– Они удивятся, когда не увидят с нами рядом Милану, – заметил Видбор.
– Если спросят, скажем, что Первоход... прежний, настоящий Первоход... убил ее, – сказал Глеб. – Не будем терять время.
И Глеб первым зашагал к двери.
Когда Глеб Первоход, десятник Видбор, дознаватель Замята и коротышка Анчутка вышли из дома, твари расступились, давая им проход и разглядывая их пристальными, неподвижными взглядами.
Навстречу выдвинулся Бава Прибыток.
– Как все прошло? – спросил он, сверля черными, бездушными глазами лицо Глеба.
– Нормально, – ответил тот невозмутимым голосом. – Пришлось повозиться с Первоходом, но в целом все хорошо.
Площадка перед домом была ярко освещена факелами. Твари, переминаясь на грязном снегу, вглядывались в лица новичков, перепачканные черной слизью.
Глеб, Видбор и Замята держались невозмутимо и независимо, лишь перепуганный Анчутка жался к ноге Глеба. Он был бледен, на лбу у него поблескивали в свете факелов капли пота, губы мелко подрагивали.
– А что с этим? – кивнул на коротышку Бава Прибыток.
Глеб взглянул на Анчутку и спокойно ответил:
– Первоход ударил его мечом из белого железа. Слава богам, удар пришелся голоменью.
Глеб положил руку Баве на плечо и сдвинул его в сторону. Затем невозмутимо двинулся дальше.
– Куда ты? – прищурился чернобородый купец.
– Хочу наведаться в княжьи палаты, – ответил Глеб, не оборачиваясь.
– Мы не можем добраться до князя. Охоронцы заняли глухую оборону. Их мечи выковал кузнец Вакар. Они из белого железа.
– Я знаю, как обмануть князя, – небрежно проговорил Глеб.
Замята и Видбор двинулись следом за Глебом.
– Вы с ним? – вскинул брови Бава Прибыток.
– Да, – спокойно ответил Видбор. – Десятник и дознаватель – люди князя, и он доверяет нам.
Толпа двойников расступилась перед ними, и они беспрепятственно дошли до телеги. Псевдо-Бава угрюмо смотрел им вслед.
– Когда я нашел Милану в амбаре, она была еще жива! – крикнул он вдруг. – Добить ее было так приятно!
Глеб не отреагировал. Он спокойно забрался на телегу. Десятник Видбор уселся рядом с ним и взял в руки поводья. Замята помог вскарабкаться Анчутке и сам запрыгнул на задки. И тут Анчутка, не выдержав напряжения, закричал:
– Всесильные боги-думраны, помогите нам! – И, зарыдав, прижался к Глебу.
– Хватайте их! – тотчас взревел Бава и первым бросился к телеге.
Замята взмахнул кнутом.
– Пошла, залетная!
Лошадка резко взяла с места. Глеб выхватил из кобуры ольстру, Замята положил на тетиву арбалета тяжелую стрелу.
Загрохотали выстрелы, засвистели стрелы. Оборотни один за другим кувыркались через голову и падали в мерзлую грязь с простреленными головами и шеями, пронзенными стрелами.
5
Лошадка резво стучала копытами по мерзлой дороге, фыркая ноздрями и пуская в темный воздух облака белого пара. Над ее ушастой головой раскинулось огромное звездное небо.
– Кажись, оторвались, – проговорил десятник Видбор, опуская окровавленный меч.
Глеб нахмурился и покачал головой.
– Не думаю, что все так просто.
– По-твоему, это было просто? – вскинул брови Замята. – Я чуть в штаны не напустил от ужаса!
– Да, но твои стрелы били точно в цель, – заметил Видбор. – А быть хорошим воином можно и с мокрыми штанами.
Глеб усмехнулся и вытер рукавом испачканное слизью лицо. Затем сунул руку в карман охотничьей куртки, взял щепоть бурой пыли и быстро отправил ее в рот.
Это движение не укрылось от взгляда десятника.
– Что ты делаешь, Первоход? – спросил он, прищурив серые, колючие глаза.
– Ничего, о чем тебе следовало бы знать, – спокойно отозвался Глеб.
Видбор качнул массивной головой, увенчанной медным шеломом, и сказал:
– Я в этом не уверен. Если ты хочешь, чтобы мы и дальше были вместе, ты должен быть со мной откровенен.
Глеб взглянул на него недобрым взглядом.
– Ты хочешь знать, что я только что сделал? – холодно проговорил он. – Хорошо. Я только что съел щепотку бурой пыли.
Лицо Видбора потемнело.
– Значит, вся твоя храбрость от бурой пыли? – презрительно проговорил десятник. – Этого и следовало ожидать. Я никогда не верил в россказни о богатыре-Первоходе. И теперь вижу, что был прав.
Глаза Глеба запылали гневом, но он сдержал себя и ответил спокойным голосом:
– Храбрость тут ни при чем. Охоронец Бавы Прибытка выстрелил в меня отравленной стрелой, и теперь яд лиловой ящерицы бродит по моим жилам. Если я не буду есть бурую пыль, гнев и боль сведут меня с ума.
– Ты ешь бурую пыль, чтобы не гневаться? – удивился Видбор.
Глеб кивнул.
– Да.
Десятник опустил взгляд на рукоять меча Глеба, которую тот крепко сжимал в пальцах. Усмехнулся и сказал:
– И ты считаешь, что у тебя это получается?
Глеб проследил за его взглядом и поспешно выпустил меч из пальцев.
– Ты прав, – согласился он. – С каждым разом это получается все хуже и хуже. Но другого способа все равно нет. А теперь разреши мне помолчать.
Глеб закрыл глаза и погрузился в наркотическую дрему...
– Телега дальше не проедет, – услышал он и открыл глаза.
По всей вероятности, продремал Глеб не меньше получаса. Дорога закончилась, и впереди начинались поросшие кустарником и чахлыми деревцами буераки.
– Дальше только пешком, – сказал Видбор.
– Но если мы пойдем пешком, чудовища нас нагонят, – робко проговорил Анчутка.
– Значит, придется идти очень быстро, – «успокоил» его Глеб.
Он спустился на землю, поправил ножны и заплечную кобуру.
– Я отпущу лошадь пастись, – сказал Видбор.
Пока он распрягал лошадку, Глеб почистил и зарядил ольстру, затем проверил ножи и меч.
– Готово, – доложил наконец Видбор.
Глеб оглядел лица своих спутников и сказал:
– Слушайте внимательно. Город остался позади, и теперь мы в моих «владениях». С этой минуты схема действий следующая: я приказываю, вы – выполняете.
– Это справедливо, – пробасил Видбор.
– Я и не подумаю тебя ослушаться, – с бледной усмешкой заверил Замята.
– Как прикажешь, так и сделаю, хозяин, – угодливо склонил голову коротышка Анчут.
