Зоряна подмигнула ему и весело проговорила:
– Не ожидал?
Огнерод снова повернулся к Глебу и произнес изумленным голосом:
– Как же это? Ведь он… ведь она была богатырем Братимиром!
– Не стоит верить всему, что видишь, парень, – назидательно заявил ему Глеб. – Кстати, Зоряна, – обратился он к девушке, крепко сжимающей запястья Огнерода, – разве я не велел тебе оставаться с Рамоном и Хлопушей?
– Велел, – кивнула чародейка.
– Тогда что ты делаешь здесь?
– Помогаю тебе усмирить огневика, если ты до сих пор этого не заметил.
– Гм… Если в следующий раз я тебе что-нибудь прикажу, можешь пропустить эту реплику мимо ушей. А теперь приступим к хирургической операции. Сестра, скальпель!
– Чего? – не поняла Зоряна.
Глеб усмехнулся:
– Я говорю: крепче держи пациента, а я пока подготовлю инструменты.
Он сунул руку в карман охотничьей куртки. Порывшись в кармане, извлек на свет божий берестяной коробок, открыл его, вынул пальцами черного жука размером с половину медной монеты, а после вытянул руку и приложил жука к шее Огнерода. В тот же миг жучок ожил и зашевелил лапками.
– Что это? – пролепетал Огнерод.
– Роботы-убийцы, – зловещим голосом ответил ему Глеб.
Жук встрепенулся, вытянул острый хоботок и впился парню в кожу. Лысый чародей заорал от боли, но жука это не остановило. С невероятной скоростью он стал вгрызаться в шею Огнерода.
Через мгновение жук исчез, оставив после себя едва заметную ранку на коже. Ранка вспыхнула голубой искоркой и тут же затянулась.
– Какого лешего? – крикнул Огнерод, яростно глядя Первоходу в глаза. – Зачем это?
– Этот жучок делает все, что я ему велю, – сообщил Глеб. – Если я велю ему забраться тебе в голову и полакомиться твоими мозгами, он с готовностью выполнит это. Конечно, если сумеет отыскать эти самые мозги.
Лысый чародей побледнел.
– Да, и еще, – добавил Глеб. – Если я умру, жук тут же почувствует это и придет в такую ярость, что примется выгрызать все, что попадется ему на пути. Сердце, печенку… Ну, ты понимаешь.
– Я тебе не верю! – яростно крикнул лысый чародей.
– Зря. – Глеб чуть прищурил темные глаза. – Придется тебе показать. Прислушайся к своим внутренним ощущениям, Огонек.
Несколько мгновений ничего не происходило, а затем лысый чародей выкатил глаза и заорал от боли.
Глеб улыбнулся и сообщил:
– Я велел ему чуть-чуть укусить тебя за селезенку. Больно, правда?
– Но ты ничего не говорил! – крикнул, обливаясь потом, Огнерод. – Ты ничего ему не приказывал!
– Верно, – кивнул Глеб. – Мне совсем не обязательно открывать рот, чтобы отдать ему приказ. И совсем не обязательно находиться рядом. Сам видишь, Огонек, что деваться тебе от меня некуда.
Огнерод долго молчал, глядя Первоходу в глаза тяжелым взглядом, потом смиренно опустил голову и вымолвил:
– Хорошо. Твоя взяла.
* * *
По дороге к лагерю повелитель погоды Облакаст долго молча косился на Глеба, а потом не выдержал и тихо проговорил:
– Первоход, можно тебя кое о чем спросить?
– Спрашивай, – кивнул Глеб.
– Этот жук… Мне показалось или я в самом деле видел в берестяном коробе еще парочку таких же?
– Ты их видел, – сказал Глеб.
– И ты мог сделать со мной и с игроком то же, что сделал с Огнеродом?
– Мог.
Облакаст нахмурился, помолчал пару секунд и спросил:
– А почему не сделал?
– Потому что в этом не было нужды.
– А если бы мы с Тишем отказались следовать за тобой?
– Тогда бы я постарался переубедить вас.
– С помощью железного жука?
Глеб едва заметно дернул уголками губ.
– Может, да. А может, нет. Поверь мне, Тучка, я умею убеждать людей. Способов для этого существует множество.
Облакаст усмехнулся и сказал:
– Уверен, что это так. Знаешь, ходок, я рад, что мы с тобой на одной стороне. Чем больше на тебя смотрю, тем больше убеждаюсь: на свете нет ничего хуже, чем быть твоим врагом.
Сказав это, повелитель погоды слегка отстал и пошел рядом с плененным Огнеродом и Тишем.
– О чем говорили? – поинтересовался рябой игрок, по обыкновению хмуря брови.
– О жуках, – ответил Облакаст.
Плененный чародей, услышав про жуков, поежился, а зрачки Тиша слегка расширились от любопытства.
– И что тебе удалось выяснить? – нетерпеливо спросил он.
Облакаст вздохнул и ответил:
– Только одно. Глеб Первоход – не из тех парней, с кем следует спорить.
Тиш разочарованно вздохнул и сказал:
– Это я и без тебя знал.
Глава пятая
СХВАТКА
1
Седовласый агент Урфин взглянул на сидевшую на лавке старушку и, не поворачивая головы к своим ратникам, коротко приказал:
– Раскали в печи клещи.
– Сделаю, господин, – отозвался один из них.
Ратник неторопливо натянул на руки толстые рукавицы и поднял с пола кузнечные клещи.
Урфин продолжил разглядывать мать Лудобока. Вид у него был хмурый и недовольный. Было очевидно, что агент сам не рад тому, что ему предстоит. Вздохнув, Урфин провел ладонью по седым волосам и сказал:
– Прости, старуха. Я вынужден это сделать.
Пожилая женщина улыбнулась и ласково проговорила:
– Сынок, тебе необязательно быть злым.
– Знаю. Мне не хочется тебя мучить. Но мы не всегда делаем в жизни то, что хотим. Пока мы не начали тебя пытать, подумай и скажи: быть может, ты знаешь, где нам искать твоего сына? Или подскажи нам способ его поймать. Ведь должны же и у него быть какие-то слабые стороны. Может быть, он боится воды? Или глухих дебрей? Или теряется при виде голой бабы? Не молчи, мать. Я все равно узнаю, что хочу, даже если мне придется убить тебя медленной, мучительной смертью.
Пожилая женщина смотрела на седовласого ученого испуганным, недоуменным взглядом.
– Милый, ты скажи хоть, чем мы с Лудобоком провинились? Я все пытаюсь вспомнить, понять… Но ничего не вспоминается. Я всегда учила сына главному правилу – не делай другому того, чего не желаешь себе. Что же такого он сделал, что ты так его ненавидишь?
Урфин поморщился. Объяснять старухе истинные причины своей жестокости ему не хотелось. И долго, и трудно, и незачем. Он повернулся к ратнику, разогревающему клещи, и грубо окликнул:
