– Спуржун! – завопил сидевший у костра толстяк.
Ходок Ставр молниеносно подхватил с земли лук и быстро вложил стрелу на тетиву. Стрела сорвалась с тетивы и со свистом ушла в небо.
Дальнейшее произошло так быстро, что Крев не успел ничего предпринять. Огромная птица спикировала на него с неба, вцепилась в его заплечную сумку острыми когтями и дернула Крева вверх. Метров пять проклятая тварь волокла его ногами по земле, а затем сорвала с его спины сумку и устремилась с нею в небо.
Ставр пустил ей вслед еще одну стрелу, но снова промазал – стрелок он явно был неважный.
Упав на землю, Крев тут же вскочил на ноги, выхватил из чехла выжигатель, направил его на улетающее чудовище и нажал на спуск.
Огненная стрела, стремительно вырвавшись из дула выжигателя, прочертила в черном воздухе пылающую дорожку и ударила птицу в огромную голову. Чудовище оглушительно вскрикнуло и выронило сумку, а затем, тяжело замахав крыльями, спикировало вниз и рухнуло на землю за черной стеной деревьев.
Крев перевел дух и взглянул на Ставра.
– Что это было? – напряженным голосом спросил он.
– Спуржун-птица, – ответил ходок. – Тебе повезло, что она схватила твою суму, а не тебя.
Крев натянуто улыбнулся.
– Да, – хрипло сказал он. – Мне и впрямь повезло.
Он взглянул на сумку. Сумка лежала метрах в пятнадцати от того места, где стоял Крев, посреди голого, довольно большого участка земли. Слава богам, крылатое чудовище не успело унести ее далеко.
Крев облегченно вздохнул и двинулся к сумке, но молодой ходок внезапно встал у него на пути.
– Что такое? – удивленно нахмурился Крев.
– Эта голая пустошь – голодная прогалина, – ответил Ставр. – Если ты ступишь на нее, она объест тебе ноги.
Несколько секунд Крев смотрел в глаза парню, пытаясь определить, шутит тот или нет, затем усмехнулся и сказал:
– А я-то думал, что это я – сумасшедший. – Он повернулся к белокурому юнцу, сидевшему ближе всего к костру, и приказал: – Ты! Иди туда и принеси мне сумку!
Даже при свете костра было видно, как сильно побледнел юнец. Он качнул головой и проговорил дрогнувшим голосом:
– Нет.
– Нет?
– Нет, – снова повторил юнец. – Прошу тебя, странник, не заставляй меня идти туда.
Крев прищурил глаза и облизнул губы. Эти перепуганные бродяги, которые наделали в штаны от одного вида огромной птицы, отказывались подчиняться ему. Что ж, придется преподать им урок.
Он поднял выжигатель, наставил его на неповоротливого старого пса, стоявшего у ног юнца, и нажал на спусковую панель. Пес грузно, как мешок с мукой, упал на бок.
Юнец вскрикнул, схватил пса за шкуру и тряхнул его. Но пес остался неподвижен. Юнец поднял взгляд на Крева и испуганно проговорил:
– Он мертв?
Крев натянуто усмехнулся и ответил:
– Мертвее жареного бекона.
Юнец зарыдал, а Ставр нахмурился и глухо вопросил:
– Зачем ты убил собаку, странник?
Крев заметил, как пальцы парня скользнули к поясу. Он быстро направил на него выжигатель и холодно произнес:
– Убери руку с оружия, ходок.
Ставр нехотя подчинился.
– Мы не сможем достать твою суму, – угрюмо возразил он. – Любой, кто попробует до нее добраться, погибнет.
– Уверен, что толстяк справится, – жестко проговорил Крев и навел выжигатель на перепуганного увальня. – Давай, толстяк! Считаю до трех! Раз!.. Два!..
Толстяк с испуганным и растерянным видом поднялся с бревна.
– Погоди! – остановил его ходок.
Он подошел к вороху толстого валежника, заготовленного для костра, поднял его, подошел к краю прогалины и одну за другой пошвырял палки в грязь.
– Старайся идти по палкам, – сказал он.
Толстяк кивнул и, опасливо косясь на выжигатель, двинулся вперед. Все затихли, напряженно следя за его передвижением. Шаг. Еще один. И еще. Грязь дрогнула у него под ногами и слегка забурлила. Черный блестящий язык быстро поднялся из прогалины и лизнул сапог толстяка, словно пробовал его на вкус.
И тут нервы толстяка сдали – вскрикнув, он повернулся и бросился обратно, однако движения бедолаги были столь неуклюжими, что он сразу же поскользнулся на ветке и рухнул в грязь животом и лицом.
Черная, жирная грязь мигом вползла ему на открытые участки кожи и принялась с чавканьем пожирать их. Толстяк закричал от ужаса и боли и попытался встать, но грязь, впившись ему в лицо и шею, как огромная пиявка, потащила его обратно.
Ставр, прорычав какое-то ругательство, хотел броситься ему на помощь, но Крев наставил на него выжигатель и коротко приказал:
– Стоять!
Затем снова глянул на толстяка. Тот уже не кричал. Тело его оплыло и смешалось с грязью. Еще несколько секунд – и грязь растворила его, подобно кислоте.
Крев повернул к угрюмо молчащим странникам бледное лицо и спросил:
– Вы тоже это видели?
– Да, – глухо ответил ходок, с ненавистью на него глядя и сжимая кулаки.
Крев вытер рукавом камзола испарину, выступившую на лбу, и облегченно проговорил:
– Хорошо. Значит, я не сумасшедший. А теперь объясните мне, какого дьявола здесь происходит? Но имейте в виду: если ваше объяснение мне не понравится, я вышибу вам мозги.
Несколько секунд все молчали, затем Ставр разомкнул плотно сжатые губы и, яростно сверкая глазами, проговорил:
– Ты в Гиблом месте, бродяга.
Крев облизнул губы. Бродягой его еще никто никогда не называл.
– И что? – спросил он. – Здешняя грязь – не грязь?
Ходок снова разомкнул губы – казалось, с еще большим усилием, чем прежде, и ответил:
– В Гиблом месте все не то, чем кажется, бродяга.
Крев сдвинул брови и гневно предупредил:
– Еще раз назовешь меня бродягой, и я...
И вдруг слова застряли у него в глотке. В глазах Крева потемнело, а голову пронзила острая боль, словно ему протащили сквозь виски раскаленную проволоку. Крев сжал зубы и быстро и хрипло задышал. Выжигатель выпал из его разжавшихся пальцев в траву, а он этого даже не заметил.
– Что... – хрипло пробормотал Крев, сцепив зубы от боли. – Что со мной?
– Ты выпил воду из родника, – холодно объяснил ходок.
Новый приступ боли выдавил из утробы Крева глухой, долгий стон. Странники вскочили с бревен и стали пятиться от костра, с ужасом глядя на его голову. Крев поднял к голове трясущиеся руки и ощупал свой череп. Черепная кость пульсировала и разрасталась под пальцами.
