Рассматривая фотографии Логан узнал крупную бабищу в гольфах: она обращалась к ним, когда у нее взломали сарай. Некоторых женщин он мог назвать по имени: молодую блондинку, улыбающуюся в камеру в тот момент, когда Шеперд с плотоядным выражением лица шлепал ее по ягодицам; крупная женщина с Y-образным шрамом на верхней губе и черных кружевных трусиках; седовласая леди с татуировкой «Железной девы»
[114] во всю спину… Все они жительницы Банфа, и он с ними не раз пересекался. И да, там была Эгги – соседка Шеперда. Как оказалось, она занималась не только кормлением кота по имени Лучок. Робертсону не надо было особо напрягаться, чтобы установить имена.
Мил:
– Кейти ненавидит меня.
Ну сколько можно…
– Ей необходимо время, чтобы свыкнуться, только и всего. Ну, давайте укладывайтесь, и мы вас подвезем. Договорились?
Он уставился на свои ноги.
– Мне не следовало вам ничего говорить про Мак-Леннана.
Вздох, затем Харпер, сидевшая на стуле, подалась вперед.
– Иногда бывает трудно поступать правильно, Мартин. Тут и риск, и что угодно, но это ничего не меняет – все равно правильный поступок есть правильный поступок. И вы должны его совершить, потому что если вы его не совершите, то все распадется на мелкие части и пострадают все. – Она улыбнулась. – Вы же это понимаете?
Мил кивнул, не отрывая взгляда от туфель:
– Отлично. Ну а теперь укладывайтесь.
45
Логан и Харпер остались в машине, пока Нервир сопровождал Мартина Мила до дверей его дома. Стервятников-репортеров не было, только патрульный автомобиль, припаркованный на перекрестке. Полицейские, сидевшие в нем, делали вид, что бдят во все глаза, как будто до их появления не болтали, не пялились в телефон и не ели чипсы.
Впрочем, нет – они были на службе, и польза от их дежурства, конечно же, была. Рубен послал к нему Ноулса, но вообще-то он не любит просить об одолжениях. В большинстве случаев этот жирный боров предпочитает мстить лично. Минимум – присутствовать на экзекуции и наблюдать за тем, что произойдет дальше. А дальше – свинарник, для него, Логана. И, может, для его близких. У дома, где живут его дети, стоит патрульная машина, но полиция Шотландии не будет держать патрульную машину до бесконечности, рано или поздно пост снимут. А как быть со Стил?
Он прочистил горло.
– Вы имели в виду именно то, что сказали?
Харпер прекратила водить пальцем по экрану своего телефона и посмотрела на него.
– О чем вы?
– О том, что он поступает правильно?
– Конечно. – Она пожала плечами. – Возьмите, к примеру, Освенцим, или Руанду, или Сомали – везде человеческие страдания, и вызваны они тем, что люди поступали неправильно. Они делали вид, что это не имеет к ним никакого отношения. Их заботила лишь собственная персона. Вот так и умирает цивилизация.
Он не ожидал от нее такого ответа.
Мил и Нервир стояли перед дверью. Наконец дверь открылась, и на пороге возникла Кейти Мил; сложенные на груди руки, лицо решительное и грозное. С прошлого воскресенья она казалась постаревшей на десять лет.
Мил поставил чемодан и протянул руки, как будто ожидая объятий.
Она дала ему пощечину.
