Глеб схватил его за рукав рубахи и потащил к окну.
– Идем.
– Куда? – принялся упираться Замята.
– К окошку. Хочу тебе кое-что показать. Идем же!
Глеб подтащил упирающегося дознавателя к окну, отомкнул слюдяную раму и распахнул ставни.
– Посмотри вниз, – сказал он.
Замята выглянул на улицу и поежился. За окном царили сумерки. Внизу, на утоптанном, грязном от следов снегу, стояли люди. Много, не меньше дюжины. Стояли абсолютно неподвижно, пуская ртами пар, и все как один смотрели на окна Замяты.
Дознаватель передернул плечами.
– Чего это они тут столпились? – удивленно спросил он.
– Ты вглядись внимательнее в их лица, – посоветовал Глеб.
Замята вгляделся. Пожал плечами.
– Ну, и что? Ничего не... Погоди. – Голос дознавателя осекся, а его смуглое, носатое лицо вытянулось от изумления. Он протер кулаками сонные глаза и снова воззрился на людей внизу. – О боги, – хрипло выдохнул он. – Клянусь Велесом, тот рыжий бородач с кривым носом – конюх Колояр Тихий! Три дня назад он валялся с разбитой головой у себя в конюшне. И он... он был мертв.
Слово «мертв» Замята выговорил сиплым, дрогнувшим голосом.
– Видишь девку рядом с ним? – поинтересовался Глеб странным голосом. – Это Ведана. Подруга ходока Дивляна.
– Но... ты же говорил, что она мертва.
Глеб кивнул:
– Говорил. И она была мертва. Так же, как конюх Колояр. И так же, как Бава Прибыток. Взгляни на мужика у расписных саней.
Дознаватель перевел взгляд, и брови его приподнялись.
– Это Бава?
Глеб кивнул:
– Да.
– А все остальные... они тоже?
– Да, Замята, они покойники.
Лицо дознавателя взмокло от пота, губы затряслись. Он медленно отпрянул от окна и дрожащими руками закрыл ставни. Повернулся к Глебу и спросил протрезвевшим голосом:
– Ты был прав. Я слишком долго не выходил из дома. Чего они хотят?
Глеб прищурил темные глаза и коротко ответил:
– Нас.
– Вот как... – Замята покосился на закрытые ставни, и плечи его дрогнули, словно от сквозняка. – Почему же они не войдут в дом и не возьмут то, что им нужно?
– Они не могут. – Глеб достал из кармана охотничьей куртки небольшой деревянный брусок и показал его Замяте. – Они не тронут нас, пока у меня есть это.
Замята уставился на брусок.
– Обломок дерева? – Он перевел взгляд на Глеба и насмешливо прищурился. – А что случилось с твоим мечом, ходок? Или, пока я пьянствовал, простой деревянный брусок стал в городе самым смертоносным оружием?
Глеб дернул уголками губ.
– Это не просто брусок. Возьми его. – Глеб вложил вещь в руку дознавателя. – А теперь посмотри на него и представь себе то, чего ты больше всего хочешь.
Замята уставился на брусок.
– О боги! – вскрикнул он вдруг и отшвырнул от себя кувшинчик, в который превратился брусок.
Глеб ловко подхватил посудину на лету, и в его руке кувшинчик снова стал бруском.
– Там и правда была водка? – хрипло спросил Замята.
– А ты думал о водке?
– А о чем еще я могу сейчас думать!
Глеб убрал брусок в карман, усмехнулся и объяснил:
– Эта штука может стать чем угодно. Я называю ее перевертень. Дивлян притащил ее из Гиблого места. А вместе с ней и призрачную тварь, которая убила его и заразила половину жителей Хлыни.
– Значит, люди, которые стоят внизу...
Глеб кивнул:
– Да. Это двойники. Тени умерших людей. Если ты посмотришь внимательнее, ты увидишь, что сами они теней не отбрасывают.
Дознаватель взъерошил пятернями жесткие темные волосы.
– Слова твои звучат дико, Первоход. Но я тебе верю. О боги, боги мои... – простонал вдруг Замята, жалобно сморщив лицо. – Что же нам теперь делать?
– Наконец-то вопрос по существу, – спокойно проговорил Глеб. – Мы с тобой пойдем в Гиблое место и отнесем туда перевертень.
– Мы? – вскинул лохматые брови Замята.
Глеб кивнул:
– Да. Ты уж прости, дознаватель, но одному мне никак не справиться. Ты поможешь мне.
Замята усмехнулся и качнул головой.
– Ну, нет. Я скорее отрублю себе руку, чем пойду в Гиблое место. Здесь я потеряю только плоть, а в Гиблом месте – самую душу.
– Если ты останешься здесь, призрачные твари сожрут тебя вместе с твоей драгоценной душой, – мрачно возразил Глеб. – Через пару дней поблизости не останется ни одного человека, и Хлынь превратится в мертвый город, населенный тенями.
Лицо Замяты страдальчески искривилось.
– Да пойми же ты, чудак-человек, – жалобно запричитал он. – Я никогда не встречался с темными тварями. Я не уверен, что смогу с ними драться. Я не ходок!
Глеб ободряюще улыбнулся, но улыбка его была слишком холодной и жестокой, чтобы кого-нибудь приободрить.
– Не бойся, дознаватель, – насмешливо произнес он. – Я водил туда и не таких нытиков. И приходи в себя поскорее, потому что нам нужно спешить. Покамест эти твари чувствуют себя в городе неуютно, но как только они обретут уверенность, городу конец.
Замята посмотрел на Глеба безнадежным, скорбным взглядом, вздохнул и сказал:
– Ладно... Знаю, что теперь ты от меня не отстанешь. Видно, и впрямь придется с тобой пойти. Надо собираться.
Замята двинулся к комоду, и тут в дверь чулана кто-то яростно забарабанил. Глеб вздрогнул и с лязгом выхватил из ножен меч.
– Что за черт?! – воскликнул он. – Кто это там у тебя?
Замята уставился на дверь, поскреб пятерней в затылке и с досадой проговорил:
– Вот леший, про него-то я и забыл. Два дня назад поймали на торжке воришку. Я зашел с ним домой только на минутку, чтобы переодеться в сухое...
– А остался на два дня, – договорил за него Глеб. – И что же, все эти два дня воришка сидит у тебя в чулане?
– Видать, так.
Замята вздохнул и двинулся к чулану. Когда он откинул щеколду и распахнул дверь, из чулана в комнату выкатилось нечто мохнатое и запыхтело, отдуваясь:
– Ух... Ух...
Это был маленький мужичок, лысоватый, с клочковатой бородой и морщинистым личиком.
– Анчутка! – воскликнул вдруг Глеб. – Глазам своим не верю! Неужели ты?
Коротышка просиял. Он подбежал к Глебу, обнял его за талию и прижался к его животу лохматой щекой. Глеб неуверенно улыбнулся и так же неуверенно погладил мужичка по лысоватой голове.
