– Жена Мила, Кейти. Она пытается ко всем относиться по-доброму. Но теперь это будет нелегко.
Стил достала электронную сигарету и затянулась.
– Ты имеешь в виду, после того, что она узнала о сексуальных пристрастиях ее мужа? Что он трахался с тем мертвым парнем? Ну, не знаю…
Она вылезла из машины и принялась скрести живот.
– Да… это все равно что ехать в одной машине с лабрадором. – Саманта сложила руки на груди. – Чешется, ерзает и возится со своими сиськами.
– Так ты идешь? – Он потянулся за своей курткой.
Нагнувшись, Стил пристальным взглядом осмотрела салон.
– Конечно, иду, – сказала она.
– Правильно. Да. Отлично.
Бросив ключи от машины в карман, Логан направился на ресепшен. Светлое помещение с растениями в горшках, акварелями и большим письменным столом из бука.
Сидевший за столом молодой человек улыбнулся:
– Мистер Макрей, ну как вы сегодня?
– Да пока что я не уверен, Денни.
– Да… ну это понятно. – Он встал. – Вы пока что присаживайтесь, а я приглашу Луиз. Может быть, чашечку кофе или…
– Нет. Благодарю вас.
– Ну, хорошо.
Достав телефон, парень еле слышно стал что-то говорить в трубку; Стил тем временем обследовала помещение, сцепив руки за спиной и щурясь на картины, словно выбившаяся из сил ворона.
Саманта взяла Логана под руку:
– Все будет хорошо.
Он вздохнул.
Стил взяла его под другую руку:
– Ну как ты? Держишься?
– Я ценю твою заботу, но я в полном порядке. – Он отступил чуть в сторону. – Тебе не следует находиться здесь. На тебе висит нераскрытое убийство.
– Ой, да Харпер может трындеть что угодно, но есть вещи более важные. – Она сжала его руку. – Я не могу оставить тебя одного сейчас… сейчас, когда тебе предстоит пройти через все это.
Спина Логана сгорбилась.
– Спасибо тебе.
– Однако советую тебе пока не думать о том, какая я голая.
– Ты не исправима, Роберта. – Он высвободил руку. – Ладно, теперь мне надо…
– Логан, привет. – В приемную вошла женщина. Обесцвеченные кудряшки, окружавшие лоб, делали ее похожей на эльфа; ковбойские сапоги четко печатали шаг. Она вытянула вперед руки, и солнечный свет осветил рукава ее льняной рубашки – теперь она была похожа на ангела. Женщина заключила Логана в объятия. – Ну как ты?
Ну почему каждый считает своим долгом спросить об этом? А как, черт возьми, по их мнению, он должен себя чувствовать?
– Отлично. У меня все отлично, Луиз.
Это прозвучало лучше правдивого ответа: я мертв внутри.
Саманта наклонилась к нему, теплый шепот вошел в его ухо:
– Лжец.
– Теперь вы уверены, что хотите исполнить то, что решили? Помните, никакой спешки.
– Я знаю.
– Понятно. – Луиз погладила его по руке. – Если вам что-либо будет непонятно или в какой-то момент вы решите остановиться, дайте знать. Это не проблема. – Затем она повернулась к Стил. – Вы, должно быть, мать Логана. Он мне столько рассказывал о вас.
Морщины на лбу Стил стали глубже.
– Нет. Я не его матушка. Я его моральная поддержка. И для начала, я далеко не так стара.
На мгновение улыбка исчезла с лица Луиз.
– Верно. Простите меня. Это моя ошибка. – С этими словами она повернулась и жестом указала на дверь, ведущую в глубь здания. – Ну, пошли?
В коридорах царила жизнь, о чем свидетельствовал размеренный гул – вуб-вуб-вуб – машинки для полировки пола; почти из-за каждой двери доносились звуки музыки – в каждой комнате слушали что-то свое. Мужчины и женщины лежали на кроватях; одни были подключены к аппаратам, другие дышали самостоятельно. Пожилая пара – оба привязаны к креслам – пускали слюни в нагрудники.
– Ну вот мы и пришли.
Луиз открыла дверь в комнату номер восемнадцать.
На кровати лежала Саманта с кислородной маской на лице. Корни ее волос были каштанового цвета, и только на самых кончиках – выцветший алый. Одна маленькая точка обозначала нос, другая – нижнюю губу; на ушных раковинах – затянувшиеся следы от проколов. По обнаженным рукам извивались татуировки – черепа и сердца, обвитые побегами ежевики, и что-то в стиле трайбл
[62]. Сейчас линии выглядели намного чернее по сравнению с тем, что было раньше. Как будто это они все это время высасывали из нее жизнь, а сейчас были готовы вырваться из плоти на свободу. На исхудавшем лице выделялись острые скулы. И наконец то, что к живой Саманте не имело никакого отношения, – большое углубление в голове над левым ухом; оно выглядело так, словно кто-то ложкой отковырнул мороженое от целого шарика.
Луиз мягко взяла Логана за руку. Он отвел взгляд от Саманты и увидел еще одного человека, присутствующего в палате.
– Логан, это доктор Уилсон, он будет руководить отключением медицинских процедур, которые получает Саманта.
Опрятно одетый, даже щеголеватый мужчина без единого волоса на голове протянул руку. Брюки из хлопчатобумажного твила настолько тщательно заутюжены, что складкой можно бриться; джинсовая рубашка с закатанными рукавами и красный галстук, пропущенный между двух пуговиц.
– Мы позаботимся о ней, Логан. Она ничего не почувствует.
– А как это работает?
– Мы дадим Саманте дозу морфия, подождем, пока он подействует, а затем отключим респиратор.
– Так ведь она задохнется…
– Я понимаю, что это звучит ужасающе, но больно ей не будет.
По крайней мере, хотя бы это могло послужить утешением.
Доктор Уилсон сложил руки вместе, как будто собрался помолиться.
– Какие еще вопросы вы хотели бы задать?
Грудная клетка Саманты, накрытая легким одеялом, поднялась и опала, респиратор зашипел.
– Логан?
Кто-то ткнул его в бок. Он повернулся. Стил.
Голос ее был непривычно тихим:
– Ты в порядке? Ведь мы можем свалить отсюда и проделать это в другой день, если ты сейчас не можешь.
Глубокий вздох.
– Нет. – Он протянул руку и взял руку Саманты в свою. Кожа была сухая и тонкая, как рисовая бумага, холодная на ощупь. – Время пришло.
– Я понял. – Доктор Уилсон кивнул. – Процедура…
