Моногамия среди животных – не редкость. В частности, существует немало видов птиц, которые в этом отношении схожи с воронами, хотя и не так последовательны, как они. По крайней мере, они не меняют партнеров на протяжении сезона выведения потомства. Так поступают, к примеру, аисты. Они верны своему гнезду на протяжении многих лет. Зачастую это означает, что у них сохраняются и прежние партнеры, поскольку оба на следующий год летят к одному и тому же гнезду. Но случаются и казусы. Об одном из них мне рассказала сотрудница Гейдельбергского зоопарка. Один аист построил по весне гнездо с другой партнершей, потому что прежняя во время перелета куда-то пропала. Но пока ее супруг обустраивал новый семейный очаг, она вдруг объявилась, хоть и с опозданием. Самец оказался в крайне неловком положении. Чтобы никого не обижать, он построил второе гнездо и сумел обеспечить продовольствием обе семьи.
Но почему не все виды птиц соблюдают верность? И что в данном случае понимать под словом «верность»? Не стоит считать синиц или каких-то других птиц легкомысленными повесами только из-за того, что они не связывают себя узами брака на всю жизнь. Причина того, что их связь длится только один сезон, кроется в средней продолжительности жизни. Если вороны даже в опасных условиях дикой природы доживают до двадцати лет и более, то для птиц помельче все заканчивается, как правило, уже меньше чем через пять лет. Если заключить пожизненный союз при очень высокой вероятности смерти партнера, то уже в скором времени останутся преимущественно вдовцы. Это очень плохо для сохранения вида, поэтому каждую весну пары образуются заново. Птицы просто смотрят, кто пережил зиму и сезонный перелет.
Печали по прошлогоднему партнеру ни синицы, ни малиновки, по-видимому, не испытывают.
А как обстоят с этим дела у млекопитающих? Такой брачный союз, как у воронов, встречается очень редко, например у бобров. Они находят себе партнера на всю жизнь и порой живут вместе по двадцать лет. Дети тоже не покидают их, а продолжают жить вместе с родителями в уютных хатках у воды. Большинство остальных видов, похоже, не склонны к длительным отношениям с представителями противоположного пола. Например, у оленей действует право сильнейшего. Если более сильный олень прогнал соперника, он развлекается с гаремом до тех пор, пока его самого не прогонит кто-то еще более сильный. Оленихам это, очевидно, безразлично. Они вступают в связь даже с молодыми самцами, которые пользуются шансом, пока доминантный олень смотрит в другую сторону. Тем более что воспитание подрастающего поколения – это задача исключительно самок, так как отцы к моменту появления потомства уже гуляют где-то по лесам в мужской компании.
Имя
Для нас считается само собой разумеющимся, что в ходе общения к собеседнику надо как-то обращаться. В больших сообществах для этого используется личное имя. Без этого никак не обойтись ни в переписке, ни в ходе личных разговоров. Важность данного обстоятельства становится особенно очевидной, когда мы вдруг забываем имя человека, с которым раньше были знакомы. Но является ли наличие имени типично человеческой чертой или что-то подобное есть и в царстве животных? Ведь все существа, ведущие общественный образ жизни, сталкиваются с одинаковыми проблемами.
Простейшая форма присвоения имени существует у самки млекопитающего и ее детеныша. Мать издает звук типичным для нее голосом. Детеныш отзывается, и оба они запоминают соответствующее звучание. Но является ли это настоящим именем или мы имеем дело просто с узнаванием голоса? В пользу последнего предположения говорит то обстоятельство, что со временем это «имя» пропадает. Как только детеныш подрастает и перестает получать материнское молоко, мать уже не реагирует на его зов. Какой же смысл в имени, если на него никто не реагирует? Можно ли вообще считать именем некий сигнал взаимного распознавания, имеющий лишь временный характер?
Но даже если не брать в расчет подобные звуки, то в царстве животных все же существуют настоящие имена. Наука обнаружила их опять-таки у воронов. Их прочные взаимоотношения, причем не только в семье между родителями и детьми, но и между друзьями, представляют собой идеальную предпосылку для этого. Если они хотят пообщаться друг с другом на большом расстоянии и, прежде всего, идентифицировать собеседника, то звуки, обозначающие имена, являются в данном случае оптимальным средством. Эти птицы владеют более чем 80 различными звуковыми сигналами, то есть словами на вороновом языке. У них есть личный опознавательный сигнал, с помощью которого они обозначают себя перед сородичами. Можно ли считать это настоящим именем? Настоящим, с человеческой точки зрения, он может быть лишь в том случае, если другие вороны тоже употребляют этот сигнал, обращаясь к его носителю. Вороны именно так и поступают. При этом они запоминают имя сородича на долгие годы – даже после того, как контакт оборван. Если он спустя долгое время появляется в небе и издалека кричит свое имя, существует два варианта ответа. В одном случае, когда речь идет о бывшем друге, ему отвечают высоким радостным голосом. Если же он не пользовался популярностью, то ответ произносится грубым низким тоном. Нечто подобное можно наблюдать и у людей.
Имена, которые животные дают друг другу, нелегко распознать среди других звуков. Намного проще самому дать животному имя, позвать его и посмотреть, как оно будет реагировать. Если брать домашних животных, то сразу возникает очередной вопрос: откуда мы знаем, что, скажем, собака Макси воспринимает свое имя именно как имя, а не как «Привет!» или «Иди сюда!»? Это проще выяснить, имея дело с несколькими собаками сразу, но в данной связи мне хотелось бы опять вернуться к умным свиньям. Ученые попытались выяснить этот вопрос как раз на примере свиней. Поводом стала теснота и толкотня на многих современных свинофермах. Раньше корм насыпали в длинный желоб, чтобы все животные могли есть из него одновременно. Сегодня все делается автоматически и управляется компьютерами, причем корм отмеряется каждой конкретной свинье. Однако, поскольку такие установки слишком дороги, на нужное количество кормушек денег порой не хватает и свиней приходится кормить по очереди. Когда надо становиться в очередь, а живот при этом урчит, свиньи проявляют такое же нетерпение, как и люди. Они толкают друг друга и порой даже наносят увечья. Чтобы ввести процесс в рамки приличия, исследователи из Института Фридриха Леффлера попытались преподать хрюшкам со свинофермы Мекленхорст урок хороших манер. Они разбили годовалых поросят на «школьные классы» по 8-10 особей и присвоили им индивидуальные имена. Особенно хорошо «ученики» запоминали трехсложные женские имена. После недельной тренировки их вновь выпустили в общую группу, и теперь раздача корма превратилась в захватывающее зрелище. Каждое животное вызывали по имени, когда до него доходила очередь, и этот метод работал! Как только из динамика раздавалось «Брунгильда», вызванная свинья вскакивала и бежала к корыту, а остальные тем временем занимались своими делами, то есть, как правило, дремали. Частота пульса повышалась только у той свиньи, которую позвали, а у всех остальных не менялась. Точность новой системы достигала 90 процентов, что позволило навести на ферме порядок и создать спокойную обстановку.
